Книга Смерть в овечьей шерсти - Найо Марш

Это было не слишком удачное предложение, и Урсула почувствовала, как напряглись руки, треплющие ее волосы. Когда сейчас, пятнадцать месяцев спустя, она рассказывала об этом, Аллейн понял: все истории, которые ему предстоит услышать, неизбежно сведутся к одному — тому злополучному вечеру предшествовали какие-то события.

Урсула поведала, что, не желая огорчать дядю Артура, тетя Флоренс никогда не рассказывала ему о неблаговидном поведении Клиффа Джонса. Это была история самой черной неблагодарности.

Молодой Клифф, сын управляющего Томми Джонса, рос необычным ребенком. Его эстетические пристрастия, проявившиеся в самом юном возрасте, повергали его родителей в растерянность и недоумение: когда пела его матушка, Клифф визжал и затыкал уши, а классическую музыку слушал по радио часами. То же самое происходило с книгами и картинами. Когда он подрос и стал посещать школу, крошечный розовый домик, куда его каждое утро отвозил грузовик, у него прорезался писательский талант и он стал создавать цветистые произведения, стиль которых менялся с каждой прочитанной им книгой, сильно озадачивая его учительницу. Его страсть к музыке развилась до необычайности, и учительница поспешила сообщить его родителям о феноменальных способностях своего ученика. Ее письмо было проникнуто чуть нервозным воодушевлением. По словам учительницы выходило, что мальчик — просто чудо природы. Однако он был слаб в арифметике и спортивных играх и не скрывал своего равнодушия к этим предметам.

Узнав об этом, тетя Флоренс проявила к юному Клиффу живейший интерес и объяснила его расстроенным родителям, что они имеют дело с артистическим темпераментом. «Вам, мистер Джонс, не следует ругать сына. Он не похож на других, — со своим обычным напором заявила она. — Ему требуется особое отношение и повышенное внимание. Я позабочусь о нем».

Вскоре она стала приглашать Клиффа к себе в дом. Подарив ему книги и патефон с тщательно подобранной коллекцией пластинок, она окончательно завоевала его доверие. Когда ему исполнилось тринадцать, миссис Рубрик сообщила его растерянным родителям, что хочет отправить Клиффа в закрытую частную школу, не уступающую лучшим привилегированным заведениям Англии. Томми Джонс энергично запротестовал. Он относил себя к рабочему классу и был профсоюзным активистом с легким коммунистическим уклоном. Но его жена, поддавшись на уговоры тети Флосси, сумела его переубедить, и Клифф вместе с шестью сыновьями местных арендаторов отправился в элитную школу. По словам Урсулы, мальчик был безгранично предан миссис Рубрик. Во время каникул он проводил у нее все время, играя на рояле, стоявшем в гостиной. Уроки музыки тоже оплачивались ею.

Тут Фабиан издал короткий смешок.

— Он очень хорошо играет, — заявила Урсула. — Разве не так?

— Просто изумительно, — подтвердил Фабиан.

— А она очень любила музыку, Фаб, — быстро добавила Урсула.

— Прямо как Дуглас, — тихо проговорил Фабиан. — Она знала, чего хотела, но в отличие от Дугласа никогда в этом не признавалась.

— Не понимаю, о чем ты, — с достоинством произнесла Урсула, после чего продолжила свой рассказ.

Юный Клифф все еще учился в школе, когда миссис Рубрик уехала в Англию. Во время каникул он не отходил от рояля, стоявшего в гостиной. Вернувшись, она обнаружила, что он здорово вырос, но по-прежнему находится под ее влиянием. Однако когда он приехал на летние каникулы в сорок первом, стало очевидно, что он изменился. Причем, как подчеркнула Урсула, далеко не в лучшую сторону. У Клиффа было слабое зрение, и школьный окулист сказал, что в армию его не возьмут. Он взбрыкнул и немедленно попытался записаться добровольцем. Получив отказ, он написал миссис Рубрик, что уходит из школы и хочет помогать фронту, работая на ферме, пока не достигнет призывного возраста и не пойдет в армию, даже если его не признают годным к строевой. Ему как раз исполнилось шестнадцать. Письмо это имело эффект разорвавшейся бомбы. Тетя Флоренс планировала отправить его в университет, а потом, когда закончится война, — в Королевский музыкальный колледж в Лондоне. Взяв письмо, она отправилась домой к управляющему, где обнаружила ликующего Томми Джонса, который тоже получил весточку от сына. «Нам здесь так нужны хорошие ребята, миссис Рубрик. Особенно сейчас. Я просто счастлив, что Клифф того же мнения. Прошу меня извинить, но я всегда опасался, что это господское образование сделает из него надутого выскочку. Слава Богу, все повернулось иначе».

Позже выяснилось, что юный Клифф стал коммунистом. А это уж совсем не входило в планы тети Флоренс.

Когда он вернулся, все ее попытки повлиять на него закончились неудачей. Клифф ожидал, что она поймет его благородные порывы и всячески их поддержит, и никак не мог понять, отчего она так недовольна. Он продолжал упорствовать, приводя благодетельницу в негодование, стал упрям и категоричен. Сорокасемилетняя женщина и шестнадцатилетний юноша всерьез рассорились и стали врагами. По мнению Урсулы, он поступил глупо и жестоко. Ведь тетя Флоренс была воплощением патриотизма. Сколько она делала во время войны. Он же не годился для службы ни по возрасту, ни по здоровью. По крайней мере мог бы сначала завершить образование, которое она так великодушно стремилась ему дать и частично уже дала.

После ссоры они не встречались. Клифф ушел в горы с пастухами и продолжал водить с ними дружбу даже после того, как они спустились вниз с блеющими отарами овец. Он очень сблизился с разнорабочим Элби Блэком. В бараке стояло старое разбитое пианино, и по вечерам Клифф играл для овчаров. Их голоса, распевающие «Вальсирующую Матильду» и старые викторианские баллады, плыли над овечьими загонами, достигая теннисной площадки, где по вечерам сидела миссис Рубрик со своим ударным контингентом. Но в тот вечер, когда она исчезла, его приятели пошли на танцы, и Клифф в одиночестве музицировал в бараке, исполняя произведения, бывшие явно не по силам столь скромному инструменту.

«Давайте его послушаем, — предложил тогда Артур Рубрик. — Талантливый парень. Даже из этой развалины умудряется извлекать божественные звуки. Просто поразительно. Играет, как настоящий профессионал». «Да, — согласился Фабиан. — Действительно талант».

Урсула пожалела, что они завели этот разговор. Надо было рассказать дяде Артуру о том, что произошло накануне. Пусть бы сам объяснился с Клиффом. Тетя Флоренс не должна брать все на себя, ведь она каждый пустяк принимает близко к сердцу.

А накануне вечером произошло вот что. Слуга Маркинс услышал шум в старой сыроварне, которая была превращена в винный погреб. Решив, что там орудуют крысы, он подобрался к окну и посветил внутрь фонариком. Его луч, словно мотылек, метнулся по пыльным рядам бутылок. Внутри кто-то зашевелился, и Маркинс направил свет туда. Из темноты вынырнуло лицо Клиффа Джонса, который тут же зажмурился и приоткрыл рот. Маркинс очень красочно это описывал. Он опустил луч фонарика на руки Клиффа. В длинных гибких пальцах была зажата бутылка виски двадцатилетней выдержки из коллекции дяди Артура. От неожиданности Клифф разжал пальцы, и бутылка упала на каменный пол. Маркинс молча ворвался в сыроварню, схватил Клиффа за руку и, не говоря ни слова, потащил на кухню. Клифф не сопротивлялся.