Книга Как я играю! - Алексей Штерн

Сейчас Женуа фон дер Пропет болел за команду первокурсников, и в первую очередь за лекпина Тубуза Морана. С жеребьевкой секторов тому явно не повезло. Но потеря десяти минут – не катастрофа, если правильно выбрать дальнейшую тактику и прибежать в хороший незанятый сектор, то все еще можно наверстать.

С момента старта истекли девять минут, когда фон дер Пропет, вновь магически обострив зрение, увидел, что спиннинг Тубуза согнулся дугой. Поклевка? Рыба? Магистр прикрыл глаза, замысловато сложил пальцы правой руки и, прошептав заклинание, магически воспроизвел подводный участок четвертого сектора. Нет, никакая не рыба удерживала лекпинскую приманку. В нескольких метрах от берега под водой раскорячился кривыми корнями старый пень. На одном корне уже висела блесна с обрывком лески, и теперь в другой впился двумя тройниками воблер Тубуза. Очень неплохой воблер, с которым спиннингисту, увы, придется расстаться.

Для опытного рыболова-мага справиться с возникшей проблемой не составило бы труда. Достаточно применить заклинание – и все, но откуда первокурснику знать это магическое действо?!

Женуа фон дер Пропет по-особому переплел пальцы, на этот раз левой руки, заклинание само собой всплыло в голове, и тут на плечо магистру легла чья-то твердая рука.

– Ай-яй-яй, как нехорошо!

Магистр, вздрогнув, обернулся. Через поднесенный к глазам монокль на него строго смотрел директор факультетской библиотеки профессор Чаб – один из представителей факультета, осуществляющий магический надзор за проходящими соревнованиями.

– Не ожидал я, никак не ожидал, – покачал головой библиотекарь. – От кота т-твоего – еще ладно, но от т-тебя…

– Ты это о чем говоришь, Чабушка? – сделал удивленную мину фон дер Пропст. – Никак заподозрил меня в чем?

– Как же т-тебя не заподозрить, раз т-ты вон до сих пор п-пальчики-то не расплел! – повысил было голос Чаб. – Хотел магическое вмешательство осуществить? Своим любимцам п-помочь?

– Тиш-ше, тиш-ше, профессорище, – вмешался кот Шермилло. – Какое вмеш-шательство? Окстис-сь, профессорище!

– Действительно! – Теперь уже магистр напустил на себя обиженный вид. – О каких любимцах ты говоришь? МНЕ – говоришь!

– Ему говориш-шь! – поддакнул верный адъютант Шермилло. – ЕМУ!

– Ну ладно, ладно. – Профессор Чаб сложил монокль и теперь уже по-приятельски похлопал фон дер Пропста по плечу: – Кого другого я бы и в самом деле заподозрил в нечестности, но т-только не т-тебя!

В это время в небе над их головами раздался хлопок – лопнул запущенный главным судьей магический зеленый шар, разрешающий спортсменам перемещаться и ловить рыбу в любых свободных секторах. Фон дер Пропет сразу забыл про библиотекаря, отыскал взглядом Тубуза и… не поверил в увиденное! Лекпин все еще оставался в своем секторе, держа в руках согнутый в дугу спиннинг. И это вместо того, чтобы давно оборвать леску и вместе с другими спортсменами, обгоняя их, бежать занимать перспективные места.

– Что же это он – воблер, что ли, пожалел? – разочарованно обратился магистр к коту. – Все отцепить пытается. Но ведь это же соревнования, а не простая рыбал…

– Смотри! – вдруг перебил его Шермилло и показал лапой на реку.

Зрелище было великолепным! Прямо напротив Тубуза метрах в двух над водой зависло что-то похожее на шаровую молнию, постоянно меняющее форму и отбрасывающее вокруг золотистые блики. Фон дер Пропет, прежде чем непонятный предмет упал в воду, успел разобрать, что это не что иное, как рыба – очень редкая и очень опасная рыба – копьеносый маголосось. Из пасти которого торчал воблер на натянутой струной леске.

– Осторожней! – заорал фон дер Пропет. Потом схватил за грудки первого попавшегося под руку человека, которым оказался все тот же директор факультетской библиотеки. – Чабушка, давай сюда Кшиштовицкого! Живо! – рявкнул магистр ему в лицо. – Только никакой магии, библиотекарь! Этот несчастный лекпин копьеносого маголосося подцепил!!!

Услыхав последние слова, библиотекарь забыл про монокль, округлил глаза, согласно кивнул – и вместе с магистром принялся расталкивать окружавших их зевак. Протиснувшись сквозь толпу на открытое пространство, профессор Чаб со всех ног помчался прямехонько в факультетский замок, а Женуа фон дер Пропст вместе с котом Шермилло поспешили к лекпину, продолжавшему сражаться с рыбиной…

На памяти магистра копьеносых маголососей ловили только дважды. И оба раза это произошло во время соревнований по спиннингу, в которых разрешалось применение магии. И в обоих случаях ни к чему хорошему поимки этих рыб не привели. Фон дер Пропст на всю жизнь запомнил, как погиб господин Ряборяб – опытнейший спиннингист, поймавший на мощную снасть огромного маголосося. Пропет помнил, как рыболов корчился в предсмертных судорогах в тщетной попытке вытащить из своей пробитой и фонтанирующей кровью груди золотое копье-нос рыбины. Таково было одно из свойств копьеносых маголососей – при угрозе жизни, и если поблизости кто-то задействовал магию, они пытались поразить рыболова, отстреливая в него смертоносное копье-нос, после чего, если не возвращались в родную стихию, погибали сами.

Второй случай произошел не с кем иным, как с самим деканом факультета рыболовной магии Эразмом Кшиштовицким. Тогда соревнования проходили с лодок. Декан, поднаторевший в искусстве ловли магических рыб, стал обладателем редкого трофея незадолго до финиша. Зная об опасных свойствах маголососей, он постарался принять соответствующие меры: сразу после поимки схватил рыбину одной рукой за ее копьевидный нос, другой – за основание хвоста и прижал ко дну лодки. Время поджимало, и, не имея возможности грести веслами, Кшиштовицкий задействовал заклинание движения «вращающегося тростника», что разрешалось правилами.

Это оказалось большой ошибкой. Отреагировав на магию, рыбина отстрелила свое копье-нос, намереваясь поразить рыболова. Однако Кшиштовицкий всегда слыл не только сильным магом, но и физически сильным человеком. Он сумел удержать смертоносное оружие и не отпустил его, даже когда копье-нос пробило дно. Правда, самого маголосося пришлось отпустить. Скользкая рыбина выпрыгнула за борт продолжавшей движение лодки, а Кшиштовицкий, сознавая, что нельзя вытаскивать руку, частично закупорившую пробоину, так и оставался лежать до тех пор, пока "посудина все-таки не набрала воды и не затонула невдалеке от факультетского пирса. Порядочно растративший магические силы, потерявший вместе с лодкой снасти и трофеи декан финишировал вплавь. И принес на взвешивание золотое копье-нос.

Хотя Кшиштовицкий и проиграл те соревнования, он впоследствии очень гордился собой, называл свои действия не иначе как «настоящим подвигом рыболова». С ним, впрочем, никто не спорил. Даже после того как декан предложил выставить копье-нос в факультетском музее на стенде почетных трофеев представителей факультета рыболовной магии: ведь это действительно был почетный и даже единственный в своем роде трофей…

Когда фон дер Пропет подбежал к четвертому сектору, Тубуз все еще продолжал вести борьбу с рыбиной. Магистр оказался не единственным, кто желал поближе увидеть происходящее. Из образовавшейся за ограничительной ленточкой толпы зевак слышались подбадривающие крики, улюлюканья и различные советы. Кто-то рекомендовал форсировать вываживание, кто-то, наоборот, – не торопиться, какой-то умник вообще орал не своим голосом, чтобы лекпин отбросил свой хлипкий спиннинг и вытаскивал рыбу за леску руками. Лишь одна молоденькая гномиха, имя которой никак не приходило на ум Пропсту, стояла молча, впившись глазами в лекпина, сжав на груди кулачки и закусив губу. И, глядя на нее, магистр, уже приготовившийся выдать Тубузу несколько ценных советов, смысл которых тот все равно бы не разобрал, решил тоже не нервировать спиннингиста и не раскрывать до поры до времени рот.