Книга Зов лабиринта - Наталья Иртенина

За нее ответил Джекоб, как и обещал:

– Арчер, она вроде того… на память ослабела. Головой, видать, стукнулась. На образину пялилась, как маленькая. Пришлось силой уволакивать.

– С этим потом. О деле говори. Где Филемон?

– Филемон мертв, мир его праху. Образина за нами увязался. Я ушел, Филемон успел только карту мне отдать. Вот.

Он вытащил из-под рубахи пергамен и протянул бородатому. Тот жадно вцепился в добычу и, разворачивая на ходу, перешел в соседнюю комнатушку. Там сидели еще двое подпольщиков.

Ди внезапно стало скучно. Ее предоставили самой себе – видимо, эта непонятная Нира котировалась здесь невысоко. Чем она вообще могла тут заниматься? Дарить за так любовь братьям по оружию? Стряпать, обстирывать? Или что-то из их «общего дела» перепадало и ей?

Джекоб, как был, в одежде и сапогах, растянулся в углу на тюфяке и через пару минут уже прихрапывал. Кажется, скорбеть по Филемону здесь никто не собирался. Ди выбрала местечко почище и поуютней – на груде тряпья у дальней стены – и пристроилась там. Что делать, было непонятно, но, наверное, ломать на этот счет голову не стоило. Как-нибудь все само образуется, решила она, как образовывалось до сих пор. Хотя сейчас это «само» совсем не нравилось ей. Это место и эти люди не вызывали ни симпатии, ни интереса. «Карбонарии, – внутренне морщась, думала Ди. – Революционеры доморощенные. Тайное братство тайной свободы. Которую никто не видел и не увидит. Ее же попросту не существует. Потому и тайная». В принадлежности этих людей этому городу также была какая-то неправильность – как если бы за ними тоже стояла некая внешняя сила, любящая уродство и плодящая его в прогрессии. Только здесь, за спинами «карбонариев» она действовала тоньше, искуснее, скрытнее. Она не запугивала мирный люд уродами с крепкими мышцами. Она просто варила сладкую отраву для массового употребления.

За стенкой вполголоса разговаривали бородатый Арчер и двое его соратников. Ди невольно прислушивалась, собирая просеенные сквозь храп Джекоба кусочки фраз.

– …одновременно… вот здесь, здесь, еще тут и у складов…

– …оповестить… не успеем…

– …удобный случай… завтра вечером… карнавал… другого ждать три месяца…

– …выходы из города будут перекрыты… они знают, что план у нас… Филемон… дьявол, как не вовремя…

– …пятые врата… вот бы отыскать их.

– …бабьи сказки…

– …легенда… дед сказывал… пятые – врата бессмертия… были в каждом из городов Круга…

– …где нынче те города.

– …зачем те, если есть этот…

– …блажь… не мути воду, Северин.

– …карнавал… сигнал…

– …Нира… приглядеть… чудить стала… творится с девкой…

Один из троих подошел к проему и оглядел комнатку, где сидела Ди и сопел Джекоб. Ди притворилась спящей. «Карбонарий» прихлопнул дверь, лишив возможности подслушивать. Нимало не досадуя на это, она свернулась калачиком, укрылась плащом и попыталась собрать разбегающиеся мысли.

«Карбонарии» вызывали зевоту, это во-первых. Ни они ей не нужны, ни она им, получается, тоже – рады будут избавиться. Вопрос лишь в том, насколько радикальным способом – это во-вторых. А в-третьих… в-третьих, она, кажется, снова, становится «никем». Побыла простушкой Нирой – и будет. Надо уносить ноги, покуда вообще жива.

Проба маски – вот что это такое. Первая попытка всмятку. Этому, выходит, тоже надо учиться – приклеивать личину так, чтобы не сваливалась.

Ну и в-четвертых. Карнавал. От упоминания о нем кровь начинала струиться по жилам быстрее, вольнее, веселее. Вот куда ей надо – на карнавал. Выплеснуться вместе с ним на улицы, затеряться в его водоворотах, отдаться на волю безудержной стихии. Раствориться в ней и забыть о себе. Точнее, себя. Ди удивленно проговорила эти два слова вслух: «Забыть себя», вдруг ощутив кровное родство карнавальной стихии и собственного беспамятства. И странно, нелепо подумалось: она хочет избавиться от бремени одного, уйдя с головой в другое – тождественное первому.

Удобное объяснение сыскалось быстро: подобное лечится подобным. «Умница», – четко прозвучала в голове ласковая похвала Надоеды. «Без тебя знаю». Все же не стоит позволять ему слишком многое. Чтобы не распоясался. В тихом омуте, знаете ли…

Желание уйти из смрадного «подполья» наливалось жаром в течение вот уже часа, пока Ди возлежала на тряпье у стены. И внезапно, в одну секунду прорвалось наружу рекой. До этого вялая, на полпути к сонному сопению, она вдруг вскочила, напялила шляпу и, даже не оглядевшись напоследок, резво скакнула вон из конуры заговорщиков.

Путь на улицу удалось найти не сразу – только много раз кряду изнасиловав собственную память и способность ориентироваться в пространстве. Когда, наконец, вдохнула полную грудь здешнего особенного уличного воздуха (в нем носились тысячи органических запахов), то вдруг подумала, что ей, верно, на роду написано – бродить по лабиринтам, разгадывая их. Такой вот ей талант достался из множества существующих в природе. Непонятная все-таки штука – талант. То ли ты его используешь, то ли он тебя – загоняя, к примеру, в какой-нибудь лабиринт. У которого, может, и выхода-то нет.

На город наступала ночь, выслав вперед сумеречный авангард. Фонари здесь если и водились, то очень редкие. Ди какое-то время бесцельно мерила шагами улицы, потом опомнилась и принялась высматривать место для ночлега, пока еще не совсем стемнело.

Вконец умаявшись, забилась в какую-то щель и тотчас заснула.

Разбудил ее тихий, осторожный скрежет железной двери. Ди открыла глаза и, вспомнив о давешнем кошмаре, резко приняла сидячее положение.

– Эй! Ты здесь?

В полумгле слабо различалась фигура человека.

– Где же мне еще быть? Я хоть и ведьма, но проходить сквозь стены не умею. Только летать на метле.

– Так ты правда ведьма?… – Молчание и затем торжественное: – Значит, так тому и быть.

– Чему быть? – недовольно буркнула Ди. – Очищающему костру? Это я и без тебя знаю. Ходят тут, будят в такую рань. Кто мне теперь скажет, что там было дальше в моем сне? Может, ты скажешь, а?

– Нет, – испуганно помотал головой.

Остатки сна слетели сами собой. Ди повнимательнее пригляделась к фигуре. Эге, да он ее по-настоящему боится.

– Да не трясись ты так. Я тебя не съем. Слишком костлявый. Ну давай, зови ваших заплечных мастеров. Поболтаем.

– Не нужно никого звать. Я пришел, чтобы освободить тебя. Надо спешить, пока не очнулась стража. Я украл у них ключи.

– Зачем? – оторопела Ди. Мысль о спасении отошла куда-то на задний план, затмившись очевидной нелепостью действий этого дрожащего от страха храбреца. Однако в ответе уже не было необходимости. Она догадалась – этому малому что-то нужно от нее. Специфически ведьминское. Час от часу не легче – теперь вместо признания в связях с дьяволом от нее потребуют чудес. Хуже того – черной магии. Ди едва не перекрестилась, чураясь напасти, но вспомнила, что в Бога как будто не верует. Хороша она была бы в глазах своего спасителя – ведьма, торопливо осеняющая себя крестом. Со смеху помереть можно. Или со страху.