Книга Опасное сходство - Кэрол Мортимер

— Теннант, может быть, мы вернемся к моей тетушке, а мисс Томпсон пусть вернется к своему вышиванию? — холодно предложил он, когда Сьюэлл принес чай.

Сосед поглядел на него своими холодными, чуть навыкате, бледно-голубыми глазами.

— Я…

— Да-да, идите к нам с Летицией! — беззаботно откликнулась тетя Гертруда. — Здесь мне легче будет пригласить сэра Руфуса на званый ужин, который мы собираемся устроить в субботу, — радушно продолжала она.

Хотя Теннанта, очевидно, раздосадовало постороннее вмешательство, ему пришлось, сухо кивнув Элизабет, подсесть к двум дамам, сидевшим поодаль.

Глава 4

— Вам, наверное, доставляет удовольствие унижать меня? — пылко прошептала Элизабет.

— Я не желал, чтобы вы поставили себя в глупое положение, флиртуя с гостем моей тетки, — холодно парировал Натаньел.

Услышав новое оскорбление, Элизабет ахнула, и в ее синих глазах заблестели слезы унижения.

— Сэр Руфус сам искал моего общества! — дрожащим от волнения голосом произнесла она.

Натаньел покосился на соседа, который пытался вести светскую беседу с миссис Уилсон и Летицией Грант. Очевидно, Теннант не слишком уверенно чувствовал себя в дамском обществе. Он то и дело косился на Элизабет, что доказывало: он приехал сюда только ради нее.

Натаньел презрительно скривил губы и обернулся к Элизабет:

— Не сомневаюсь, такой, как Теннант, — весьма выгодная партия для компаньонки знатной дамы!

Элизабет озадаченно нахмурилась, не совсем понимая, чем вызвала неудовольствие графа. Она сознавала только одно: Натаньел на нее злится. Возможно, сэр Руфус Теннант — в самом деле «выгодная партия» для компаньонки знатной дамы, но отнюдь не для леди Элизабет Коупленд!

— И я не сомневаюсь, — нарочито вежливо ответила она.

— Может быть…

— Осборн, прошу тебя, помоги мне уговорить сэра Руфуса прийти к нам в субботу на ужин! — Миссис Уилсон бросила слегка неодобрительный взгляд на племянника, который продолжал о чем-то вполголоса беседовать с ее компаньонкой.

— Сейчас я к вам присоединюсь, тетушка, — ответил Натаньел, но тут же снова повернулся к Элизабет и, понизив голос, произнес: — Конечно, для вас Теннант, возможно, староват…

Элизабет надменно подняла темные брови:

— Милорд, компаньонка едва ли может рассчитывать на такую роскошь, как молодой муж! — Она многозначительно покосилась на сэра Руфуса. — Его внешность и манеры кажутся мне вполне приятными. И похоже, он человек довольно состоятельный.

— А для вас это, конечно, важно? — высокомерно осведомился Натаньел.

Элизабет скромно опустила ресницы:

— Не сомневаюсь, милорд, материальное положение жениха имеет значение для большинства потенциальных невест!

— Как и приданое невесты всегда имеет значение для жениха, — многозначительно протянул он. Конечно, Элизабет тут же вспомнила, что приданого нет ни у нее, ни у ее сестер…

Их отец был милейшим человеком, любящим и добрым, но после ухода жены он постепенно отдалился от всех, включая самых близких, до такой степени, что не позаботился должным образом о будущем дочерей после своей кончины. Он умер скоропостижно. Возможно, отец считал, что к тому времени, как произойдет это печальное событие, Диана, Каролина и Элизабет благополучно выйдут замуж. Правда, Элизабет не понимала, как они могли выйти замуж, если отец не вывозил их в свет и таким образом лишал возможности познакомиться с потенциальными женихами!

Как бы там ни было, Маркус Коупленд никак не оговорил в своем завещании приданое для трех дочерей. Из-за его недальновидности девушки вынуждены были положиться на милость Гейбриела Фолкнера, дальнего родственника Маркуса, ставшего наследником его титула и состояния.

Элизабет натянуто улыбнулась:

— Тогда будем надеяться, ради вашей пользы, что обе мисс Миллер и мисс Ратлидж — обладательницы солидного приданого!

Натаньел нахмурился. Он совсем не обрадовался тому, как ловко она повернула разговор в сторону совсем не тонких матримониальных намерений его тетки.

Он помнил, что два его ближайших друга намерены в самом ближайшем будущем вступить в брак. Доминик воспылал страстью к красавице Каро Мортон, скрывающей свое лицо под маской, а более практичный Гейбриел, унаследовавший титул графа Уэстборна и ставший опекуном дочерей покойного графа, принял решение предложить руку и сердце одной из трех своих подопечных. Но намерения друзей вовсе не убедили Натаньела в том, что он и сам должен вскоре пойти к алтарю. Более того, он считал своим долгом сохранить саму идею холостяцкой жизни для других своих ровесников, которым также до сих пор удавалось избежать брачных уз.

Элизабет с трудом подавила улыбку при виде неодобрительного выражения лица Натаньела при одном упоминании о его возможной женитьбе. Она поняла, что надежды, которые питала в отношении племянника миссис Уилсон, скорее всего, не оправдаются.

— Милорд, вам и в самом деле лучше вернуться к тетушке и ее гостю! — Она бросила на графа вызывающий взгляд, чувствуя, что в последней схватке вышла победительницей.

Натаньел смерил ее высокомерным взглядом:

— Я привык поступать, как мне вздумается, а не повиноваться желаниям других!

Элизабет невольно улыбнулась и заметила:

— Кто бы мог подумать!

В ответ на ее явное ехидство карие глаза прищурились.

— Вы…

— Осборн, твой чай остынет! — властно перебила его миссис Уилсон.

Элизабет вдруг сообразила, что рискует навлечь на себя гнев своей хозяйки, если немедленно не положит конец разговору с ее племянником. Не удостоив графа более ни единым взглядом, она подошла к миссис Уилсон.

— Лорд Торн просто давал мне советы по поводу безопасных маршрутов для прогулок с Гектором. — Она рассеянно улыбнулась сэру Руфусу Теннанту, который при ее приближении поспешно вскочил на ноги.

— Конечно! — Миссис Уилсон добродушно улыбнулась племяннику, не спеша подошедшему к остальным. — Он такой славный мальчик, всегда заботится о благополучии других…

Элизабет не смогла сдержаться и недоверчиво фыркнула. Увидев, что ее хозяйка сурово сдвинула брови, она притворилась, будто закашлялась. Ее смешила сама мысль о том, что Натаньел Торн — «славный мальчик», который «заботится о благополучии других»; граф казался ей олицетворением высокомерия, и единственной особой, о которой он хоть как-то заботился, помимо себя самого, была, по всей видимости, его тетушка.

— Бетси, надеюсь, вы не простудились. — Миссис Уилсон деликатно поднесла к носу платок.

Краем глаза Элизабет заметила, как красивые, чувственные губы графа расплылись в насмешливой улыбке.

— Нет-нет, я не простудилась, — заверила она пожилую даму. — Возможно, что-то в комнате вызывает у меня аллергию, — добавила она, желая уязвить ухмыляющегося графа. — Прогулка на свежем воздухе мигом исцелит меня!