Книга Любовь не картошка - Татьяна Герцик

Оставшись без дуэньи, Даша заволновалась, но Дан не сказал ни единого слова, и она, уже приготовившаяся к словесной баталии, слегка успокоилась. У своего дома попрощалась и вышла из машины. Дан вышел следом. Она с недоумением посмотрела на него. Что это с ним? В прошлый раз он вел себя совершенно по-другому. Растерявшись, еще раз поблагодарила кавалера за заботу. Но, вместо того, чтобы распрощаться и уйти, Дан мягко подтолкнул ее к подъезду и наставительно произнес:

– Вообще-то у воспитанных дам принято приглашать провожающих на прощальную чашечку кофе.

Даша закусила губу, обидевшись на прозвучавшую в его тоне насмешку. Конечно, она читала об этом правиле в переводных романах, но не слышала, чтобы оно действовало в российской действительности. Но, чуть слышно вздохнув, признала, что она знает о правилах светской жизни? Ничего.

Не дождавшись приглашения, Дан взял ее под руку, завел в лифт, и через мгновенье они уже стояли перед ее дверью. Вытащив ключ, она принялась неловко прилаживать его к замку, от смущения никак не попадая в маленькое отверстие. Дан с понимающей улыбкой стоял рядом, не делая ни малейшей попытки помочь.

Внезапно дверь распахнулась, и раздраженный Сергей выпалил:

– Где ты шатаешься, одиннадцать часов уже!

Даша жутко растерялась и вместо гневной отповеди, – какое он имеет право говорить с ней подобным тоном? – нервозно проблеяла, будто и впрямь была в чем-то виновата:

– Да я на концерт ходила.

Сергей повнимательнее посмотрел на ее спутника, помрачнел, нахмурился, но руку подал. Пребывая в легком шоке от открывшейся очень неприятной истины, Дан автоматически ее пожал. Он и не подозревал, что Сергей до сих пор живет в этой квартире, и уж тем более не предполагал между ним и Дашей столь близких отношений.

Хозяин посторонился, пропуская их внутрь, продолжая при этом недовольно бурчать:

– Хоть бы предупредила вчера, я бы не метался весь вечер, выглядывая тебя в окно. Я даже на работу тебе позвонил, думал ехать тебя встречать. Уж боялся, что что-то случилось. Город большой, а ты девушка деревенская, доверчивая, тебя каждый свин обмануть может. – И с откровенным намеком покосился на помаленьку свирепеющего гостя.

Поняв, что Серега откровенно нарывается на скандал, Дан сделал вид, что намека не понял. Преспокойно сняв куртку, прошел на кухню. Обескураженная Дарья молча поплелась следом. Ее шокировало поведение Сергея. Он говорил так, будто имел на нее какие-то особые права. Что это с ним такое и что об этом подумает нарочито спокойный Дан? Почему-то это волновало ее больше всего.

С достоинством исполняя обязанности хозяина, Сергей достал из шкафчика банку растворимого кофе, пакетики с чаем и налил всем по кружке кипятка. К Даше подвинул вазочку с конфетами.

– Ешь уж, сладкоежка!

Даша автоматически развернула фантик и положила конфету в рот, надеясь обрести хоть какое-то подобие спокойствия.

Дан наблюдал за этой сценой чуть прищуренными непроницаемыми глазами. Выпив предложенную ему чашечку кофе, крепко пожал руку Сергею, пожелал Даше спокойной ночи и ушел, ничего больше не сказав. Выйдя из подъезда, грязно выругался и с силой пнул свою ни в чем не повинную машину, в ответ неистово взревевшую от страха. Выключив сигнализацию, поспешно уехал, не в состоянии объяснить самому себе своей слишком уж неадекватной реакции.

Закрыв дверь за нежданным гостем, Сергей сел обратно за стол и сурово спросил у огорченной соседки:

– Ты соображаешь, что делаешь? Ты представляешь, что он за тип? Он баб перебрал, ты до стольких и считать-то не умеешь! И его бабенки не чета тебе, между прочим. Ты уж, извини, птичка на их фоне серенькая. Не его полета, учти.

Даша машинально проглотила очередную конфету и потянулась за следующей. Убедившись, что вазочка перед нею пуста, поразилась. И когда она успела ее опустошить? Опомнившись, постаралась остановить досадную проповедь:

– Не надо обо мне так свирепо заботиться. Я за себя сама скажу!

Сергей презрительно зафыркал:

– Да скажешь ты, как же! – и насмешливо ее передразнил: – Я… Э… То… Се… – Ничего ты не скажешь, ты и по пустякам возразить-то боишься. Запуганная и безответная.

С обидой взглянув на него, Даша гордо распрямила плечи и вызывающе бросила:

– Ничего я не боюсь! Я прекрасно умею за себя постоять!

Он насмешливо уточнил:

– Вот как? А почему ты за коммуналку свою часть не платишь? Чего ради я должен за тебя платить?

Дарья мгновенно сникла и уставилась на него испуганными глазами. Чуть слышно прошептала:

– Я же Татьяне деньги отдаю. Она сказала: и за коммунальные услуги тоже. Она сама за них платить будет. Неужели не платит? – и принялась лихорадочно подсчитывать, сколько же накопилась за ней долга за то время, что она здесь живет.

Сергей удовлетворенно хмыкнул.

– Ну что, убедилась, как ты умеешь за себя постоять? Да ты в принципе этого делать не умеешь. Сразу и несуществующие долги на себя принять готова. Да тебя в чем угодно убедить можно, был бы напор достаточный. А уж Данька девок улещать мастак. Учти это!

Даша уныло побрела к себе, сетуя, что ее учат жить все, кому не лень. Но в душе приходилось признавать: он прав. Ее действительно сильно тянуло к Даниилу, причем на чисто животном уровне. Но это ничего не значит. Сергей совершенно верно заметил: они с Даном птицы разного полета и не с руки ей мечтать о райских кущах.

Через неделю они с Галиной Ивановной, мирно болтая о пустяках, шли после работы к автобусной остановке. Внезапно у тротуара остановилась черная машина и громкий голос Дана требовательно произнес:

– Дарья! Садись скорее! Здесь остановка запрещена!

Даша было заколебалась, но, услышав не терпящую возражения команду: Живо! – покорно забралась в машину. Вспомнив слова Сергея, кисло поморщилась. Как же он прав! Ей действительно можно приказать всё, что угодно, был бы тон побезапелляционнее. Другая бы нос задрала и прошла мимо, а она, как дурочка, сама залезла в пасть крокодила. Но тут же попыталась себя оправдать: ведь она не нравится Дану, значит, и беспокоиться ей не о чем. Он не сделал ничего, чтоб она почувствовала себя в роли дичи.

Взглянув назад, увидела ошарашенное лицо Галины Ивановны и горестно вздохнула. Вот она и потеряла расположение благожелательно настроенного к ней человека. А ведь добиться его было вовсе не легко.

Удовлетворенно улыбнувшись, будто и не кричал на нее всего минуту назад, Дан поставил Дашу в известность:

– Я купил билеты на премьеру «Трубадура». Так что мы сейчас едем в театр оперы и балета.

Дарья дико на него посмотрела, ничего не понимая.

– Почему я?

Он чуть фальшиво проговорил, констатируя неприятный для себя факт:

– Да хочется послушать что-нибудь красивое. Но не одному, а с родственной душой, чтобы хоть парой слов перекинуться. А таких в моем окружении нет. Никто не хочет слушать серьезную музыку. Кроме тебя. – И он в упор посмотрел на нее. – Ты же любишь классику?