Книга Закон абордажа - Игорь Недозор

— Все, сестрички, я пошла. Может, сегодня повезет найти подходящую работенку. А то и впрямь совсем сопьемся…

Схолия первая О ДАЛЬНИХ ЗЕМЛЯХ

Было то уже пять без малого столетий назад, в год 2900 от возведения в подлунном мире первого храма Единому Творцу.

В то время еще не было ни пушек, ни аркебуз, и даже ныне забытый за ненадобностью «танисский огонь» считался бесовским оружием, подсказанным язычникам самим Хамираном.

Не было и нынешних стран.

Арбонн был разделен на три герцогства — Гиссу, Ретанну и Арторику. Хойделльцы только-только закончили свою войну Лилий, и каждый остров кичился своей свободой, еще не зная, что через три десятка лет Канут ютский наложит на них свою тяжелую лапу в кольчужной перчатке. Эгерия едва-едва загнала южных язычников за горы и переводила дух после гибели у Алькантара армии короля Иверо Мученика, надеявшегося сбросить танисцев в море.

Про Сурию, почти стертую с лица земли кочевниками, почитай никто и не слышал, и даже образованные люди, впрочем, весьма немногочисленные, были свято уверены, что за Хелмией, за Сурьянским морем лежат земли одноглазых великанов и собакоголовых людоедов.

А уж о том, что по ту сторону океана, и помыслить было страшно!

Конечно, в мудрых книгах что-то говорилось о Ата-Алане, а в баснях и сказаниях — о Стеклянных островах, островах Дев и великой земле О'Маггал.

Но куда больше веры было эдесскому епископу Косимо, говорившему, что от берегов Арторики до края плоской земли, где вечно клубится туман от извергающегося в бездну океана, ровно шесть тысяч шестьсот шестьдесят шесть морских миль. Не называли тогда Старые Земли — Старыми Землями, ибо про иные страны почти не знали, именуя огромный остров с обитателями — приверженцами истинной веры, — окруженный девятью морями, Святыми Землями или даже просто Мир Сей.

Моряки тогда обычно плавали вдоль берегов, ориентируясь по отмелям и прибрежным скалам, по полету птиц и цвету воды, по солнцу и звездам, но больше, пожалуй, полагаясь на чутье.

Компас и у танисцев только появился, а с астролябией умели обращаться хорошо если три-четыре сотни звездочетов и астрологов на всем материке.

Так что моряк, отважившийся пересекать напрямую даже Эгерийское море, не говоря уже о плаваниях к Свальдбарду, считался изрядным храбрецом.

И тем удивительнее было то, что сделали те два человека, имена которых ныне знает каждый моряк. О которых поют песни, и чьими именами называют корабли.

Жили тогда в вольном городе Лирде, поставленном, по преданию, на месте древней крепости ата-аланцев (все города Валиссы поставлены на месте древних крепостей ата-аланцев, и не вздумайте спорить с горожанами!) два морехода.

Первый — амальфиот Илаис Вальяно, сын настоятеля соборного храма Вертранга, отказавшийся от сутаны во имя моря и парусов. Второй — потомственный купец и мореплаватель в невесть скольких поколениях, Бранн Мак-Мор.

Как встретились они, в какой таверне, а может быть, на одном из столь любимых в Эгерии празднеств, или, может, на дружеской пирушке у таких же, как они, пенителей моря — теперь уже никто не скажет. Потому как в те уже баснословные времена никому из хронистов не пришло бы в голову интересоваться какими-то там грубыми моряками. А когда спохватились, уже и многих помнивших не было в живых.

Говорили, что Мак-Мор был пиратом, взявшим корабль Вальяно на абордаж и не сумевшим победить Илаиса в мечном бою — отчего, мол, и проникся уважением к противнику, ибо прежде это никому не удавалось. Другие же, напротив, полагали Вальяно хозяином пиратской флотилии, нанявшим Мак-Мора на службу. Третьи заявляли, что во время плавания китобоев на Норгрейн наткнулся капитан Бранн на каяк обитателей еще не открытого Иннис-Тона, унесенный ветрами далеко от родных вод, но, поскольку по необразованности ничего не разобрал из их рассказа, обратился к Вальяно, чтобы тот начертил карту для плавания в земли дикарей. (Понятное дело, выкинутых бывшим пиратом за борт, когда в них отпала нужда.) Четвертые — что Вальяно сам нашел в древних храмовых записях карту времен Ата-Алана, да вот не надеялся на свои капитанские дарования… Пятые… Седьмые…

Но, как бы то ни было, оба они верили в одно — что за океаном и скалистыми островками Эль-Хазарда лежит неведомая людям земля.

Сперва соратники сунулись было со своими идеями в королевский дворец, но придворные лишь отмахнулись от докучливых простолюдинов. А когда они начали толковать о какой-то пользе, которую может извлечь Эгерия из открытия новых стран в океане, им сурово сообщили, что ежели мореходы хотят послужить во славу короля, то пусть для начала найдут деньги в каком-нибудь другом месте, а не у обожаемого монарха.

Купцы выслушали более внимательно, но денег все равно не дали. Вот если бы уважаемые действительно открыли какие-то земли, на которых имелось бы что-то полезное, вот тогда, возможно, их бы и взяли в долю — процентов за десять, ну в крайнем случае — за двадцать.

Церковь Элла устами всех трех епископов королевства заявила, что если и есть там, в водной пустыне, острова, то людям на них взяться неоткуда, и слово истины нести некому. И вообще, пусть почтенные мореплаватели прочтут «Космографию» преподобного епископа эдесского и хорошо помолятся Эллу, чтобы он их простил и вразумил.

Так, может, и до сего дня не были бы открыты Дальние Земли, да только вот и Вальяно, и Мак-Мор были не только мечтателями, но еще и капитанами, и у каждого был свой корабль, и имелись верные люди, готовые пойти за ними.

И вот, на двух галеасах, нагруженных здоровенными кувшинами-арробами с водой и вином, вяленым мясом в смоленых бочках и сухарями в мешках из вощеной кожи, отплыли они из гавани Лирда на закат.

Потом, века спустя, стали говорить, что двум храбрецам тогда воистину сам Элл помог. Ибо шансов переплыть океан на тех скорлупках у них, почитай, было меньше, чем у раненого клыкача — пересечь Море Химер.

Но не зря ведь говорится, что кому суждено сгореть, тот не утонет.

Случаем или чутьем они двинулись именно тем курсом, по которому проще всего пересечь океан. Невзначай курс этот проходил мимо двух островков, где можно было пополнить запасы воды, когда на «Змее бурь» в качку побились амфоры с водой, и укрыться от шторма, когда маленькую флотилию настиг редкий в тех широтах ураган.

(Острова эти именуются ныне островами Святого Мартина и Святой Агаты.)

Они проскочили мимо Курийского течения, где ветра не дали бы им продвигаться на запад, а сила исполинского потока измотала бы гребцов.

К тому же плавание их пришлось на «тихий год», какие обычно наступают каждые одиннадцать лет.

Наконец, команды настолько верили в своих капитанов, что ни разу за все время плавания никто даже не выразил и тени недовольства, что приходится плыть в неизвестность. И вполне возможно — к гибели.

Так все благоприятно совпало для двух мореходов, одержимых зовом бескрайнего горизонта, что впору было говорить о помощи Творца — не случайно же это плавание потом приводили в пример маститые теологи как доказательство промысла Всевышнего.