Книга Выстрел - Аллен Апворд

Томас, занятый делами, никогда не приходил днем в дом Гонсолена, только вечером он проводил час у хозяина, чтобы отчитаться о сделанной работе и получить новые указания. Когда Луар вечером вошел в залу, Мадлен беседовала с мужем. Подойдя к ней поклониться, Томас был так бледен, а слабость его была так очевидна, что Гонсолен спросил его с вовсе несвойственным ему добродушием:

— Что с тобой, мой милый? Не болен ли ты? С тех пор, как ты вернулся из Парижа, ты постоянно чем-то озабочен.

Луар сослался на усталость. Мадлен обернулась к нему с жестоким равнодушием, выдержав пристальный взгляд молодого человека.

Гонсолен и Томас заговорили о работе. Во время их беседы Мадлен встала и вышла из комнаты. Луар простился с хозяином и отправился к себе. В ту минуту, когда он свернул на тропинку, которая вела от лужайки к лесу, молодая женщина предстала перед ним.

— Мне надо поговорить с вами, — резко произнесла она.

При виде Мадлен Томас бессознательно отступил:

— Что вы хотите мне сказать?

Повисло молчание. Тропинка привела Мадлен и Луара в лес. Стемнело, и они могли не бояться, что кто-нибудь увидит их. Вдруг Томас заговорил тихим, прерывающимся от волнения голосом. Жгучие вопросы и упреки срывались с его губ.

— Вы хотите оправдаться?

— Нет.

— Я имею право потребовать от вас отчета в вашей измене.

— Измены не было, потому что не было обещания.

— Вы жестоко издевались надо мной.

— То, что вы принимаете за жестокость, было состраданием. В чем вы можете упрекнуть меня? Я и сейчас отношусь к вам со всей искренностью и чистосердечием. Но я никогда не смогла бы стать для вас кем-то, кроме преданного друга, снисходительного и сдержанного. Сказала ли я вам хоть одно слово, которое заставило бы вас усомниться в моих намерениях? Я отказалась стать вашей любовницей. Я говорила вам это не раз. Почему же теперь вы упрекаете меня за мою любовь?

— Стало быть, вы любите этого человека?

— Глубоко.

— И он вас любит?

— Страстно.

— И давно?

— Да.

— И это на моих глазах! Все это время вы не переставали улыбаться мне, ласково обращаться со мной. Какое вероломство! У вас не хватило смелости прогнать меня!

— Вы собираетесь угрожать мне?

— Я ненавижу его.

— Пусть так. Но из любви ко мне, если вы знаете нашу тайну, вы будете молчать. Вы не захотите сообщить обо всем моему мужу, я уверена, что вам будет противно прибегнуть к такому мщению.

— Да, это было бы низостью, поэтому я отомщу вашему любовнику.

— Я запрещаю вам.

— Я ослушаюсь.

— Стало быть, вы замышляете убийство?

Томас пожал плечами:

— Я оскорблю его, и он будет драться.

— Вы этого не сделаете!

— Кто же меня удержит?

— Я.

— Каким образом?

Мадлен молчала. Сердце ее бешено колотилось в груди. Томас безжалостно продолжал:

— Вы не в силах помешать мне. Я накажу вас обоих. У вас никогда не хватит мужества сказать вашему любовнику о том, что произошло между нами.

Женщина подошла к Луару и взяла его за руку:

— Томас, вы не сделаете того, что замышляете.

— Я убью вашего любовника, или он меня убьет.

— Это безумие! — Сжав руку Луара, она привлекла его к себе. — Что может исправить эта дуэль? Если один из вас будет ранен или убит, разве от этого не пострадаю я? Будьте рассудительны, Томас, выслушайте меня. Я люблю Франсуа, это правда. Но неужели вы думаете, друг мой, что я останусь равнодушной к вашей смерти? Я глубоко и искренне привязана к вам. Разве моя вина, что эта привязанность — не любовь? Зачем упрекать меня за это? Могу ли я приказывать своему сердцу? Нет, вы не будете драться, друг мой. Это невозможно. Говорите! Вы не отвечаете мне. Вы прячете глаза и не смеете на меня взглянуть. Вы колеблетесь?

— Нет.

— Значит, вы хотите, чтобы я жила, опасаясь катастрофы, которой вы угрожаете мне? Это решено?

— Да, Мадлен, решено.

— Томас!

— Я отомщу!

Мадлен побледнела, услышав последние слова лесоруба. Она надеялась, что имеет над ним власть, что сможет его убедить, но она столкнулась с человеком, душа которого была глубоко уязвлена и который слушался только голоса собственной обиды. Тогда она испугалась не за себя: Томас Луар все еще любил ее и не будет ей мстить. Мадлен задрожала от страха за Франсуа. Томас, не в силах справиться с охватившим его безумием, бросился в лес. Постояв несколько минут в нерешительности, Мадлен вернулась домой.

VIII

В последующие дни Томас и Мадлен несколько раз встречались, но не говорили друг с другом. Женщина несколько раз пыталась увидеться с ним наедине, но лесоруб старательно избегал этих встреч. Сложившееся положение было ужасно для молодого человека, и он жестоко страдал. Томас старался скрыть от всех то глубокое отчаяние, в которое был погружен. Дикая натура Томаса с трудом поддавалась подобному притворству. Он попросил Гонсолена найти ему преемника. Тот посмотрел на него с удивленным видом, думая, что ослышался.

— Что это ты говоришь, мой милый? — спросил он.

Мадлен, которая присутствовала при этом разговоре, подняла голову и с беспокойством посмотрела на Луара. Томас повторил:

— Некоторые причины вынуждают меня оставить вас, господин Гонсолен.

— Могу я узнать эти причины?

— Они вас не касаются. Позвольте мне не объяснять.

— Твой поступок весьма странный. Ты недоволен кем-нибудь?

— Нет.

— Хочешь прибавки жалования?

Луар отрицательно покачал головой:

— Того, что вы мне даете, вполне хватает моей матери и мне.

— Может быть, ты нашел другое место?

— Нет. Я хочу опять стать лесорубом. Надеюсь, что вы не откажете мне в этой работе. Ничего больше я не прошу.

— Стало быть, ты хочешь оставить мой дом?

Луар не отвечал.

— Я имею право знать причины этого намерения, которое удивляет меня и смущает. Тебе известны мои дела, а я знаю, что ты ответственный человек. Твой отказ очень некстати. Я уже стар. У меня уже нет прежних сил. Разве причины, о которых ты говоришь, настолько важны?

— Очень важны.

— Почему ты не хочешь сообщить их мне?

— Я не могу!

— Стало быть, твое намерение твердо? Ты хочешь уйти? Настаивать бесполезно?