Книга Секрет рисовальщика - Рольф Майзингер

— Готов? — негромко спросил он.

— К чему, товарищ майор?

— Будь предельно внимательным. Постарайся запомнить все. А… зарисовывать будешь после, — ушел от ответа Галкин.

Глава 2

В доме было темно, холодно и очень тихо. Кто-то из наших щелкнул выключателем. Стало светло, но уюта не прибавилось.

— Устанавливайте аппаратуру! — скомандовал Галкин.

— Странно, — произнес капитан Стриж, — в доме отсутствуют всякие звуки. Словно со смертью колдуна внутренняя жизнь этого человеческого жилища тут же остановилась.

— Простите, товарищ капитан, — отреагировал я, — что вы имеете в виду под внутренней жизнью дома?

Стриж улыбнулся:

— А ты вот прислушайся… Ни тебе мышиной возни под печкой, ни сверчка. Даже часов не слышно. Разве это не странно?

— Что ж здесь странного? — отозвался я. — Мышей нет. Сверчок замерз, поди, в доме-то уже, наверное, сколько дней не топили. А часы просто стали.

Сказав это, я приблизился к настенным ходикам и подтянул провисшую почти до пола цепочку, с увесистой гирькой на конце. И… часы пошли.

Все, как по команде, почему-то сначала уставились на ходики, а потом на меня. Словно я совершил некое святотатство. В возникшей паузе отчетливо слышался механический отсчет времени. Но не прошло и пяти минут, как часы сами по себе остановились. Я уже было снова занес руку, чтобы потянуть за цепочку, но голос майора меня остановил:

— Отставить! — громко произнес Галкин.

Я недоуменно посмотрел на майора.

— Капитан Стриж, рядовой Майзингер, — глядя мне прямо в глаза выговорил тот, — следуйте за мной! Остальным даю десять минут на проверку приборов.

— Это, видимо, та самая кровать и есть, — кивнул капитану Галкин, когда мы переступили порог соседней комнаты.

— Похоже на то, — согласился Стриж, остановившись в двух шагах от старинной металлической кровати.

Я стоял несколько в стороне от моих начальников и с интересом наблюдал за их несложными действиями. Оба присели на корточки и теперь рассматривали что-то на полу. Потом они переглянулись. Стриж расположил большой палец руки у основания кроватной ножки, и оттопырив указательный, что-то быстро измерил.

— Ну, скажем, не тридцать… — вновь посмотрев друг другу в глаза, в один голос проговорили майор и капитан, — но…

Они поднялись и стали обходить комнату по периметру. В то же время внимательно изучая все попадающиеся им на глаза предметы. В комнату заглянул старший прапорщик Щеглицкий.

— Товарищ майор, у нас все готово, — сообщил он.

— Передай Журавлеву, пусть он вместе с Синицыным прозондирует остальные помещения! — рассматривая книги колдуна, отозвался Галкин. И тут же снова обратился к капитану:

— Смотри-ка, колдун-колдун, а вон и Ленина, и Маркса почитывал.

— А может он эти книги так, для отвода глаз в доме держал, — предположил его собеседник.

— Может быть, может быть, — задумчиво произнес майор.

Стриж быстро отложил какие-то просмоленные метелки и приблизился к Галкину.

— Что-то нашел? — негромко спросил он майора. Для меня такое панибратское отношение капитана лишь подтверждало мои догадки, что они не только сотрудники, но еще и хорошие друзья.

— Ты посмотри, — тот протянул капитану старую толстую книгу в черном поблескивающем переплете, — если я не ошибаюсь, это оригинальное издание «Молота ведьм». Или что-то в этом роде.

В этот момент из книги выпал какой-то плоский предмет. Майор наклонился и поднял его.

— Сушеная лягушачья лапка в виде закладки… Очень оригинально! — улыбнулся он.

— Только вот лапка-то тоже не простая, — осмотрел предмет Стриж.

— Майзингер, — поманил меня пальцем майор, — ну-ка поди сюда.

Я подошел.

— Ты у своего отца в кабинете биологии среди препаратов что-нибудь подобное видел?

То, что я сейчас держал на ладони, несомненно являлось лягушачьей лапкой. Но лапкой необычной. Вместо положенных у лягушки четырех пальцев на этой без труда угадывались шесть. Однако подивиться этому чуду у меня не хватило времени. Из соседней комнаты донеслось приглушенно: «Идет!» И в этот самый момент мне стало не по себе. Галкин и Стриж проскользнули мимо. Я понимал, что мне необходимо последовать за ними, но не мог. Ноги словно приросли к половицам. Я так и остался стоять посередине комнаты, спиной к дверному проему, с шестипалой лягушачьей лапкой в руке. Ничего более нелепого, наверное, нельзя себе было и представить. На входе громко хлопнула дверь, и сразу все стихло. Мне показалось, что в доме я остался совершенно один. Но уже в следующую минуту скрипнули половицы. В груди защемило. А скрип стал приближаться. Я по-прежнему не мог пошевелить ни ногой, ни рукой. От сознания совершенной беспомощности мне сделалось так жутко, что перед глазами все поплыло. К тому же я вдруг совершенно четко ощутил, что вокруг меня происходит нечто невероятное. Тяжелые шаги замерли на пороге комнаты, послышался отчетливый скрежет зубов и какое-то отвратительное поскуливание. Так выражают свое неудовольствие больничным обедом парализованные старостью или прикованные к кровати смертельной болезнью люди. В моей голове зазвучали неизвестно откуда взявшиеся слова: «В дом вошел мертвый колдун…» В нос ударил тошнотворный запах трупа, словно я оказался в морге. Мысли в голове спутались, животный страх заколотил тело, и я не мог сойти с места. А в следующую минуту краем глаза я уловил движение. С невероятными усилиями сдвинув голову с мертвой точки я взглянул в том направлении. Но лучше бы я этого не делал… У кровати стоял высокий старик с серым лицом. Его худые длинные руки мелко тряслись. И с посиневших, скрюченных пальцев на пол сыпались мерзлые комочки земли. То ли от невыносимой вони, распространившейся по комнате, то ли от всего увиденного и переживаемого, в моих глазах потемнело, и я потерял сознание.

Очнулся я в больничной палате. На давно не беленых стенах красовались оттрафареченные зеленкой зверюшки. Густо пахло лекарствами и накрахмаленным бельем, а в окно улыбалось морозное утро. Дверь отворилась, и в палату вошел средних лет мужчина в накинутом на плечи белом халате.

— Ну, что, молодой человек, выспались? — обратился он ко мне.

— Так мне все это приснилось? — вопросом на вопрос отреагировал я.

— И что же вам снилось? — взглянул на меня своими хитрыми глазами вошедший.

Я промолчал.

Он быстро проверил мой пульс, заглянул мне в глаза и почему-то внимательно осмотрел кончики моих пальцев.

— Ну, что я могу сказать? — почесал он свою гладко выбритую щеку. — Если у вас и был шок, то на ваше здоровье это не оказало никакого отрицательного влияния.

— А!? — подивился я.

— Отдыхайте! — посоветовал он мне и исчез за дверью.