Книга Древняя кровь - Алексей Селецкий

– В общем-то, да. Рядом он не был, но стал свидетелем, и его самого заметили. Ты считаешь, могли именно на него ловушку поставить?

– Могли, конечно, но вряд ли. Скорее всего, это даже не ловушка, а последствия самого обряда. Жаль, я не был на том месте, поторопились они с этим кругом. Наверняка еще день-два мог бы посох простоять, ничего особого не случилось бы. Эх, вояки! Не хмурься, не хуже тебя знаю. Братство – наша единственная защита и всё такое, только не первый раз они сначала стреляют, потом думают. Особенно этот твой Владимир. Ты не мог туда кого другого послать? Юре на катере полчаса ходу до того места.

– Он проверял другую точку. Кроме того, один бы он мог и не найти. Этот парень нужен был, как… ну, не знаю, как ищейка. Или как сапер, если тебя сравнение не устраивает.

– Ну да, который ошибается дважды. Ты что, приказал им уничтожить это место?!

– Да не приказывал я! Я им обоим сказал – дойти, узнать и вернуться, только узнать! Что ж я, дурак?

– Выходит, что так, если дураков на такое дело послал. Ладно, я там не был и сам не видел, может, у них выбора не было. Но вот дров они наломали, это точно. Одно хорошо – теперь будем знать, с кем дело имеем. Ты выяснил, кто это сделал? Кто-нибудь из круга Пермяка или изгои?

– Пермяк клянется, что он и его кланы не имеют к этому ни малейшего отношения. Не качай головой, я помню его идеи, но он бы вряд ли пошел на союз с людьми. И у него всегда хватало ума не связываться с такими силами на нашей земле. Может, ты и прав, но до сих пор мы воевали по закону и обычаю.

– До сих пор и войны между кланами велись по мелочам, а Пермяк хочет изменить всё. И не только в нашем народе. Да что я тебе рассказываю, ты же нам первый сказал, что на этот раз надо быть готовым к войне без правил. Ну хорошо, Пермяк поклялся за себя и свои кланы, а другие ? Он же вполне мог кого-то подговорить, мог просто намекнуть, а сделали другие. Ты уверен, что он не руководит тайно теми же изгоями? То, что на тех холмах было сделано, не под силу им самим. Все, кто может достичь такой силы, наперечет, все в кланах, таких не изгоняют. Незаметно от всех до такой мощи не поднимаются, сам знаешь – хоть где-нибудь, а проявились бы.

– Ну, там был не один человек, так что силы объединились. Могли быть пятеро или семеро слабых, научившихся объединяться. Дело в другом: для чего это им понадобилось? И кто им, в конце концов, посох сделал?!

– С этим мы потом постараемся разобраться. Что с твоим разведчиком делать будем? По-хорошему его бы на две недельки, если не на месяц, вывезти из города, чтобы в себя пришел. Ты видел, как его что-то достает? Скорее всего, он теперь как-то связан с этим посохом или его хозяевами. Или его будут искать, или он сам их найдет. В любом случае чем дальше он окажется, тем лучше. И хорошо бы в спокойной обстановке, под надежной защитой.

– В деревню послать, что ли? Как раз в Рябиновке сейчас и спокойно, и знахари хорошие, присмотрят. Только его же не привяжешь – если не приедет, так попробует через верх дотянуться.

– А вот этого чтобы ни в коем случае! Хоть раз вылезет – и всё. Поймают. Откуда мы знаем, что с ним сделал посох? То, что я нашел и постарался вылечить, – это только поверхность, болезни тела и самую малость – души. Кем он может стать или кому может подчиняться после того, как очнется… в лучшем случае скоро выяснится. В лучшем, потому что заметим сразу, а если пропустим, даже как человека вряд ли спасем.

– Ты хочешь сказать, что теперь он может быть опасен?

– Прежде всего для самого себя. Что бы с ним ни случилось, большего, чем он умел до этого, ему никто не даст. Но и воина ты, считай, потерял. По крайней мере никто тебе не даст гарантии, что однажды он не ринется выполнять чужой приказ или просто не опустит руки во время боя. Ты видел, как его крутит? А ведь здесь место защищенное, да и мы с тобой старались как могли. Это что-то изнутри его самого. Или нечто такое, с чем мы не можем справиться и даже не способны пока распознать. Так что отправь его подальше и не спускай глаз. Может быть, он нас приведет к хозяину посоха.

– Знаешь, не люблю ловлю на живца. Что бы с ним ни сделали, он всё равно наш, и подставлять я его не буду.

– А я и не прошу. Просто не оставляй без внимания и не подпускай к важным делам. Поверь, и ему самому будет лучше. Ты уже однажды был слишком мягким. Когда он отказался пройти Посвящение, надо было не допускать его до таких вот дел. Был бы он настоящим воином, мне бы не пришлось столько возиться. Олег, ты слишком склонен к размышлениям, слишком доверяешь молодежи. Нашей опорой никогда не были такие, как этот парень или твой любимчик Володя. Я знаю, что сейчас новая война, особые обстоятельства, но иногда надо просто соблюдать традиции. Они созданы хоть и века назад, но не на пустом месте,

– Ты предлагаешь сказать молодым: «Не торопитесь»? А может быть, каждому входящему говорить: «Извини, у нас строгий устав, поэтому или давай клятву воевать непонятно за что, или иди куда хочешь?» Уже уходят, Илья, уже, даже раньше, чем мы это успеваем заметить. Мы это просмотрели в Европе – тебе напомнить, сколько сейчас скрытых Древних пляшет на шабашах?! Молодежь… Мы привыкли, что пять лет для нас не срок, что всё повторяется из века в век. Это не просто другая война, поверь. Это начало другого времени. Не смотри на меня так, я еще не свихнулся, не начал проповедовать «наступление эры Водолея». Подумай на досуге сам, что было бы с Пермяком двести лет назад? Заодно вспомни, как кое-кто радовался, когда в Германии заговорили о древних расах и мистических силах… Всё, хватит трепа. Что сделаем, когда Александр очнется?

– Он живет один? И где работает?

– Работает в научном институте, и как раз сейчас у них полевой сезон. Начальство уже выясняет, куда их сотрудник пропал. Хорошо хоть родители у него в другом городе и без телефона. А живет он на квартире, хозяйку перед уходом предупредил, что по делам едет. Саша вечно мотается по экспедициям и командировкам, так что дело привычное. Но больше чем на пару недель он исчезнуть всё равно не может. Кроме того, у него есть какая-то девушка. Перед этим они вроде бы поссорились, но всё-таки…

Илья присвистнул и покачал головой:

– Это уже серьезнее. Во-первых, многое и объясняет, и меняет, особенно его состояние при контакте с посохом. Да и последствия… Она еще решит, что утопился милый из-за несчастной любви, начнет звонить на работу, напишет родителям… Я хотел его отправить в деревню сразу же, потом бы сделали справку из больницы, но теперь вариант отпадает. Ладно, пока очнется, что-нибудь придумаем. Ты позаботься, чтобы он сразу же не полез куда не надо.

– Может, вообще вколоть ему что-нибудь, чтобы верхнюю чувствительность на время блокировать?

– Лучше зелье, не шути с химией. Потом может контроль не восстановиться, получишь шизофреника. Тут одни деятели попробовали такое с пленным проделать недавно…

– Кто?! Почему мне ни одна тварь не доложила?! Что за!..

– Успокойся, это не у нас. Ильменцы перестарались.