Книга Евроняня - Наталья Нечаева

* * *

Не успела Ника прийти в себя от такой наглости, явился Серега, бывший муж, в новой тенниске, с лакостовским крокодилом на груди, которого пришивали армяне в киоске прямо на рынке. Серега выглядел торжественно, в руках держал три роскошные искусственные розы. Жених, честное слово!

Так оно и оказалось.

– Веруня, – облапил он Нику своими, как ковш у бульдозера, ручищами, – я мимо твоего дома спокойно пройти не могу! Ну, тянет меня к тебе! – И в который раз завел привычную и занудную песню о любви и дружбе, предлагая вновь слиться в семейном экстазе.

С ранним мужем, одноклассником, окончившим автодорожный техникум, Вероника без сожаления развелась еще давно, после двух лет невнятного суматошного брака.

Когда-то Серега был самым завидным женихом в их микрорайоне, он играл на гитаре и носил длинные волосы, ну вылитый Курт Кобейн из «Нирваны»! Девчонки по нему сохли, просто как ковыль на окрестных горах, а когда они с Никой поженились, оказалось, что у них совершенно разные взгляды на жизнь.

У Ники от этой «Нирваны» голова просто раскалывалась. Да так, что она однажды случайно насмерть уронила со шкафа запрятанный туда Серегой дико орущий магнитофон. Для этого пришлось взобраться на табуретку, у табуретки подкосилась ножка, и Ника чуть ноги себе не переломала. Из-за какого-то непонятно что верещащего певца! Который к тому же был наркоманом!

Да ладно бы только принципиальная разница в музыкальных вкусах! Но Серега свою утонченную супругу совершенно не понимал. Потому и называл по-простому – Вера. Хотя она сто раз его просила! Короче, семейная лодка разбилась о быт, как учили их в школе. Вместе с Серегой. Что характерно.

Вместе с прошлой жизнью ушло и прошлое имя.

Когда-то в кратком курсе античной истории Вероника увидела картинку со статуей богини, крылатой, женственной, устремленной к славе и успеху. С тех пор и представлялась именно так: Ника. Жаль, в Кувандыке этого имени никто не оценил. Некоторые, правда, особенно подруги, поддавшись Никиному напору, честно пытались перестроиться, но все равно сбивались на привычное и простое Вера. А чаще и того хуже – Верка. Как будто она торговала картошкой на базаре!

Словом, прошла любовь, завяли помидоры.

– Серега, иди уже, не видишь, с заказом сижу, некогда мне. Потом поговорим.

– Да ты только обещаешь, – расстроился первый муж. – А я тебе даже подарок принес!

Он порылся в кармане новых, сваренных вкрутую где-то в турецкой глубинке джинсов, извлек белую пластмассовую коробочку: вот!

Ника даже в руки ее брать не стала – вдруг кольцо? А вдруг красивое?

– Верунь, – расцвел Серега, – это ключи от машины! – И впрямь достал из коробочки три на сверкающем колечке ключа. К колечку был трогательно привязан розовый бумажный бантик.

– Что?! Это на какие шиши ты машину купил? Под пивной крышкой выиграл?

– Никогда! – гордо ответил бывший муж. – Дядька решил свой «москвич» продать. Ну я покумекал. Кое-чего батя подкинул, шеф премию дал за хорошие производственные показатели, а на остальное у дядьки рассрочку выторговал. – И Серега гордо протянул невесте ключи.

Ника представила себе хорошо знакомый «Москвич-412», ядовито-оранжевый, гремящий, как гроза в засушливое лето, с деревянной скамейкой вместо заднего сиденья. Этому «москвичу», наверное, годков сто уже сравнялось!

– А эту машину еще на металлолом не сдали? – невинно слюбопытничала девушка. – Она же пятьдесят раз крашенная, а за цветные металлы много денег сейчас дают!

– Верунь, ты что? – поразился ее недальновидности жених. – Да на ней еще наши внуки ездить будут! Это же танк!

Конечно, в кувандыкскую пыль и жару всяко лучше ездить на машине, пусть даже на такой, чем пешком ходить. Да и Серегу обижать не хотелось, все-таки бывший муж, родственник, считай, а потом он ведь – от чистого сердца!

– Сергунь, – ласково улыбнулась Ника, – повторный брак – дело серьезное, не решать же вот так, на бегу? Мы же с тобой не подростки несмышленые! Один раз уже женились. Если второй раз надумаем, так это должно быть навсегда. Потом, кто в мае женится? Все равно осени ждать придется.

Серега нехотя согласился. Все равно деваться некуда.

– Ладно, а теперь иди, а то у меня работа простаивает! – И Ника даже чмокнула жениха в выбритую щеку. Для придания ускорения его действиям.

Тот, конечно, все совершенно неправильно понял, сжал Нику ручищами и полез целоваться. Еле отбилась!

– Сдурел? До свадьбы – ни-ни! За кого ты меня принимаешь? Я – девушка порядочная!

Выпроводила, закрыла на крючок калитку, собрала с пола раскиданные налоговицей наряды. Только села в кресло передохнуть и обдумать ситуацию, как в калитку запертую по-наглому громко застучали.

Недоумевая, кого еще принесло, Ника поплелась на стук.

– Вероника Владиславовна? – уставился на нее бывший одноклассник Ромка. Сзади маячил нескладной каланчой еще один их школьный дружок, милиционер Иван. – Межрайонный налоговый контроль. С комплексной проверкой. Предъявите документы.

Суровые фискалы практически затолкали девушку в дом, захлопнули дверь.

– Верка, что ты опять учудила? – уже совершенно другим тоном спросил Рома. – Нас с Иваном просто по тревоге подняли, чтобы мы тебя прищучили! Сам начальник инструктировал.

Ника все поняла.

«Вот же гадюка какая! Не зря, выходит, угрожала!» – вспомнила она пергидрольную налоговицу.

После ледяного, из холодильника, ядреного домашнего квасу проверяющие, немного отошедшие в прохладе дома от жары, стали думать, как вызволять старую подружку из нечаянной беды.

– Ты хоть знаешь, чего к тебе прицепились?

– А то! – Ника вкратце пересказала историю сложных взаимоотношений кутюрье с капризной и недобросовестной клиенткой.

– Да… – понимающе протянул Роман. – Ясно, почему он мне сказал, что если ты чего-то там добровольно отдашь, то чтобы мы не зверствовали и на первый раз тебя простили. Где наряды-то?

– Сейчас принесу, – покаянно вздохнула Ника.

Зашла в соседнюю комнату, расправила на столе атласные брюки. Острым, острее не бывает, портняжьим лезвием легонько провела по самому главному серединному шву. Злорадно подумала: вот тебе! Пока стоять в них будешь, никто ничего не заметит, а как сядешь… И представила себе оглушительный треск разрывающейся ткани на ядреной заднице налоговицы.

Задумалась. Разложила на столе черный топ. Точно так же, точным движением, резанула петли стежков на внутренней стороне, там, где шла тугая, моделирующая фигуру застежка. Вот так!

Подержала в руках изысканное ажурное пончо, свою гордость. Тоже хотела было подпортить, да пожалела. Во-первых, само пончо, а во-вторых, налоговицу.

Когда на ней одномоментно и штаны, и топик треснут, хоть пончо прикроется. Со стороны никто и не заметит. Сама настрадается, а позору все-таки избежит.