Книга Город воров - Чак Хоган

Отпив большой глоток пива, Джем указал на Деза.

— Вот почему я завязал с работой. Вечно столько дел.

— Аминь, братишка, — поддержал Глоунси, подняв свою бутылку пива.

Дуг открыл банку «Маунтин Дью».

— Ну поехали.

Джем рыгнул, но никто из детишек, копошившихся на льду, даже не обернулся. Дуг любил каток за его отвратительную акустику. В Городе его все больше беспокоили устройства для наблюдения. Но никакие «жучки» не смогут перехитрить эти ревущие охладители.

— А чего говорить-то? — отозвался Джем. — Кажись, все чисто сделали. В газетах, как обычно, все наизнанку вывернули. Все шло хорошо, под конец только фигня началась.

— Дугги, чувак, — подхватил Глоунси. — Ты же говорил, в банках персонал учат не нажимать на кнопки, пока грабители еще там.

— Так и есть. Это вопрос безопасности. Плюс у них страховка от похищения и вымогательства и прочее дерьмо, а нажатие на кнопку сводит все это на нет.

Джем пожал плечами.

— Значит, тот гомосек сам обосрался. Просто не должно было этого произойти. Могла ведь такая херня получиться! Короче, пора подбивать бабки, а такие штуки считаются. Глоунси, дружище, пора платить за музыку. Ты получишь меньше.

Глоунси изменился в лице. Глядя на Джема, он открыл набитый едой рот.

— Какого черта?

— Ты же на шухере стоял. Ты знал, что Монсеньор Дез не смог отключить хранилище и тревожные кнопки в кассах.

— Это я получу меньше? Я?

— Нужно было делать только это. Смотреть, чтобы граждане лежали на полу и не тянули ручонки к кнопкам.

— Да пошел ты! — Глоунси расстроил такой неожиданный наезд. — Только это надо было делать, говоришь? А кто надыбал долбаный фургон для дела? Ты что, твою мать… пошел бы в банк пешком? А кто тачку спалил, когда переоделись позже, чем надо?

— А кто за чуваком у банкомата смотрел, вместо того чтобы следить за этими банкирами?

— Ну е-мое… так из-за кого позже переоделись? Это ты потащил управляющую с нами. Так что надо бы и тебе урезать долю.

— Как раз это я и собираюсь сделать. На столько же, на сколько тебе. По сотке с каждого.

— По сотке… — Глоунси расслабился, его лицо приобрело обычное выражение «а пошли вы все на». Он ощутимо двинул Джема в левое плечо. — Говноед ты недоделанный.

Джем улыбнулся, показал ему язык и шлепнул Глоунси по щеке.

— А ты, е-мое, чуть не зарыдал, как девочка-припевочка.

— Да иди ты, — отмахнулся Глоунси, отправив еще один пропитанный соусом кусок в свой веснушчатый рот. Ему стало лучше.

Дуг откусил от своего сандвича — его совершенно затрахала вся эта долбаная история.

— Итак, волшебная сумма, — продолжил Джем, разрывая пакетики и высыпая соль на закрытую коробку от пиццы. — Это мы поделим и вычтем всякие там расходы. — Он нарисовал пальцем пять цифр: 76 750.

Глоунси долго всматривался в написанное на соли число, а потом выпучил глаза.

Дез кивнул и едва заметно заулыбался, но потом посмотрел на Дуга, и улыбка исчезла с его лица.

Дуг дожевал сандвич, подался вперед и сдул с коробки соль.

— Минус сумма, которую я закинул в общак, купить инструмент взамен того, что я бросил, — продолжил Джем. — И еще пара пачек с последовательными номерами, которые я сжег, но это мелочи, не стоит даже беспокоиться. Минус десять процентов Цветочнику. В итоге — забойный улов. А… да. — Он сунул руку в задний карман. — Из банкомата. Марки на всех.

— А при чем тут Цветочник? — осведомился Дуг.

Джем раздал листы марок.

— Это дань ему.

— Зачем ты его приплел?

— Наверняка он все уже знает. Так надо.

— Откуда ему знать? — Дуг положил сандвич на бумагу, что лежала на скамейке. — Я ему не говорил. Я вообще никому не говорил. Разве только кто-то из вас сболтнул кому-нибудь.

— Дугги. Люди все знают. Люди в Городе.

— И откуда же?

— Да просто знают — и все.

— И что они знают? Что? Да, может, им кажется, будто они что-то знают. Но одно дело думать, что ты что-то знаешь, и совсем другое — знать. Может, копам и фэбээровцам кажется, будто им что-то известно. Но мы разгуливаем на свободе и занимаемся своим делом только потому, что они по-настоящему ничего не знают.

— Ферги знает кучу секретов, Дугги.

— И теперь у него еще один появился. Про нас. На фига было ему выкладывать?

— Если с ним не поделиться, потом геморроя не оберешься.

— Чего? — Дуг почувствовал, что его мысли где-то далеко, и это все перестало его интересовать. — Какого еще геморроя? Объясните мне. С этими слушаниями по делу закона молчания[18]весь город подался в артисты. Теребят носовые платки и вовсю заливают копам и газетчикам. И толстуха тоже сознается. Только не говори, что ты не таскался к нему в магазин.

— Я виделся с ним на пирсе. Он же родственник моей мамы, Дугги.

— Джем, мы ведь не итальянцы. Троюродным родственникам можно послать открытку на Рождество. Это не те, кому говорят: «Вот тебе моя почка, если понадобится». Фэбээровцы уже давно про его лавку пронюхали. К бабке не ходи.

— Все так. Но ты думаешь, он сам этого не знает?

— А те тридцать пять штук или сколько там ты ему дал, — встрял Дез. — Он их отмоет, а потом отправит в ИРА?[19]

Джем усмехнулся.

— Слухи это все. Он так репутацию себе зарабатывает.

— Дезу кажется, что он знает, будто Ферги общается с ИРА, — заметил Дуг. — Но он этого не знает. Он знает, что Ферги наркоту продает, не говоря уже о том, что сам ею не брезгует. Вот такой он, этот шестидесятилетний мужик на ангельской пыли,[20]с которым ты встречался на пирсе, малыш Джем. С которым ты поболтал, денежек ему из банка подбросил.

— Слушай, Ферги всегда движуху может организовать. Ты вот над следующим делом работаешь, понятно, но он намекнул немногословно, что у него есть большая задумка, которая нам вполне подойдет. Что мы можем купить у него идею.