Книга Кофе с мышьяком - Александра Столярова

Я бросила телефон и лихорадочно забегала по квартире размышляя. Если Архипов и правда увел у него жену, то Тетерин – первый в списке подозреваемых, и тогда мне следует быть очень осторожной. Надо решить, как и о чем с ним разговаривать... Но мысли путались, сбивались, вероятно, валерьянка сыграла со мной злую шутку.

За мной бегала Флоранс, допытываясь, что происходит. На третьем круге она схватила меня за руку и велела выкладывать все как на духу.

– Флоранс, я сейчас поеду к мужу этой Камиллы. Может, хоть что-нибудь узнаю.

– Я с тобой!

– Нет, дорогая, не надо. Я справлюсь сама.

– Тогда я заберу ребенка из школы.

– За ним приходит Антонина...

– Но должна же я хоть чем-то быть полезной!

– А как же твой бизнес?

– Ничего, один день управятся без меня, – отмахнулась подруга. – Значит, так, я остаюсь у тебя, может быть, и пригожусь на что-нибудь. Не пропадай, пожалуйста, надолго, я буду волноваться.

– Только умоляю, не рассказывай ничего Шурке!

– Что ты, конечно, не скажу! А еще послежу, чтобы он не подходил к телефону, мало ли кто может звонить...

Оставив верную подругу на хозяйстве, я поехала на встречу.

Офис компании «Альфа-стайл» располагался в самом центре, в уютном отреставрированном особнячке. Внутри все буквально вопило о финансовом благополучии фирмы. Я в потертых джинсах и несколько эпатажном (в смысле расцветки) свитере от приятеля Васьки, наверное, здорово бросалась в глаза в этом матовом, прохладном, строгом интерьере.

Секретарша долго листала тетрадочку в поисках моего имени.

– Вы уверены, что вам назначено? – спросила она, окидывая меня неприязненным взглядом.

– Мне звонила секретарь господина Тетерина, и я говорила с ним лично. Он ждет меня.

– Минутку, я узнаю. А по какому вы вопросу?

– По личному.

Она ушла по коридору, цокая каблучками. Охранник, сидящий за стеклом, косился на меня с подозрением во взоре. Вскоре дева вернулась.

– Да, все верно. Пройдите, пожалуйста, на второй этаж, в приемную Игоря Витольдовича.

В приемной все повторилось. Секретарь долго выясняла, кто я, и даже попросила мой паспорт. Пожалуй, попасть на прием к министру иностранных дел проще, чем к этому типу. Когда меня в пятый раз спросили «по какому вопросу», мои нервы не выдержали, даже несмотря на выпитое дома ведро валерьянки. Я взбеленилась и рявкнула:

– По поводу исчезновения его жены, черт вас побери! Или вы пропустите меня к Тетерину, или пеняйте на себя!

– Слушайте, а что случилось с его женой? – Глаза секретарши загорелись в предчувствии свеженьких новостей. – У нас вся фирма на ушах стоит... Видите, какие строгости ввели, просто так к нему уже не войти...

– Тебя это совершенно не касается! – сказали совсем рядом. Я подпрыгнула от неожиданности и увидела бледного рыхлого типа в несвежей рубашке, от которого здорово разило потом.

– Ой, Игорь Витольдович...

– Собирай вещи и катись отсюда. Ты уволена!

Да, Игорь Витольдович, в гневе ты страшен как сам сатана! Секретарша, белая словно мел, приложила руки к груди умоляющим жестом, но шеф ее уже не слушал.

– Подгорная? Это вы? Заходите в кабинет. Катя, свари мне кофе и можешь проваливать на все четыре стороны.

– Мне, пожалуйста, без сахара, но со сливками, – нахально сказала я, хотя мне кофе никто не предлагал.

В кабинете у Тетерина было накурено, а запах пота становился почти нестерпимым. Наверное, Катя должна не особенно переживать из-за своего увольнения, здесь же просто дышать невозможно! Я уже еле сдерживала тошноту.

А хозяин кабинета уселся за гигантский, заваленный бумагами стол, выбил из пачки сигарету и взглянул мне в глаза. Боже, ну и уродец! Может, я ошиблась, и Камилла вовсе не его жена? Что общего между роковой женщиной и этим... недоразумением?

Он был еще молод – не больше тридцати пяти, но уже стремительно лысел. Руки были постоянно в движении – крошили сигарету, мяли какие-то бумажки. Лоб блестел от пота, нервно дергалось веко... Чрезвычайно неприятный человек.

– Ну, валяйте.

– Что?

– Валяйте, – повторил Тетерин, явно недовольный моей тупостью. – Что там у вас? Мне некогда, так что поторопитесь!

– По правде говоря, это я должна сказать вам «валяйте», но я человек интеллигентный, с людьми общаюсь культурно и вежливо, – сообщила я. – Итак, уважаемый Игорь Витольдович, вашу жену зовут Камилла Соколова?

Его бледное лицо стремительно заливала краска, и я испугалась, что парня сейчас хватит удар.

– Что вы себе позволяете?! – взвизгнул он.

– Я спрашиваю, как зовут вашу жену.

– По-моему, я первый задал вам вопрос.

– Да ладно, Игорь Витольдович, что за детский сад! Первый, второй... Поговорим как взрослые люди. Ваша жена позировала художнику Архипову?

Пожалуй, самой неприятной была его манера визжать, словно недорезанный поросенок, в ответ на самый простой вопрос. Мне захотелось заткнуть уши и переждать вспышку ярости, но я сдержалась. И правильно сделала, услышала много интересного.

Камилла действительно его жена, и она позировала этому проклятому художнику, которого он, Тетерин, грозится найти и самолично повыдергать все мужские причиндалы. В последнем я усомнилась: чтобы здоровяк Архипов позволил этому слабосильному толстяку что-либо сделать со своими вышеупомянутыми... хм... причиндалами... А потом вспомнила, что Архипова уже нет, и навалилась глухая тоска, хоть волком вой.

Взволнованная секретарша внесла кофе, трясущимися руками сервировала стол и молча вышла. Я тут же сунула нос в свою чашку, вдыхая блаженный аромат, заглушающий мерзкие запахи кабинета.

– Вот что, давайте начистоту. Я – жена этого художника. И я его разыскиваю. Так что мы с вами, можно сказать, заодно. Вы тоже считаете, что они вместе куда-то скрылись? Так давайте поможем друг другу.

Тетерин притих и подозрительно на меня посмотрел:

– Вы что, и правда жена этого мазилы?

– Бывшая, но у нас общий ребенок.

– В розыск подавали?

– Да, а вы?

Тетерин неопределенно пожал плечами, закурил, но тут же нервно потушил сигарету в пепельнице.

– А ко мне-то зачем явились? – спросил он нервно, но уже без прежних визгливых интонаций.

– Так вы были одним из последних, кто с ним общался, – сказала я с нажимом. – Точнее, не вы, а ваша жена, но сути это не меняет.

– На что это вы намекаете?

– Да ни на что, Боже сохрани. Кстати, вчера его обнаружили...