Книга Чары - Эприлинн Пайк

— У нас нетособых названий для родственников, кроме слов «мама», «папа», «брат» и«сестра». В конце концов, мы все — одна семья, поэтому помогаем друг другурастить детей. — Тамани пощекотал малышку, и она заверещала отвосторга. — Может, Ровене и достается чуть больше внимания, так как мыблизкие родственники, но на этом ее привилегии заканчиваются. Мы все однасемья.

Слова Таманивызвали у Лорел двоякое ощущение. С одной стороны, здорово, когда куча народусчитает себя одной большой семьей. Но с другой стороны, в маленьких семьях (каки в ее приемной) родственные узы ощущались гораздо сильнее.

Вдруг на плечеРовены, словно из воздуха, возникло существо, похожее на пурпурную белку срозовыми крыльями, как у бабочки. Малышка едва слышно сказала что-то странномузверьку и тихо засмеялась.

— Тамани! —прошептала Лорел, не отрывая глаз от плеча Ровены. — Что это?

— Ее питомец.По крайней мере, на ближайшее будущее. Она их часто меняет.

— Я все равноничего не понимаю. Отпустив малышку, Тамани уселся в кресло и вытянул ноги.

— Считай, чтовидишь перед собой не очень воображаемого, но все-таки ненастоящего друга.

— Так онненастоящий?

— Этоиллюзия. Ловкий трюк.

Лорел по-прежнемурастерянно смотрела на малышку, и Тамани с улыбкой объяснил:

— Ровена —Летняя фея. Девчушка смущенно улыбнулась.

— Мы ею оченьгордимся, — просияла Розлин.

— Магическаяспособность создавать воображаемых питомцев проявляется у Летних фей одной изпервых. Ровена творит их с двухнедельного возраста. У детей бывает любимоеодеяло или любимая игрушка, но живое существо гораздо интереснее.

Лорел опасливовзглянула на пурпурную «белку».

— Так онанастоящая или нет?

— Чуть болеенастоящая, чем у других фей.

— Потрясающе!

— Это ещечто! Видела бы ты, каких героев-спасателей создала Ровена, чтобы они защитилиее от чудовища, живущего под кроватью… — Чуть погодя Тамани добавил: — Онаего сама же и наколдовала.

— А где ееродители?

— На Летнейплощади, — ответила Розлин. — Ровена скоро пойдет в школу, вот они ипоехали знакомиться с директором.

— Такаямалышка — в школу?

— Ей ужепочти три, — сказал Тамани.

— Правда? —Лорел недоверчиво посмотрела на девочку. — Она выглядит намного младше… Асоображает как совсем большая. Я как раз хотела спросить почему.

Ровена уставиласьна нее.

— Янормальная. Все феи в моем возрасте такие. Или нет?

— Ты простоидеальна!

Тамани усадилдевочку к себе на колено, а пурпурный чудо-зверек вспорхнул ему на голову.

Лорел усилием волиотвела глаза от иллюзорной белки. Хотя, наверное, пялиться на существо,которого на самом деле нет, довольно странно.

— Послушай, —начал Тамани, обращаясь к Ровене. — Лорел — очень необычная фея. Она живетв мире людей.

— Совсем какты, — заметила малышка.

— Не совсем.Она живет в семье людей. Ровена вытаращила глаза.

— Правда?

— Да. Лорелдаже не знала, что она фея, пока в прошлом году не зацвела.

— А кем же тысебя считала? — спросила девочка.

— Думала, чтоя человек, как и мои родители.

— Ну иглупая. Как фея может быть человеком?

Люди странные. Яих боюсь, — подумав, добавила она. А затем прошептала, словно выдаластрашную тайну: — Они ведь животные!

— Не такие ужони и страшные, — возразил Тамани. — Внешне люди очень похожи на нас.Если бы ты ничего не знала про фей, то запросто могла бы принять себя зачеловека.

— Нет, тольконе я! — по-взрослому серьезно ответила Ровена.

— И не надо,потому что ты станешь самой красивой Летней феей в Авалоне, — успокоил ееТамани и, похоже, попал в точку: малышка улыбнулась и с притворной скромностьюпотупила глаза.

Рассматриваямягкие темные кудряшки и длинные ресницы Ровены, Лорел не сомневалась, чтоТамани прав.

Вдруг малышкаоткрыла ротик, похожий на розовый бутон, и широко зевнула.

— Порабай-бай, — вмешалась Розлин. У Ровены вытянулось лицо.

— Но я хочупоиграть с Лорел, — заныла она.

— Она обязательнопридет к нам еще раз. — Розлин выразительно посмотрела на гостью, словноища поддержки. Лорел быстро кивнула, не зная, выполнит ли свое обещание. —Хорошо, можешь лечь на кровать Тэма, — в качестве финального аргументадобавила фея и обратилась к сыну: — Надеюсь, ты не против?

Тамани тут жеотрицательно покачал головой. Розлин увела просиявшую малышку, оставивприятелей вдвоем.

— Неужели ейвсего три? — спросила Лорел.

— Ага. Дляфеи ее возраста у Ровены совершенно нормальное развитие, — ответил Тамани,откинувшись на спинку кресла.

Лорел удивленноподумала, что никогда еще не видела его таким расслабленным.

— Да, тыговорил, что феи взрослеют по-другому, но я…

— Неповерила?

— Нет,поверила. Просто одно дело услышать, а другое — увидеть. А у фей вообще бываетмладенчество?

— Нет, если японял, о чем ты.

— Я быластарше, чем Ровена, когда меня отдали людям?

Тамани с улыбкойкивнул.

— Тебе толькоисполнилось семь.

— А мы…вместе учились? Он тихо рассмеялся.

— Зачем мнешкола для Осенних?

— Тогда какже мы познакомились?

— Я частоприходил к маме в Академию.

Словнопочувствовав, что о ней говорят, в комнату вошла Розлин с чашками теплогонектара геликонии. В Академии Лорел однажды пробовала этот сладкий напиток,весьма любимый жителями Авалона, и знала, что это большая редкость. Девушкапоняла, что ей оказывают честь.

— А все-такичем занимается садовник у фей? — На сей раз она адресовала вопросРозлин. — По словам Тамани, это чуть ли не повитуха.

— Ох, опятьэти людские словечки… К сожалению, я не знаю, что такое повитуха, носадовниками у нас называются няни, которые ухаживают за ростками.

— А где же ихродители?

— Они быпросто не сумели: росткам постоянно нужен особый уход. У всех нас есть своиежедневные дела, и если мать на год уйдет с работы, чтобы ухаживать за своимростком, то жизнь в Авалоне встанет. Кроме того, пары создавали бы семенатолько для того, чтобы получить возможность целый год отлынивать от работы.Семя, несущее в себе будущую фею, слишком ценно и не появляется радилегкомысленной забавы.