Книга Смерть стоит за дверью - Билл Флойд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мне страстно хотелось встать посреди улицы и, потрясая окаянной газетой, заорать во все горло: «Именно этого он и добивался! Он все подстроил так, чтобы вызвать у людей сомнения и они заподозрили меня в соучастии!» В душе я, конечно, понимала, что этим делу не поможешь, а потому расплакалась еще сильнее. Ах, эти жгучие слезы стыда, которые не приносят ни малейшего облегчения!
Последняя часть статьи посвящалась Чарльзу Притчету и рассказу о смерти его дочери от рук Рэнди. «Мне с самого начала не давала покоя мысль о причастности Нины Мосли к убийствам, совершенным ее мужем. На суде это никогда не озвучивалось надлежащим образом», — заявлял Притчет. Далее он красноречиво описывал долгие годы горестных переживаний и рассказывал, что прибег к услугам частной фирмы, которая и напала на мой след. Теперь он намерен остаться в городе до тех пор, пока не получит ответы на все свои вопросы. «Мне страшно подумать, что местные жители даже не подозревают, с кем им приходится жить по соседству. А ведь многие семьи имеют детей», — заявил он напоследок.
Мне хотелось возненавидеть Притчета за намерение разрушить все, что мне удалось построить по кирпичику за эти годы. Я страстно желала вынырнуть из кошмарного водоворота, отгородиться от пепелища, которое оставил после себя Рэнди. Но Кэрри Притчет было всего двадцать два года, когда она умерла, ровно столько же, сколько и мне в то время. Она была студенткой и собиралась получить степень бакалавра по экономике. Ей так и не исполнилось двадцать три. Рэнди вырезал ей глаза и вставил вместо них отполированные агаты, а потом бросил изуродованный труп на полу комнаты, где жила девушка. На следующее утро ее нашли друзья, которых обеспокоило отсутствие Кэрри на экзамене.
Я услышала, как открылась дверь туалета, а потом послышались голоса двух сотрудниц, работающих под моим началом. Их звали Бетси и Латонья.
— Лучше бы ей не врать, — прощебетала Бетси. — Я хочу сказать, все бы поняли, что она здесь ни при чем. Зачем же обманывать людей? Нет, не понимаю.
— Черт побери, ведь у нее ребенок! А ты бы на ее месте не сменила имя?
— Наверное, сменила бы. Нет, ты представляешь? Мужчина, с которым ты спишь, вдруг оказывается убийцей!
— Серийным убийцей, дорогая. Это совсем не то, что застрелить человека из-за денег или чего другого. Я слышала, он настоящий Тед Банди.[7]
Я изо всех сил старалась сдержаться, но предательское рыдание вырвалось наружу, эхом отразившись от кафельных стен. Я даже представила, как обе женщины показывают пальцем на закрытую дверь кабины, за которой я скрываюсь, и, покраснев от смущения, шепчут: «Господи, как неловко!» Больше я ничего не разобрала, так как они перешли на шепот, а потом слили воду и ушли.
Рэнди часто приходил домой с синяками, царапинами и ссадинами на лице и теле. Иногда это случалось по возвращении из командировок, а иногда — после обычного рабочего дня. Мужу нравилось, когда я проводила по ним ногтями. Мы лежали в постели, утомленные любовью, подолгу смотрели телевизор и не испытывали ни малейшего желания разговаривать. Первые два года супружеской жизни этих прикосновений было достаточно, чтобы между нами установилась невидимая связь. Иногда пальцы задерживались на шрамах и ссадинах, которые не имели ничего общего со следами, остающимися на теле после страстной любви. Когда я спрашивала Рэнди о происхождении ран, его сбивчивые и не слишком убедительные объяснения вызывали целый вихрь подозрений, которые я старалась похоронить в самых темных закоулках души.
— Когда я ездил в Лос-Анджелес, в цеху надумали передвигать оборудование, и я нечаянно поцарапался, — пускался в туманные разглагольствования Рэнди. — В нашем филиале завода затеяли реконструкцию по плану, который Дрю Холлоуэй не иначе как выудил из задницы. Хочет увеличить производительность на четыре процента и занимается разным дерьмом. Кажется, он целый месяц изучал разные технологии и делал расчеты всех производственных операций, а они едва втискиваются в рамки технических требований.
Однако рассказы мужа никоим образом не проливали свет на происхождение глубокой ссадины, которая шла от ямки на шее вдоль всей левой ключицы. С какой стати контролер, который следит за соблюдением норм и правил и присутствует на производственных участках только во время поверки оборудования, станет передвигать станки при реконструкции цеха?
А правда заключалась в том, что во время командировки в Лос-Анджелес с ревизией заводов компании «Джексон энд Лиллиард» Рэнди провел последнюю ночь, зверски издеваясь над Кэрри Притчет. Она стала одной из жертв, оказавших отчаянное сопротивление убийце, и через несколько лет остатки мышечной ткани, которые извлекли из-под ногтей на правой руке девушки, послужили доказательством вины Рэнди и способствовали вынесению обвинительного приговора.
Я с нежностью ласкала и целовала раны на теле мужа, а он возбуждался и обнимал меня мощными руками, и я в полузабытьи чувствовала прикосновения шершавых ладоней на своей груди. Казалось, меня уносит вдаль неудержимый вихрь. Как мне нравилось это ощущение полета!
В следующий раз Рэнди вернулся с огромным синяком, как будто его изо всей силы ударили кулаком под ребра. И тут же принялся рассказывать историю, как один придурок сбил его с ног в проходе между рядами сидений в самолете, который еще не успел подняться в воздух в аэропорту «Ситек» в Сиэтле. Означенный придурок хотел протиснуться мимо Рэнди, но его ручная кладь превышала все допустимые размеры. Он чуть не сбил еще нескольких пассажиров, которые стали возмущаться, и стюардессе пришлось высадить урода из самолета.
— Как хорошо, что твоя работа не связана с командировками и утомительными поездками, — стал жаловаться Рэнди. — Не поверишь, но сейчас все молодые говнюки повадились летать самолетами. Вот и этот парень — ему всего лет двадцать, какой-то прогоревший коммивояжер из Омахи. Хочет отомстить всему свету за свои неудачи.
Рассказы Рэнди всегда пестрели мелкими подробностями. На сей раз он вернулся из Калгари. Это была его первая поездка в Канаду. За время пребывания мужа в Калгари там пропали две молодые женщины, однако впоследствии, когда я просматривала сводки новостей того времени, в них не говорилось ни слова о потенциальных подозреваемых. Ни одна из предполагаемых или настоящих жертв Рэнди не жила в этой части света. Впрочем, тела женщин так и не нашли.
У меня до сих пор стоит перед глазами огромный синяк, закрывающий половину грудной клетки, с лилово-желтым пятном посередине, размером со сжатый кулак.
Когда я носила под сердцем Хейдена, то уже поняла, что рядом творятся жуткие вещи. Но к тому времени страх глубоко засел в душу, и я постепенно превращалась в больную навязчивым неврозом. Когда страх имеет под собой реальную почву, он парализует и даже не дает нормально дышать. Остается только молиться, чтобы объект, внушающий ужас, прошел мимо, не заметил, не обратил внимания. И это единственный лучик надежды. А преследующие по ночам кошмары, когда, проснувшись, не кричишь, а тихо сидишь в темной спальне, слушаешь оглушительные удары собственного сердца и судорожно хватаешь ртом воздух, тщетно пытаясь сделать глубокий вдох!
