Книга Бедная богатая девочка - Мелани Милберн

— Прости… я ушла от темы.

— Хьюсон бил тебя? — спросил он, все еще хмурясь.

— Нет, но он угрожал мне. Думаю, именно этим ему удавалось удержать меня. Я не знала, на что он способен, и боялась рисковать. Только благодаря Кейтлин я нашла в себе силы уйти от него. — Она опустила глаза. — Мне не хватило ума справиться самой.

Алессандро протянул руку и коснулся ее предплечья:

— Не вини себя.

Рэйчел почувствовала, как по ее телу разливается тепло. Эти сильные загорелые руки могли бы гладить, ласкать ее, разжигая в ней огонь… Она медленно подняла глаза на Алессандро. Его зрачки были как черные дыры в темно-синем бездонном океане, в котором немудрено и утонуть…

— Наверное, теперь ты рад, что я поплатилась за свои поступки.

Алессандро убрал руку и откинулся на стуле.

— Не думаю, что радоваться чужому несчастью — достойное занятие, — ответил он. — Все мы совершаем ошибки. Мне тоже случалось принимать решения, о которых я потом сожалел.

Рэйчел догадывалась, о чем он жалел больше всего. Конечно же о том, что сделал ей предложение и всего через несколько минут узнал, что она выходит замуж за другого. Если бы только он знал, как ей хотелось повернуть время вспять и выбрать его вместо Крейга! Тогда все было бы иначе.

— Я принесу второе блюдо, — сказала она, нарушая неловкое молчание.

Уйдя на кухню, Рэйчел потерла то место, где лежала его рука. Она злилась на себя за то, что ведет себя как влюбленная школьница, а не как разумная взрослая женщина. Ей нельзя поддаваться его чарам. Ее главная и единственная задача — спасти свой бизнес, и она не имеет права отвлекаться ни на что другое.

Когда она вернулась, Алессандро перевел разговор на нейтральные темы. Он спрашивал Рэйчел о книгах, которые она недавно читала, фильмах, которые ей понравились, странах, где она проводила отпуск. Один раз он даже посмеялся над ее рассказом о том, как она снимала мерки с одного из своих знаменитых клиентов. Рэйчел неожиданно для себя поняла, что никогда раньше не слышала, как он смеется. Это было волшебное мгновение. Она вновь увидела прежнего Алессандро — вежливого, дисциплинированного и энергичного. Впрочем, он всегда был таким, несмотря на свою тяжелую юность. И почему только она так поздно это поняла?

— Ты больше не возвращался в Австралию с тех пор, как уехал? — спросила она, наливая ему горячий ароматный кофе.

— Нет.

— Почему?

— Австралия — хорошая страна. Великая страна. Но мое сердце принадлежит Италии. Как только вышел из самолета, я понял, что вернулся домой.

— Твой отец ведь был итальянцем, правда?

— Да. — Алессандро сделал глоток кофе. — Он поехал в Австралию на подработку, но встретил мою мать и остался там.

Рэйчел впервые слышала, как он говорит о своих родителях.

— И как же ты оказался в приюте?

Выражение его лица было отрешенным.

— Мой отец умер в результате несчастного случая на работе, когда я был совсем маленьким, после этого все и пошло наперекосяк.

— Ты его помнишь?

— Да. Он был таким же высоким, как я сейчас, и его кожа была того же цвета. Он много работал, чтобы чего-то достичь в жизни, но ему так и не удалось добиться успеха. Казалось, что весь мир был против него, в том числе и моя мать.

— Она еще жива?

— Умерла несколько лет назад. Я узнал об этом, только когда ее уже похоронили.

— Ты хочешь сказать, что… не общался с ней?

Алессандро взглянул на нее, но выражение его глаз было непроницаемым.

— Я старался, но у меня мало что получалось, и в итоге я решил оставить ее в покое.

— А почему?

— Она была совершенно ненадежной. Она постоянно меняла место жительства и партнеров, большинство из которых были ее агентами. Из-за нее моему отцу приходилось вкалывать на трех работах, чтобы свести концы с концами. Большую часть отцовской зарплаты она тратила на наркотики. Сама она не могла с этим справиться, а когда отец умер, и вовсе пошла вразнос.

К горлу Рэйчел подступил ком. Она знала, что у Алессандро было тяжелое детство, но никогда не спрашивала о нем. Ходили слухи, что его выгнали из нескольких приютов, и она решила, что дело в его несносном характере.

— Прости меня, — тихо проговорила она. — Я не знала, что тебе пришлось столько пережить. Мне казалось, ты просто был, что называется, трудным подростком. Ты никогда не рассказывал мне о своем детстве.

— Мой отец совершил большую глупость, влюбившись в мою мать. Он всегда был у нее на втором месте — после наркотиков. Он должен был понимать, что есть люди, которым уже ничем не поможешь.

— Какой ужас! Ведь когда отец умер, тебе больше не на кого было положиться. Как же ты справился?

— Так же, как и любой ребенок, — у меня включился инстинкт самосохранения. Поначалу я был озлоблен и агрессивен, но потом решил исполнить мечту отца о лучшей жизни — ушел с улицы и начал учиться.

— Думаю, он бы тобой гордился.

Алессандро пожал плечами:

— Я вовсе не горжусь своим происхождением, но именно благодаря ему я стал тем, кто я есть сейчас. Я мог бы последовать примеру матери — очень многие в похожей ситуации просто скатились бы на дно. Это очень часто происходит в таких семьях — люди просто не знают другой жизни. Похоже, это заложено в генах и передается из поколения в поколение.

— И как же тебе удалось переломить ситуацию?

— Я был нацелен на успех, Рэйчел. Я всегда хотел добиться успеха — ведь у моего отца жизнь отняла все шансы.

— Значит, тебе важно достичь успеха любой ценой?

Он посмотрел на нее пронзительным взглядом:

— Очень важно. Я не останавливаюсь, пока не получаю то, чего хочу.

Рэйчел взяла чашку кофе, чтобы занять руки. Ей хотелось коснуться плеча Алессандро — так же, как он до этого коснулся ее. Может, она даже погладит его руку и переплетет свои тонкие пальцы с его сильными и длинными пальцами… Стремясь сохранить самообладание, она сильнее сжала в руке чашку с кофе. Чашка была очень горячей — и Рэйчел выронила ее, залив белую скатерть и свою блузку.

— Не обожглась? — спросил Алессандро.

— Нет, все нормально, — ответила Рэйчел, вытирая кофе салфеткой, которую дал ей Алессандро. — Прости. Обычно я не такая неуклюжая.

Пока она убирала со стола, он оставался на своем месте. Она старалась не злиться на него за это — ведь он платил ей большие деньги за работу по дому. Она не имела права обижаться, — наоборот, она должна из кожи вон лезть, если хочет, чтобы он согласился финансировать ее марку. Конечно, ее положение было унизительным, но у нее не оставалось выбора.

— Алессандро, — начала она. — Хочу сказать тебе, что я очень…