Книга Секретная карта - Майкл Стэкпол

Кирон рассмеялся, поскольку знал, что ждать и в самом деле придется. И он ждал.

Ожидание было частью жизни, и Кирон развивал в себе терпение — за терпение еще никого не убивали. Его брат, наследный принц Арайлис, потерял терпение, потерпев неудачу в Гелосунде, и заплатил за несдержанность своей жизнью. Ходили слухи, что Правитель Пируст, командовавший отрядами Дезейриона и прибывший в этом году на юг, чтобы поучаствовать в Празднестве, своими руками и убил брата Кирона. Благодаря этому Кирон взошел на трон, однако он не испытывал желания поблагодарить Пируста, поскольку знал: тот был бы более чем счастлив, если бы мог умертвить всех Комиров и занять трон Наленира.

Вот тогда бы у Киро появился достойный по силе характера и степени упрямства соперник.

Киро отправил Правителю прошение о разрешении покинуть крепость на время Празднования годовщины и его собственного дня рождения. Причины казались убедительными, и Кирон был бы счастлив удовлетворить прошение, если бы не огромное число гостей, съехавшихся в город со всего мира, якобы для того, чтобы присоединиться к всеобщей радости по поводу процветания правящей династии. Его Мастер Теней жаловался на прибытие множества шпионов на время Празднества, и Кирон был не вправе рисковать — Киро могли похитить или подстроить убийство.

Кирон полагал, что вряд ли Правитель Пируст приехал в южные земли для того, чтобы лично убить Киро или совершить что-либо подобное, но не исключал возможности, что Пируст попытается извлечь выгоду из сложившегося положения. У него вполне может оказаться наготове сотня-другая планов, которые он жаждет воплотить в жизнь. Чтобы как-то оградить себя от возможных неприятностей, он выделил Пирусту со свитой покои в Ширикане, на северной окраине города.

По этой же причине приехавших из разных мест — от Эрумвирина до южных пределов — поселили в Квиикане, а посланники народов Пяти Правителей расположились в крепостях, соответствующих божествам своих владык. В Койякане — цитадели Собаки — никто официально не остановился, так как Гелосунд все еще был захвачен Дезейрионом, и Совету Гелосунда пока только предстояло избрать Правителя. Кирон по-прежнему позволял своим воинам Керу размещать в цитадели Собаки почетный караул. И Керу были счастливы, и Правитель Пируст посрамлен.

Приготовлениями занимались министры и их помощники; Правитель лишь поверхностно следил за подготовкой к Празднествам. Почетная Стража была размещена в соответствии с прямым приказом Кирона, хотя чиновники с астрологами считали решение Правителя неправильным. Они объясняли ему, что небеса не благоволят этому, что сила Койа убывает, однако Кирон не обратил внимания на их объяснения и оставил воинов школы Керу в Койякане.

Чиновники стремились ублажить и небеса, и геенну, и землю. Правитель же уделял земле гораздо больше внимания, чем прочему. В противостоянии Дезейриона и Гелосунда главную роль играли не расположение созвездий и промысел богов, а то, что первый правитель Гелосунда был рожден женщиной из Дезейриона. Она заставила сына захватить свою родную провинцию — в качестве первого шага к тому, чтобы стать новым Императором. С тех пор на границе тлела война — долгие годы до того, как Пирусту и его отцу удалось завоевать Гелосунд. Если бы не поддержка, которую оказывал Наленир Гелосунду в торговых делах, Дезейриону удалось бы закрепиться на захваченных землях гораздо раньше.

С государственной точки зрения было разумным поддерживать Гелосунд, так как его земли отделяли Дезейрион от Наленира. Но, помимо этого, Кирону просто нравилось выводить из себя Пируста. Он полагал, что доставляемые северному соседу неприятности скажутся на пророческих сновидениях, в которые Правитель Дезейриона искренне верил, и отвлекут его от совершения черных дел наяву.

Отказ на прошение Киро мог передать ему один из министров; но Правитель и здесь распорядился по своему усмотрению.

Во-первых, Кирон подозревал, что управляющий никогда не осмелился бы сделать это в присутствии Киро, и, без сомнения, спасовал бы перед гневом картографа.

Во-вторых, что было гораздо важнее, Правитель чувствовал, что, будучи тюремщиком Киро, именно он должен был лично передать ему отказ.

Двери, ведущие в маленькую ротонду, где ожидал Правитель, распахнулись, и в помещение шаркающей походкой вошел сутулый, небольшого роста человечек, второй картограф, брат и соперник Киро по имени Улан. Его лицо осветила улыбка, и он поднял голову так высоко, как только позволяла сгорбленная спина.

— Ваше Высочество, девять тысяч извинений за то, что заставил вас ждать.

Правитель низко поклонился, выражая свое почтение к вошедшему.

— Ты оказал мне почет, Улан, лично выйдя сюда. Твоя работа слишком важна, чтобы тратить время на такие пустяки. — Кирон нарочно избегал величественно-высокомерного «мы», хотя положение, в общем, обязывало его говорить о себе именно так. Но он знал, что Улан непременно начнет ворчать, мол, Правитель разговаривал с ним чересчур бесцеремонно; а Киро, сопоставив его жалобы с уважительным обращением, которого удостаивается сам, воспримет это как подтверждение своего более высокого положения.

Улан откинул с лица длинную прядь седых волос.

— Мне по праву принадлежит удовольствие видеть вас, Ваше Высочество. Мой брат сказал, что этой чести удостоится тот из нас, кто составит более совершенную карту Тирата, и я не проиграл.

— Ты мог бы проиграть лишь в том случае, если бы твой брат сам взялся за перо, и даже в этом случае ему пришлось бы основательно потрудиться, чтобы победить.

— Вы не должны так говорить, Ваше Высочество. — Старик качнул головой. — Здесь единственное место, где я могу решать, что вы можете и чего не можете делать.

— В Доме Антураси многим приказывают, и они подчиняются.

— Верно, верно.

Старик повернулся и жестом пригласил Правителя войти в двери, затем закрыл их и, шаркая, направился по коридору, который, закручиваясь по спирали, вел наверх, в расположенную на пятом этаже мастерскую. Правитель шел впереди Улана, его правая рука скользила по кованым перилам, помогая взбираться по лестнице. Он вошел в ярко освещенную мастерскую. Хотя он уже бывал здесь множество раз, зрелище по-прежнему впечатляло его.

Лестница выходила на середину круглого зала диаметром в сотню футов. Северный отсек скрывала занавесь, остальное пространство заполняли доски для дублирования карт, чертежные столы, шкафы с большими плоскими ящиками и полками, заполненными свернутыми картами. Сводчатый потолок поддерживали колонны. Через многочисленные высокие окна лился свет. Чтобы уменьшить риск пожара, Княжество обеспечивало мастерскую магическим светом для работы по вечерам, и после заката башню часто окутывало призрачное голубое сияние.

За столами трудились дюжины отпрысков Антураси. Самые юные — правнуки и праправнуки, потомки Улана — приносили бумагу, наполняли чернильницы, затачивали перья и аккуратно припудривали готовые карты. Их братья и сестры чуть постарше чертили копии городских карт и схемы военных укреплений — это помогало им в совершенствовании мастерства, необходимого для выполнения действительно важной работы. Взрослые под руководством Улана работали за самыми большими столами, составляя морские карты невероятной точности. По мере того, как из странствий возвращались путешественники с новыми подробностями, карты исправлялись, чтобы следующий покупатель получил самые подробные сведения, какие только что стали доступны.