Книга Антикиллер-2 - Данил Корецкий

Алекс закрыл дверь в подсобку. Гомон рынка сразу стал тише. Теперь Светка ничего не услышит, даже если специально навострит уши. А она, сучонка, любит подслушивать...

– А где нужных людей найти? – прицельно спросил он. Разговор пошел всерьез.

– Подумаешь, – зевнул Кривуля. – У меня есть приятель, он многих знает. Можно переговорить.

Алекс задумался. С большим трудом ему удалось влезть в бизнес, но шеф умышленно не давал развернуться. А теперь вообще – разорит, вышвырнет, как бездомного котенка. И что тогда? А Кривуля предлагает дельный вариант. Дал деньги – и все. Ничего своими руками не делаешь, ничего не видишь. Все очень просто.

– Давай переговорим. Он кто такой?

– Из спортсменов. Карате, айкидо. У него и кликуха – Каратист. Я его лечил, так и познакомились. А потом то на массаж ходил, то с травмами обращался. Дела кой-какие делали. С полгода кентуемся.

– Надежный?

– А ты посмотришь. Здоровый лось, метра под два, вот такие плечи...

– Не это главное.

– Не скажи. Снаружи крепкий, значит, внутри тоже каменный. А что до остального – он сам не мокрушник, но болтнул как-то; – что людей нужных знает. Вроде уже приходилось такие дела устраивать.

– Так он сам, без нас все сделает?

– Конечно. Твое дело – деньги заплатить!

В овощной палатке наступила тишина. Только где-то в углу шебуршились мыши. Другого выхода, пожалуй, не было...

– Ладно, – решился Алекс. – Давай попробуем.

– Тогда заходи ко мне на работу вечерком. Я уже в новое помещение перешел, посмотришь... Обмоем новоселье, вмажем, расслабимся... Там я вас и познакомлю. Могу тебе наконец и «спутника» вставить! Не передумал еще?

Кривуля добродушно захохотал:

– Тогда тебя в «угадайке» и в «ромашке» тоже сразу узнавать станут!

Смех внезапно оборвался, и добродушие из Кривулиного облика мгновенно исчезло.

– Можно устроить, чтобы этого твоего козла притащили, и ты его отпетушишь по полной программе! Чтобы знал, падла!

– А кто притащит? – поинтересовался Алекс, чтобы что-нибудь сказать. Петушить кого бы то ни было не входило в его планы.

– Найдутся люди...

Кривуля туманно рассказывал о причинах своей отсидки, глухие слухи связывали его имя с опасной бандой, действовавшей в Тиходонске в конце семидесятых, Алекс слухам не верил, но бывали минуты, когда неверие уступало место убеждению, что так и было.

– Жрать охота, – вновь сменил тему Кривуля. – Пойдем к Илье мяса похаваем!

– Дорого...

– Ничего, дядя платит, – подмигнул толстяк.

Время шло к обеду, и настроение у Алекса улучшилось, потому он согласился и скомандовал Светке закрываться. Через несколько минут троица вывалилась на главную аллею Центрального рынка: грузный мужик лет сорока во всем черном, с сумкой через плечо, двадцатишестилетний светловолосый парень в спортивном костюме и симпатичная вертлявая девчонка в джинсах и свитере.

Они прошли мимо овощных рядов. Кривуля пару раз останавливался, придирчиво рассматривал восково-неживые тепличные помидоры и длинные, словно фаллоимитаторы, только изогнутые, огурцы, пробовал резкую квашеную капусту, злую корейскую морковку, но купил в конце концов тугие, с терпким запахом, моченые яблоки и гордо нес их в прозрачном кульке, наполненном мутноватым рассолом. Пестрая базарная толпа обтекала их со всех сторон, и наметанный взгляд легко отличал обычных покупателей от всех тех, кто кормится с рынка: чиновников дирекции, карманников, контролеров, санитарных инспекторов, проституток, охранников, сдатчиков подвалов под товар и квартир для торгующих.

Постоянные обитатели рынка из тех, кто помельче, здоровались с Алексом, а он здоровался с ними, крупные акулы не обращали на него внимания и на приветствия не отвечали. Парня это задевало, хотя виду он не подавал и тешил себя мыслью, что через год-два положение изменится. В этом плане Алекс завидовал Кривуле, которого знали многие блатные, – с тем он чалился в следственном изоляторе, с тем ехал по этапу, с тем сидел в пересылке, с тем топтал зону... Да еще их друзья и знакомые... Казалось бы, когда это было, ан нет, не забывается... Впрочем, тюремным университетам старшего товарища Алекс не завидовал и обзаводиться нужными связями таким путем не собирался.

После овощных начались пахнущие солью, тиной и копчением рыбные ряды, здесь гроздьями висели под навесами и аккуратными кучками лежали на прилавках исходящие янтарным жиром знаменитые донские рыбцы, кинжалообразные чехони, огромные лоснящиеся лещи, известная только знатокам невзрачная с виду шемая, сухая серебристая таранка, ошибочно именуемая воблой, и настоящая вобла, – совсем маленькая, сухая и изогнутая, как пропеллер. За вяленой шли прилавки со свежей рыбой, тут царила майская селедка – непревзойденный донской деликатес, живое серебро, превращаемое на шкворчащей чугунной сковороде, залитой раскаленным растительным маслом, в нежнейшее, хрустящее золотистой корочкой и очень быстро преходящее блюдо: его не отведаешь ни в апреле, ни в июне, ни в каком-либо другом месяце.

Здесь Кривуля оживился еще больше: подходил, приценивался, принюхивался, подкатывал глаза и цокал языком – так ведут себя в рыбных рядах только коренные тиходонцы. Алекс, например, никакого интереса к товару не проявлял. Выбрав связку крупной твердой тарани, Кривуля с удовлетворением забросил ее в сумку и довольно подмигнул Алексу.

У выхода из рынка стояла маленькая кафешка, здесь конопатый армянин Илья жарил на решетке отменные стейки из свежайшей свинины. Запивали их, как правило, водкой. Водка тоже была хорошей, что компенсировало высокие цены, из-за которых в заведение не ходил пестрый и вечно голодный рыночный люд – только завсегдатаи, знающие толк в хорошей пище.

Несколько сгрудившихся за угловым столиком делового вида парней настороженно обернулись к вошедшим, но узнали Кривулю и расслабились. Шустрый подросток привычно принял заказ и вскоре принес тарелку с дымящимися ломтями мяса – каждый размером с ладонь, прожарен чуть сильнее обычного: Илья знал вкус постоянных посетителей. Рядом опустилась причудливой формы бутылка столового вина номер четыре – до революции так называлась чистейшая водка, и местный спиртзавод недавно возобновил выпуск забытого напитка.

– За добро для друзей и зло для врагов, – многозначительно произнес Кривуля и, подмигнув Алексу, залпом выпил свой стакан. Его лунообразное вогнутое лицо сразу же раскраснелось, сплющенный нос покрылся каплями пота. Обрамленный пухлыми розовыми губами рот раскрылся так, что захватил сразу половину моченого яблока и сразу же – огромный кусман поджаренной свинины. Алекс со Светкой тоже жадно рвали зубами сочное горячее мясо.

– У нас как раз пошла мода на «спутники»...

Расслабившись, Кривуля, как обычно, предался воспоминаниям о своей школе жизни, причем под влиянием недавнего разговора с Алексом эти воспоминания приняли своеобразное направление.