Книга Власть оружия - Виктор Ночкин

— Что это я?

— Ну, работа моя такая, Самоха. Чего ж теперь?.. Ну что, получу я свои пять гривен? За живого вора? — Мажуга пошел в угол, где, позвякивая ржавыми цепями, болтался мешок. Поднатужился и стянул груз с цепи. Разворачивая над полом, сказал Самохе: — Я бы и Востряка взял, да он палить начал. Мне бы ничё, но тебя он подстрелил, пришлось и мне… В руку его хотел, но он сам под пулю вскочил… Что молчишь?

— Да, пять гривен, Ржавый… да… это верно, получишь нынче же. — Самоха подошел поближе, поглядеть, что появится из мешка.

Игнаш слегка тряхнул — на пол шмякнулся связанный по рукам и ногам подросток с кляпом во рту.

— Видишь, какая мелкота? — Сыскарь носком сапога пошевелил пленника, тот вяло заворочался. Долго висел вверх тормашками, кровь прилила к голове, и малец все еще не соображал, что с ним происходит. — Востряк бы сейчас обоих пристрелил, а нож, которым того парня зарезал, мальцу в руку вложил бы. Сказал бы: он сумел нож спрятать, при обыске не нашли, ремни порезал, охранника завалил, пришлось мне стрелять. Наврал бы, а вам ничего иного не осталось, как поверить.

— Это верно, Игнаш. Если б не ты… Да, это ты ловко все развел. Ну а пропажу нашу сыщешь?

— Самоха, я тебе о чем толкую? Установку не сейчас стащили, а давно. Это мальцы лишь нынче полезли в дыру, потому что сигнал им даден был. Пропажа может быть где угодно, хоть в Вертикальном Городе, хоть у небоходов, хоть в минских болотах! Забудь, некроз с ней!

Самоха засопел, потупился, погладил забинтованное предплечье и буркнул:

— Не, Мажуга, не получится забыть. Если она где в Пустоши объявится, да к призренцам слух дойдет, да доищутся они, что от нас следы тянутся…

— Призренцы! Вы, цеховые, сами это пугало создали, и сами же его теперь страшитесь!

— Призренцы нужны, ты не понимаешь, Игнаш.

— Не понимаю. — Мажуга нагнулся и стал резать веревки, которыми был связан пленник. Тот лежал лицом вниз и помалкивал.

— Если наши, цеховые, не будут бояться призренцев больше, чем друг дружку, они перегрызутся, — пояснил Самоха. — Этот страх нас вместе сталкивает, в одну толпу. А вместе мы — ого-го! Вместе — сила! Мы теперь все заедино, потому что призренцев боятся все одинаково. В том и смысл. А установку сыскать надобно, тут ты как хочешь, а сыщи!

Подросток зашевелился, сел. Приметил башмак, который стянул с его ноги Востряк, когда щекотал, и медленно натянул. Потом поднял голову, увидел привязанного к стулу приятеля с кровавым пятном, расплывшимся на груди… завизжал тоненько, вскочил и с неожиданной прытью бросился к выходу, отпихнув Самоху. Мажуга перехватил беглеца за шиворот, встряхнул и отшвырнул обратно — в угол. Воришка отлетел от этого толчка, ударился лбом о крюк, покачивающийся на цепи, сел и заплакал, размазывая грязными руками слезы. Мажуга пригляделся — знакомая рожа-то! Та самая девчонка, что стянула кошель у приезжего возле лавки, где грибы слизневые… Судьба, значит.

— Что ж, Самоха, я попробую поискать следы.

— Да, Игнаш, поищи! Раз уж такое дело, что наша вина, нашего цеха, раз уж ты предателя нашел, то награда выйдет великая, только найди пропажу!

— Попробую, сказал. Идем, что ли, наверх? Мне тут как-то не по себе, дрянное это место. И дознаватель ваш был дрянь. — Мажуга взял девчонку за шиворот, поставил на ноги. — Пойдешь со мной, дура, поняла? Попробуешь сбежать — тебя поймают и, вон как дружка твоего, пристрелят, а то и чего похуже сделают. И учти: если б не я, тебя бы уже пришили.

— Поняла, дядька, поняла, — шмыгая носом, протянула воровка. — Не отдавай меня этим только, и я буду хорошей.

Мажуга хмыкнул:

— Хорошей! Кочерга ты закопченная… — и пошел вслед за Самохой к двери, не выпуская из кулака воротник пленницы. Задержался только, чтобы ударить ее по руке и заставить выпустить нож, который девчонка сумела на ходу подобрать с мертвого тела.

По дороге она стала ныть:

— Дяденька, дяденька, ты меня призренцам только не отдавай! Слышь, дяденька!

Мажуга не отвечал, только иногда встряхивал ее, чтобы не вертелась и шагала в ногу.

На лестнице стояли давешние каратели. Тот, что не курил, осторожно спросил:

— Стреляли вроде? Али почудилось мне?

Приятель ткнул его локтем и указал взглядом на свежие бинты на предплечье Самохи.

— А я чё? — нервно вертя в руках обрез, забормотал боец. — Нам входить запретили. Нам велели здесь…

— Правильно велели, — буркнул управленец. Потом обернулся к другому: — Ты передал, чтоб Харитона сыскали?

— Как приказано было, усё исполнил.

— И что?

— Так я ж враз обратно. Вроде послали когось.

— Ладно, идем.

Мажуга с лестницы оглянулся и увидел, что каратели глядят ему вслед, потом сообразил — парней удивило, что он волочет с собой девчонку. Ее-то прежде здесь не было.

— А куда мы идем? — спросил сверху Самоха.

— К тебе, конечно, — хмыкнул Игнаш. — Ты ж золото у себя в кабинете держишь, или как? Я работу исполнил… ну, первую часть работы. Вот тебе вор… — Он пошевелил кулаком, в котором сжимал воротник облезлой куртки пленницы.

— Ай, дядька, ты чего тряхаешься? И я не вор! Я ж ничего стянуть не успела — значит, не вор!

— А кто у мужика кошель нынче утром увел, дура?

Когда проходили через первый этаж, Самоха попросил подождать:

— Я щас. — И пошел к входной двери.

По ночному времени она была заперта, рядом за столом сидели двое караульных. Завидев управленца, оба вскочили и замахали руками, торопливо разгоняя облачко дыма.

— Курите, мутафагово семя? — рявкнул Самоха, втягивая ноздрями воздух. — Научились у карателей… Дурман смолите, что ли, олухи? Ох, возьмуся за вас… За Харитоном послали?

— Курчан пошел. Да мы не…

— Ладно, ладно. Я у себя. Как вернется Курчан, пусть ко мне живо мчится.

В кабинете Самоха кивнул Мажуге на стул и, открыв шкаф, стал бренчать содержимым. Игнаш уселся, рывком заставил девчонку опуститься на пол и велел:

— Сиди и помалкивай. Если пошевелишься — сразу стреляю.

— Злой ты, дядька.

Самоха захлопнул шкаф, в руках у него были кошель и бутылка. Вжимая живот, он пролез на свое место за столом, открыл бутылку, сделал большой глоток, жестом предложил Мажуге, но тот покачал головой — нет.

— Ну, как хочешь. Держи вот.

Управленец стал отсчитывать золото, девчонка тут же потянулась к столу поглядеть. Мажуга снова толкнул ее, принял монеты и упрятал во внутренний карман. Девчонка проводила золото внимательным взглядом.

— Теперь дело говори.

— А чего говорить? Ваша установка… — Мажуга покосился на воровку, та засопела и отвернулась. — Ваша вещь, говорю, уже наверняка из Харькова уехала давно. Придется искать, стало быть. Расходы у меня будут.