Книга Танкист - Юрий Корчевский

Команда под начальством старшины из бывших ранбольных добиралась до Челябинска поездом. Все уже имели фронтовой опыт и радовались, что танки будут челябинские, а не горьковского завода, к которым было много претензий.

В Челябинске Павел, как и другие военнослужащие, впервые увидел погоны. Их ввели ещё с января 1943 года, но «вживую» он увидел их впервые. Да и знаки различия отличались, было непривычно видеть у офицеров на погонах звёздочки, а не знакомые «кубари» и «шпалы».

Пашку, как и других, переодели. Пока полк ждал танки с завода, проводились занятия — по материальной части, по тактике — ну и политзанятия. Пашка на них больше дремал.

После введения погон изменились наименования должностей. Например, если раньше были батальонные и полковые политруки и комиссары, то теперь появились замполиты. Их 22-я бригада уже успела повоевать, теперь прибыла за техникой. Вернее, прибыл только танковый полк, состоящий из двух танковых батальонов. Остальные подразделения бригады — штаб, разведрота, мотострелковый батальон, зенитный дивизион, автотранспортная и ремонтно-восстановительная рота, так же, как и медсанвзвод, оставались в резерве. Командовал бригадой подполковник Веденичев Николай Григорьевич.

Были сформированы экипажи, поскольку более чем наполовину в полку были новички, прибывшие из танковых школ, из госпиталей, запасных полков.

Под командованием Павла оказались сплошь молодые ребята, не бывшие на фронте, не нюхавшие пороху. Теперь уже Павел рассказывал им, как в своё время механик-водитель Михаил ему, Павлу, об особенностях танкового боя и способах выживания на фронте.

Слушали его внимательно, в глазах молодых ребят он был фронтовиком, человеком опытным, хотя Павел был не намного их старше.

Батальон, в котором служил Павел, наконец получил танки — новенькие, ещё пахнущие краской, с заводской смазкой на пушке. Павел нашёл в танке целый ряд отличий. Вроде и времени прошло немного с тех пор, как в 1942 году он получал новую «тридцатьчетвёрку», а завод уже выпускал более совершенные боевые машины.

На лобовые листы ставили дополнительные броневые листы, и общая толщина брони стала 60 мм.

Стали устанавливать новую, пятискоростную коробку передач, и водители облегчённо вздохнули.

На полигоне при заводе экипажи опробовали танки. Если находились неисправности, заводчане их оперативно устраняли. А потом их второй батальон погрузили в эшелоны. Танки находились на платформах, экипажи ехали в теплушках.

Старшина Васильев, фронтовик, имевший уважаемую среди солдат медаль «За отвагу» — предмет зависти многих, глядя на проносящиеся мимо станции, промолвил задумчиво:

— На юг везут, похоже — на Кавказ.

Однако старшина ошибся.

Выгрузили их на пустынном полустанке. Как сказал замполит, майор Рябцев, недалеко от Курска. Откуда Павлу, как и многим его товарищам, было знать, что 12 апреля на стол Сталину лёг переведённый на русский язык план директивы № 6 «Об операции Цитадель». Эти данные были получены разведчиком, работавшим под именем «Вернер» в самой верхушке верховного немецкого главнокомандования. Фамилия этого человека до сих пор не рассекречена.

В ходе зимнего наступления Красной армии и последовавшего затем контрудара немцев на Восточной Украине образовался выступ глубиной 150 километров и шириной 200 километров, обращённый в западную сторону. Немцы планировали нанести два удара: с севера, из района Орла, и с юга, со стороны Белгорода. Группы войск должны были сойтись в районе Курска, окружив войска Центрального и Воронежского фронтов. Наступление сначала планировалось на май, потом на июнь; окончательно же немцы решили начать наступление 5 июля в три часа ночи. Надо заметить, что на Восточном фронте немцы воевали по берлинскому времени.

Наступление переносилось трижды из-за задержек с поставками на фронт новейших немецких танков PZ. Kpfw V «Пантера». К моменту наступления немцы успели получить 190 «Пантер» и 134 «Тигра». Новые боевые машины в первую очередь поступали в танковые и моторизованные дивизии СС. В частности — «Дас Райх», «Великая Германия», «Мёртвая голова», «Лейбштандарт».

Основной танковый удар бронированным кулаком, взломавшим оборону русских, должен был нанести второй танковый корпус СС в направлении на Прохоровку, где условия местности позволяли вести массированные танковые атаки.

В районе Белгорода, на южном фасе группой армий «Юг» руководил генерал Герман Гот. Туда входили 4-я танковая армия, 24-й танковый корпус и оперативная группа войск Кемпфа.

Наши войска выстроили глубокоэшелонированную оборону — восемь рубежей. Строились доты и дзоты, рылись противотанковые рвы, устанавливались минные поля на танковых направлениях. По ночам скрытно подтягивались резервы — артиллерийские, танковые части, пехота. Днём, над позициями наших войск, чтобы не допустить вражеские самолёты-разведчики, постоянно барражировали истребители.

Казалось, предусмотрели всё. Органы СМЕРШ через перевербованных агентов и диверсантов вели с Абвером радиоигру.

Немцы были в твёрдой уверенности, что наши войска не знают об их планах, и русские собираются наступать южнее, на Харьковском направлении. Не выявив подготовку Красной армии к упорной обороне и последующему контрнаступлению, они сильно просчитались. Но и наши военачальники — Г. К. Жуков, К. К. Рокоссовский, Н. Ватутин, И. Конев не учли новую немецкую технику. Немцы впервые массированно применили танки «Пантера», «Тигр» и штурмовое орудие «Фердинанд». Также под Курском, впервые на поле боя появились телеуправляемые танкетки Sd. Kfz 302. Небольшие гусеничные машины, управляемые по проводам и начинённые взрывчаткой, направлялись на танки, доты, артиллерийские позиции и подрывались.

Кроме того, наши танкисты и артиллеристы не сталкивались в боях с новыми немецкими танками, не знали их характеристик и слабых мест. Да, собственно, даже если бы и знали, изменить они ничего бы не смогли. Не было в Красной армии на тот момент орудий, могущих поражать танки врага на больших дистанциях. Достаточно сказать, что лоб корпуса «Пантеры» не пробивался танковой пушкой Т-34 даже с расстояния сто метров. На дистанции до пятисот метров «Пантеру» можно было поразить только в бортовые листы корпуса и башни. Только зачем немцам было подставлять в бою бока?

Пушка на «Пантере» стояла мощная, проходимость у танка хорошая. Только вот с надёжностью дела обстояли плохо: конструкторами танк до конца доведён не был. Текли бензопроводы, бензин скапливался на днище корпуса и воспламенялся. Только на марше 39-го танкового полка немцев (командир — майор фон Лаухерт) две «Пантеры» самовоспламенились и сгорели. Ненадёжной была карданная передача, из-за чего выходила из строя трансмиссия. Были уязвимые места и в бронезащите — лючок для выброса стреляных гильз в левом борту башни, амбразуры для стрельбы из личного оружия.

«Тигр» был значительно менее уязвим: 88-миллиметровое орудие его было мощным, и случалось, что «Тигр» подбивал наш Т-34 с дистанции три километра. Но он был тихоходен, тяжёл, его не выдерживали деревянные мосты, которыми в большинстве своём были соединены берега рек в России. Для движения по дорогам с твёрдым покрытием или при транспортировке по железной дороге танк имел узкие, так называемые транспортные гусеницы, для езды по грунту ставились гусеницы широкие, иначе он глубоко проминал землю. И одна только смена гусениц экипажами в полевых условиях занимала много времени.