Книга Вдовы по четвергам - Клаудиа Пиньейро

Зато наш президент именно в то же время, наоборот, обеспечил себя работой: благодаря изменениям, внесенным в Конституцию, он смог по истечении четырехлетнего срока баллотироваться снова. Рони так не повезло. Хотя в том году, отмеченном печатью смерти, работу потеряли многие, но были беды и пострашнее. Не прошло и года после взрыва в штаб-квартире Аргентино-израильской ассоциации взаимопомощи,[10]после того как в авиакатастрофе погиб сын президента, а на военном заводе в Рио-Терсеро произошел взрыв, унесший жизни семи человек. А еще один известный боксер выбросил жену в окно. С первым аргентинским чемпионом «Формулы-1» прощался весь город Балькарсе, и во время похорон болельщики сожгли двигатель его автомобиля. Но это все не относилось к нам лично, смерть тогда была еще от нас слишком далеко.

«Мави Гевара» было первым агентством недвижимости, где работал человек, который действительно знал поселок Лос-Альтос. И которого хорошо знали мы, жители поселка. Мария Вирхиния Гевара. То есть Вирхиния — мы никогда не называли ее полным именем или сокращенно, словно это что-то сразу переменило бы, потому что Мария Вирхиния относилось к тому прошлому, когда мы еще не были знакомы, а имя Мави она использовала только на работе. До того как Вирхиния официально открыла свое дело, мы покупали и продавали дома через агентства в Сан-Исидро, Мартинесе, даже в столице. У этих контор не было личного подхода к клиенту, никто ни с кем не был знаком, и агенты демонстрировали нам дома, словно съемные квартиры. Вирхиния стала действовать по-другому. Никто лучше нее не знал достоинств каждого дома. Или его недостатков. Она знала, что здесь нет прямых улиц, как в городах, что планировка не вписывается в принятые стандарты. Обычно после просмотра трех домов сотрудник агентства недвижимости начинал путать запад с востоком и в конце концов звонил охране, потому что Лос-Альтос вдруг становился для него настоящим лабиринтом, откуда нельзя выбраться даже по своим собственным следам. Чужаки здесь не умели ориентироваться, они начинали плутать по улицам, таким похожим и разным одновременно, и в итоге не могли найти дорогу, словно Гензель, у которого птицы склевали все хлебные крошки. Вирхиния же нашла бы выход с закрытыми глазами. Как и любой из нас. Мы знаем здесь все: например, из-за какого дерева встает солнце. За чьим домом оно садится. Хоть летом, хоть зимой, а это не одно и то же. Когда начинают петь первые птицы, где можно встретить ласку или летучую мышь. Это был один из двух вопросов, которым Вирхиния уделяла особое внимание, показывая дома: ласки и летучие мыши. Потенциальные клиенты обычно считают, что, приезжая в Лос-Альтос, они прибывают в рай, так что если их заранее не предупредить, то они могут насмерть перепугаться, когда им по дороге встретится что-то подобное. Ласок и летучих мышей не удерживают ни три шлагбаума, ни забор по периметру. Когда к ним привыкаешь, эти животные даже начинают нравиться, но при первом знакомстве можно испытать шок. У всех нас, приехавших из города, есть свои фантазии и свои страхи. «А для заключения сделки нужно поощрять фантазии и не давать проявляться страхам», — записала Вирхиния в своей книжке в самом начале раздела «Ласки, летучие мыши и другие твари Лос-Альтоса». «По крайней мере до подписания договора», — добавила она в скобках. Эта красная книжечка на пружинке, которую Вирхиния всегда носила с собой, была своего рода бортовым журналом, хроникой изучения рынка недвижимости и всего, что с этим связано. Например, пробежавшего мимо при осмотре дома зайца вполне можно представить как «часть той самой живой природы, которую клиенты хотели бы видеть вокруг», тем более если в семье есть дети.

С течением времени и по мере приобретения опыта ценность красной книжки возросла. Каким-то образом этот блокнот стал местной легендой. Частью мифа о Мави Геваре. Все мы знали, что он существует, но никто его не читал, хотя некоторые и утверждали обратное. Мы в равной мере боялись как того, что там про нас что-то написано, так и того, что мы там даже не упоминаемся. Но мы напрасно считали, будто совместными усилиями сумеем придумать устную версию записей, крывшихся в книжке, если будем подхватывать отдельные фразы, брошенные Вирхинией, и сочинять другие по их подобию. И Вирхиния с нами не спорила.

— Смотри, запишу тебя в свою красную книжку, — грозила она со смехом.

Она утверждала, что записывает все, даже если не уверена, будет ли польза от некоторых ее заметок. Например, куда ведут канавы водостока. Какой парк затапливается. Кто лучший электрик в округе. И кто лучший слесарь. У кого из жителей склочный характер. Кто не заботится как следует о своих домашних животных. Кто не занимается своими детьми. Говорят, она записывает даже про то, что кто-то изменяет жене или задерживает жалованье служанке. Но это наверняка просто слухи, потому что вряд ли такие вещи играют какую-то роль при покупке дома или при его продаже. Кроме книжки у нее была картотека — составленные в алфавитном порядке белые карточки. Инсуа. Масотта. Скалья. Урович. Туда занесены все дома — и те, что продаются, и те, что не выставлены на продажу. Дома, которые не продаются, она добавила после того, как узнала, что в некоторых газетах заранее пишут некрологи для еще живых знаменитостей.

— Работа на перспективу, — говорила она. — Но не такая жуткая, как у них.

И хотя некоторые жаловались, что их дома включили в этот список premortem,[11]но через несколько лет стало понятно, насколько она была права. Различные кризисы привели к тому, что многие начали отказываться от домов, которые покупались вроде бы навсегда.

Деньги, необходимые для жизни в таких местах, время от времени меняют хозяев.

И Мави поступала так не потому, что была завистливой или хотела кого-нибудь сглазить, как однажды закричала ей в лицо Летисия Уртадо, сразу после того как ее дом продали с торгов. Вирхиния просто раньше всех поняла, что происходит вокруг. Она, между прочим, занесла в книжку и свой собственный дом.

Почти все сделки по покупке или аренде домов в Лос-Альтосе за последние годы совершались при участии агентства «Мави Гевара». Никто не мог с ней конкурировать по части обслуживания клиентов. Вирхиния никогда не заканчивала деловую встречу, не выпив с клиентами кофе, не поболтав с ними о разных пустяках, не познакомившись хоть немного с теми, кто подписывает бумаги за ее столом. «Невозможно продать дом своего друга кому попало. А в Лос-Альтосе все дома принадлежат или принадлежали моим друзьям. И те, кто переезжает сюда, тоже могут стать друзьями», — по слухам, это записано на одной из первых страниц в ее красной книжке. Говорят, она показала запись Кармен Инсуа, когда та уже не была такой, как раньше. «Каждый пункт сделки с недвижимостью, или любой другой сделки, должен быть четким и ясным. Здесь никто не может позволить себе роскошь испортить с кем-нибудь отношения, потому что в Лос-Альтосе ваши пути рано или поздно пересекутся».

После ссоры с Карлосом Родригесом Алонсо, который отказался заплатить ей условленные комиссионные за продажу своего дома, объясняя это так: он, мол, считал ее своим другом и думал, что она нашла для него покупателей «просто так», — на полях рядом с этой записью она добавила следующую: «Как можно стать настоящим другом того, с кем ты знакомишься через его кошелек?» И сама себе ответила внизу страницы: «С кошельков начинаются все беды».