Книга Цифровая пуля - Алексей Макеев

— Проходите, Игорь, садитесь, — предложила хозяйка фотосалона.

Я сел за журнальный столик в одно из кресел, Катя устроилась в соседнем кресле, закинув одну стройную ножку на другую, не менее стройную, но тут же вскочила:

— Чай? Кофе? — предложила она тоном официантки, обслуживающей состоятельного клиента.

— Нет-нет, спасибо, — ответил я категорично. — Надо дела делать, а не кофе пить.

— Ну, хорошо, — Аверьянова вновь плюхнулась в кресло и закинула ногу на ногу. — Узнали что-нибудь интересное? — поинтересовалась она, глядя преданными глазами.

Я снисходительно улыбнулся:

— Не так все просто, Катя. Розыск — дело кропотливое, тем более это не основная моя работа. Я только недавно закончил занятия в спортивной школе и вот сразу приехал к вам.

— А охранник что говорит? — Аверьянова поерзала, устраиваясь удобнее в кресле, очевидно, рассчитывая услышать интересную историю, но я был вынужден ее огорчить.

— То же самое, что и вы: открыл дверь в фотостудию и увидел мертвого Арсения.

— Понятно, — разочарованно протянула Аверьянова. — Могу чем-нибудь помочь?

Ну, вот, я не знал, как приступить к интересующей меня теме, а Катя сама предлагает помощь.

— Меня интересуют ваши подруги, — сказал я, одной рукой облокачиваясь на подлокотник кресла, а другой потирая плечо — потянул я его сегодня во время тренировки, и оно побаливало.

Не думал, что столь простая фраза может вызвать у собеседницы столь бурную реакцию. Ее брови подскочили, глаза расширились…

— Подруги?! — переспросила молодая женщина так, будто я спросил о чем-то неприличном.

— Да, подруги, — подтвердил я тоном, каким передразнивают идиотов, но тут же одернул себя: ну, что поделаешь, если у дамочки такая манера общаться и все эмоции у нее написаны на лице, как у малого ребенка, еще не научившегося их скрывать.

— Но позвольте, Игорь, какое отношение мои подруги имеют к смерти моего супруга?

Самое прямое, во всяком случае, одна из них, — хотел было я сказать, но сдержался — не станешь же вот так с ходу, не разобравшись в деталях, выдавать тайну покойного Арсения. Может быть, Вика еще ни в чем не виновата, так что пусть Аверьянова находится пока в неведении относительно шашней своего супруга. Зачем очернять память мужа?

— Катя, давайте я буду решать, что имеет отношение к делу, а что нет, — сказал я мягко, но настойчиво. — А то если буду по каждому вопросу отчитываться перед вами, никогда не закончу расследование, касающееся смерти вашего супруга.

Красивое личико Аверьяновой вдруг залила краска.

— Да-да, конечно, вы правы, извините, — пробормотала молодая женщина. — Вас интересует какая-то моя конкретная подруга или все?

— Самые близкие, — сказал я, надеясь, что Виктория Леоневская входит в число близких подруг Аверьяновой и я сумею узнать о ней кое-какие сведения.

— Ну, хорошо, — Екатерина сплела пальцы рук и охватила ими приятной округлости коленку. — У меня есть три близкие подруги: Люба Чайкина, Марина Лисицкая и Вика Леоневская.

— Хорошо! — воскликнул я, стараясь несильно выражать радость по поводу того, что не ошибся в своих прогнозах и моя собеседница назвала среди лучших подруг Вику. — Назовите, пожалуйста, их род занятий, телефоны, где они живут и место работы.

Аверьянова склонила голову набок, изумленно посмотрела на меня, мол, для чего это нужно, однако по поводу моего вопроса ничего не сказала и безропотно дала краткую характеристику своих подруг, место их работы, телефоны и адреса. Любовь Чайкина работала продавщицей в магазине, жила на другом конце города, Марина Лисицкая работала бухгалтером, жила и работала ближе к центру города, а вот Виктория Леоневская жила неподалеку от дома, трудилась парикмахером в салоне красоты «Эммануэль», расположенном поблизости, на улице Вишневой. Я добросовестно записал все данные в блокнот и поднялся.

— Все, Катя, спасибо за информацию, я пойду по делам, — хотел было откланяться я, но Аверьянова, зачем-то потрогав на затылке пучок волос, озадаченно проговорила:

— Послушайте, Игорь, а как же вы работаете без гонорара?

Действительно, что-то я маху дал. Тоже невольно пощупал затылок.

— Ах да, я совсем забыл о деньгах. Дайте мне для начала тысяч десять, а дальше посмотрим, какова окажется общая сумма гонорара. Обещаю вам, что она будет невысокой, тысячи по три в день за расследование, ну и плюс необходимые в ходе сыска расходы, которые придется оплачивать вам.

— Ну, хорошо, — без каких-либо возражений произнесла Екатерина, поднялась и быстро подошла к своему рабочему столу. Она достала из ящика тонкую пачку денег, отсчитала несколько купюр и отдала мне. Затем взяла из стопки визитных карточек, лежащих на столе, один бумажный прямоугольник и протянула. — Вот мой мобильный телефон, Игорь, если понадобится, звоните.

— Разумеется, — проговорил я, продиктовал Аверьяновой свой номер мобильника и, наконец-то откланявшись, вышел из дверей офиса фотосалона.

Глава 5

Вика

Покинув Дом культуры, я сел в свой автомобиль и позвонил в салон красоты «Эммануэль». Трубку взяла администратор. К счастью, Вика работала, и стригла она как мужчин, так и женщин. «К счастью, работала», потому что если бы Леоневская находилась дома, то в своей квартире она вряд ли бы приняла незнакомого мужчину. А на рабочем месте я смогу с ней поговорить на интересующую тему. Администратор записала меня к Вике на шесть часов, я поблагодарил женщину и отключил телефонную связь. До приема у парикмахера оставалось еще сорок минут — их, если повезет с пробками, вполне хватит, чтобы успеть вовремя.

С пробками мне повезло, не попал ни в одну и уже двадцать минут спустя ехал по улице Вишневой, зеленой, тенистой, прохладной. Я вынырнул из плотного потока машин, свернул на боковую улочку в глубь квартала и на пригорке, на крохотной стоянке, втиснул свою машину в узкое пространство между двумя автомобилями. Приоткрыв дверцу, с трудом, но все же сумел протиснуться в образовавшееся пространство наружу. Захлопнув дверцу, обошел несколько «благоухающих» мусорных контейнеров и приблизился к дому, где располагался салон красоты «Эммануэль».

Заведение, в котором работала подруга Аверьяновой, лепилось к торцу девятиэтажки и относилось к разряду элитных, это было сразу видно по оформлению — витрины в красно-белом цвете, с потолка свисают какие-то большущие, опять-таки красно-белые, серпантины, несколько голов манекенов с различными прическами, красно-белые гладиолусы. И в холле салона, куда я вошел, тоже было гламурненько — красные диваны, белые стены, красные рамки зеркал и портретов манекенщиц и манекенщиков, демонстрирующих различные прически; двухуровневый и двухцветный потолок — наружный уровень белый, внутренний, само собой, красный, освещенный мягкой подсветкой; стеклянные журнальные столики; телевизор на стене.