Книга Испанский капкан - Алексей Макеев

– А-а! Раз пошла такая пьянка, режь последний огурец!

И, уже не колеблясь, он вернулся на берег, подхватил оба чемодана и внес их на катер.

– Отдать концы! – скомандовал Крячко, отвязывая «Восток» от причала.

Гуров с беспокойством оглянулся на владельца катера. Крячко тут же, не раздумывая ни секунды, запустил мотор и, встав за руль, уверенно направил катер в море.

– Ну, я вас посажу! – неожиданно произнес обретший голос Андреевский. – Это вам не Северное Бутово!

– Только попробуй! – не оборачиваясь, сказал от руля Крячко. – Утоплю как котенка!

Глава 4

Полковник Крячко любил пошутить, но, как всякий завзятый шутник, умел оставаться в нужный момент предельно серьезным. К тому же многолетний специфический опыт работы выработал у него неплохие способности к лицедейству. Одним словом, все, что он пообещал капитану «Востока», было понято капитаном прямо – утоплю, значит, утоплю.

Это был чувствительный щелчок по его самолюбию. Господин Андреевский, несомненно, любил покрасоваться на публике – отсюда происходила и его выхоленная шкиперская бородка, и белоснежная капитанская фуражка с золотым крабом. Видимо, ему пришлось приложить немало усилий, чтобы стать обладателем роскошного белого катера и занять важную нишу в общественной жизни этого экзотического уголка. Наверное, он привык к всеобщему уважению и на самом деле уверовал, что обычаи далекой родины остались теперь в прошлом. Полковник Крячко разрушил эти воздушные замки одним махом.

Напугав хозяина, он спокойно вывел катер в море, и только тут его начали терзать сомнения. Полковник Крячко не подавал виду, но его решимость уже начинала таять, как мороженое на ярком солнце. Дело в том, что он абсолютно не имел понятия, куда править. Вокруг была сплошная водная пустыня – синие волны, белая пена и слепящие солнечные пятна. На горизонте как будто просматривались какие-то неясные тени, но были ли это острова, полковник Крячко сказать не мог. Он еще держался уверенно, но все чаще его подмывало пойти на мировую с хозяином катера, потому что таким манером, без карты и навыков судовождения, они могли проскочить, пожалуй, до самой Греции.

Однако сам Андреевский как будто был совершенно равнодушен к результатам экспедиции. Сидя с опущенной головой на корме катера, он мрачно размышлял о чем-то своем и как будто не обращал внимания на пиратов, захвативших его судно.

Гурова ситуация смущала с самого начала, а уж уверенность стоящего у штурвала друга обмануть его не могла никак. Он понял, что нужно срочно принимать меры.

Наклонившись к уху Крячко, он негромко поинтересовался, куда тот держит курс.

– Я еще об этом не думал, – ответил тот. – По-хорошему, курс – это твоя забота. Я и так уже немало сделал для успеха нашего предприятия.

– Ясно, – сказал Гуров. – Наделал ты столько, что я теперь даже и не знаю, с какого конца все это разгребать. Ладно, сбрось немного скорость, пока я буду разговаривать с капитаном, а то как бы не проскочить сгоряча мимо острова…

Гуров оставил Крячко и, перебравшись на корму, уселся рядом с Андреевским. Гуров чувствовал вину перед этим человеком, но обнаруживать ее никак не мог. Ситуация складывалась, как в уличной драке, – хочешь не хочешь, а идти нужно было до конца.

«Прощения попросим после победы», – мрачно подумал Гуров и, небрежным жестом достав из кармана газету, сунул ее в руки Андреевскому.

Тот вздрогнул, поднял глаза и посмотрел на Гурова с тревогой и недоумением.

– Ты, должно быть, уже поднаторел в испанском? – сказал Гуров. – Ну-ка, переведи, что тут пишут! И поточнее, потому что это очень важно.

Андреевский оттолкнул его руку.

– Я вам в переводчики не нанимался! – буркнул он.

Гуров перехватил его запястье и сжал с такой силой, что у капитана побелели щеки.

– Поверь, друг, мы не шутить сюда приехали! – строго сказал Гуров. – И тебя не в переводчики нанимают, а просят газету почитать. Давай, все равно делать тебе сейчас нечего. Кстати, если мой товарищ неправильно взял курс, скажи сразу. За бензин платить мы не намерены, так что делай выводы…

Андреевский с ненавистью посмотрел на него, подумал и сказал злорадно:

– Здесь вам все равно никуда не деться. Так что я на вашем месте не очень-то хорохорился бы! Если со мной что-то случится…

– Хочешь, чтобы случилось? – любезно поинтересовался Гуров.

Андреевский еще немного подумал, заметно сник и, опустив голову, принялся читать газету.

– В отеле «Астория» навешали вашему земляку, – наконец сказал он хмуро. – По предположениям полиции, конфликт возник между русскими. Причины выясняются. Избитый в больнице.

– Как его состояние? – перебил Гуров.

– Состояние удовлетворительное, – сказал Андреевский, заглянув в газету. – Поверхностные повреждения, парочка гематом, растяжение связок… Через неделю-другую должен выписаться ваш подельник…

– Что ты плетешь! – с досадой сказал Гуров. – Какой, к черту, подельник! Это совсем не то, что ты думаешь… Впрочем, что толку объяснять? Что там еще написано? Кто он, этот русский? Зачем приехал?

– Ваш сообщник молчит, – упрямо сказал Андреевский. – Полиция выясняет причины. Тут не принято делать громкие заявления направо и налево. А вы что собираетесь делать? Тоже сводить счеты? На Рокамболе хорошая полиция. Наверное, это правильно. От наших земляков всегда жди сюрпризов.

– Мы – люди спокойные, – возразил Гуров. – Мы и с тобой не хотели ссориться. Просто было не слишком разумно угрожать нам ружьем. Это не по-европейски.

– По-европейски швыряться камнями, – желчно сказал Андреевский. – Вы могли мне череп проломить.

– Ладно, не преувеличивай! – бросил через плечо Крячко, который давно уже сбросил обороты у мотора и внимательно прислушивался к разговору. – Первым ты начал, а мы только защищались. Хороший адвокат докажет это без усилий. Так что не обольщайся на наш счет – на нас где сядешь, там и слезешь. Лучше вставай-ка к рулю! Что-то я знакомых мест не узнаю. Присядем на рифы – тогда поздно будет локти кусать!

Как ни был обижен хозяин «Востока», но разумности этой мысли он отрицать не мог. При том, что шутку Крячко о знакомых местах он тоже, как ни странно, понял и принял очень близко к сердцу. Он больше не стал дискутировать, надвинул поглубже на лоб фуражку, чтобы не было видно лиловую шишку над бровями, и встал у руля. Поменяв незначительно курс, он прибавил газу, и катер, почувствовав хозяйскую руку, помчался как бешеный, подпрыгивая на волнах и поднимая тучи колючих прохладных брызг.

Гуров и Крячко пристроились на корме и молча принялись наблюдать за морем. Разговаривать им больше не хотелось, зато подумать было о чем.

Примерно через полчаса на фоне бескрайнего синего неба вдруг нарисовался силуэт острова. Вернее, даже целого архипелага, но внимание к себе притягивал, несомненно, один, самый большой остров. Все остальные на его фоне выглядели просто незначительными клочками суши, камешками у подножия горы.