Книга Слепые поводыри - Евгений Лукин

— Хо-чу на море! — орал он во всю глотку, порываясь к недоделанному подвалу. Словно нарочно внимание привлекал.

— Я т-тебе дам море! — шипел Игорёк. — Нашёл, где играть! Весь в грязи извалялся!.. Море ему!

— Пусти, козёл!.. — Далее из детских уст непринуждённо выпорхнуло матерное словцо. За ним — другое. Бедная мать! Хотя, может, от матери и набрался…

— Ах ты ещё и выражаться?

Кое-как под угрозой подзатыльников жуткое дитя выставили из балки. Мальчонка немедленно полез обратно, но встретил решительный отпор. Заревел — и кинулся прочь со всех ног, угрожая кому-то пожаловаться.

— А ещё говорят, что дуракам везёт! — обессиленно молвил Игорёк. Только теперь стало заметно, насколько он был испуган сам.

— Дебильный какой-то, — с неловкостью заметил Андрей, глядя вслед пацану.

— Кто?

Андрей виновато крякнул.

— Ладно, — посопев, сказал Игорёк. — Скиксовав — не перекиксуешь. Назад дороги нет… Мы с Владом — за крышкой, а ты давай продолжай земляные работы.

Толстенный ржавый лист, да ещё вдобавок с приваренными причиндалами в виде откидной крышки и вентиляционной трубы, оказался чудовищно тяжёл. Несли с остановками. Темнело.

— Ну а что ещё оставалось делать? — отрывисто спросил во время одной из таких передышек Игорёк. Был он мрачен и, надо полагать, полон самых недобрых предчувствий. — Задержи мы его на острове — тут же объявили бы розыск! Балку бы точно обыскали! А подвальчик наш подозрительный, непонятно кем и когда построенный… Ну и вскрыли бы за милую душу.

— Я вот думаю: пожалуется или нет? — поделился Влад.

— Родителям? Не бери в голову! Хуже, если пацанам во дворе расскажет… А ведь расскажет обязательно! Вот тогда прямо хоть посменное дежурство устанавливай. — Игорёк сморщился, злобно закряхтел. — Осознанная необходимость… — ядовито пропустил он сквозь желтоватые обломки зубов.

Влад судорожно вздохнул.

— Слушай, а почему петли с обеих сторон приварены?

— А чтобы изнутри запереться, — с неохотой объяснил Игорёк. — Ты ж не будешь каждый раз на стрёме кого-нибудь оставлять… Отдохнул? Ну-ка… взяли!

Так, с остановками, они добрались до оврага, где Андрей, остро сознающий свою вину за опрометчивую вылазку на остров, в ударном порядке и, можно сказать, на ощупь завершал земляные работы. Склон был обвален на совесть, коробка почти полностью обжата грунтом. Услышав оклик сообщников, землекоп воткнул лопату в чмокнувшую грязь и полез к ним по склону — помогать.

— Тут без вас мамаша приходила, — осторожно сообщил он. — Ну, этого… отмороженного…

— А-а… Всё-таки нажаловался… И чего она?

Андрей пожал худым сутулым плечом.

— Ругалась, грозилась… Ребёнок в курорт играл, а злые дядьки взяли и прогнали.

— Так и сказала? В курорт?

— Так и сказала.

— М-да… — Игорёк оглядел тонущие во мгле сырые склоны и слякотное дно балки, собачий труп со свалявшейся шерстью, смутно белеющую распотрошённую свалку неподалёку. — Странные у неё понятия о курорте.

— Вот и я ей так же сказал.

— А она?

— Говорит: вернётся муж из-за границы — он с вами (с нами то есть) разберётся.

— Из-за границы — это серьёзно, — молвил угрюмо Игорёк, явно уже думая о другом. — Слушай, а как же мы её изнутри подпирать будем? Если просто завалим сверху грунтом, лист-то прогнётся…

Глава 4

За пару дней почва просохла окончательно. Твердь. Хоть топай, хоть прыгай. Брызнула травка, плети ив обрели оттенок латуни, фруктовые сады из чёрных зимних стали коричневато-лиловыми, весенними. Того и гляди, зацветут…

К счастью, опасения Игорька не сбылись. Ребятня, конечно, в балку хлынула гурьбой, но к свежевыкопанному подвальчику отнеслась равнодушно. Никаких попыток сбить с крышки висячий (точнее — лежачий) замок или, там, скажем, сделать подкоп… Надо думать, скандальная мамаша после того случая решила подержать отпрыска взаперти. Хотя в школе он мог раззвонить о своём открытии с тем же успехом, что и во дворе… Может быть, и раззвонил — да не поверили?.. Ох, сомнительно…

Андрей и Влад нагрянули к Игорьку под вечер, причём оба слегка поддавши. От зоркого глаза хозяина не укрылось и то, что чело Влада вновь тронуто бледностью, под глазами залегли траурные тени… Однако рот как-то слишком уж высокомерно искривлён, и вообще во всём облике читается некое презрение к окружающему. Стало быть, в целом случившееся пережил и уже слегка рисуется. Ну что ж, это, может, даже и хорошо… До определённой степени. А вот Андрюша — румян, как всегда, и задорен.

— Босяки, — поморщился Игорёк. — Предупреждал ведь!

— Да ладно тебе! — беззаботно отмахнулся Андрей. — Мы ж в своём кругу… Влад да я… без трепотни, без любимых девушек… по поводу… — Тут он наконец обратил внимание, что огромный стеллаж во всю стену опустел на треть. Слесарям за крышку, надо понимать, уже заплачено. — Не жалко? — спросил он, с сочувствием поцокав языком.

— Жалеть надо было раньше, — проворчал Игорёк. — С чем пожаловали?

Андрей ухмыльнулся, подмигнул. Бледный загадочный Влад надменно скривил угол рта.

— Картошку проверить, — обронил Андрей. — А то вдруг испортилась…

С пониманием глядя на гостей, Игорёк покачал головой.

— Я же сказал: после того, что мы видели, без оружия там делать нечего.

Андрей немедленно приосанился и, по возможности выпятив неубедительный подбородок, похлопал по оттопыренному карману куртки. Игорёк присмотрелся, вздохнул:

— Ну, давай тогда… хвастайся…

— Подержанный, правда, — шмыгнув носом, предупредил Андрей.

Игорёк с недовольным видом принял протянутый ему «макар». Осмотрел, вынул обойму, передёрнул затвор, снова загнал обойму в рукоять. Чувствовалось, что в руках он уже нечто подобное однажды держал.

— Где взял?

— Купил.

— А деньги откуда?

— Занял.

— М-да… — удручённо молвил Игорёк, возвращая оружие. — Ох, чувствую, недолго нам осталось гулять на воле…

— Ну так что? — утомлённо, свысока изронил Влад. — По-моему, идти так идти… Темнеет уже.

Убийца. Печорин…

Фонари не горели. Во дворах загустевал фиолетовый сумрак, самозабвенно орали коты.

До самой балки шли молча. Один только раз, когда огибали магазинчик, Игорёк повернул голову к Андрею и спросил ворчливо:

— Ты его опробовал хоть?

Тот лишь небрежно повёл бровью.

— Там опробуем.

Что ж, может, оно и правильно: в городе пальбу страивать не стоит.