Книга Поцелуй ангела - Алафер Берк

Это самокритичная шутка, касавшаяся ее собственного опыта общения с прессой, вызвала у Экелса еще одну жутковатую улыбку.

— Хэтчер, ты так вцепилась в это дело, что мне захотелось передать его другой команде. Но знаешь что? Ты ведь хочешь оказаться в центре этого дерьмового урагана? Так вперед. Ты пролезла в этот отдел, проработав всего пять лет? Посмотрим, как сильно тебя полюбит начальство, когда твои проколы вылезут на первые полосы всех газет в стране. — Он растопырил руки, изображая размеры заголовков: «Убийство в Большом яблоке».[10]

— Я не скажу, что меня не предупреждали.

— Держи меня в курсе, симпапуся. Макилрой никогда этого не делал.

— Непременно, сэр.

Она уже собиралась выйти из кабинета, но Экелс продолжил:

— Как у тебя дела с Роганом?

— Нормально. Пока все в порядке. Спасибо.

— Имей в виду, я бы дал тебе в напарники этого ленивого черта Уинслоу, если бы Роган тебя не спас. Так что не создавай ему геморрой.

Элли вышла, не придержав хлопнувшую дверь.

Роган сидел за своим серым металлическим столом и говорил по мобильному телефону.

Два десятка расставленных по отделу столов можно было объединить по меньшей мере в восемь разновидностей. Кто-то, слегка обезумев от такого разнобоя, предпринял однажды попытку подобрать одинаковые комплекты хотя бы для партнеров. Восемь вариантов. Двадцать столов. Математика не сработала. Элли уселась за свой стол из шпона.

Понизив голос до полушепота, Роган повернулся спиной к напарнице. Она услышала, как он пробормотал что-то о «трех тысячах». Ей стало любопытно, имеет ли этот звонок отношение к его гардеробу. Возможно, такова цена его нового костюма. Или ставка в споре, которая поможет оплатить еще один.

Чтобы не показалось, будто она подслушивает, Элли тоже взялась за телефон.

— Питер Морс, — прозвучало в трубке.

— Приветик.

— Привет и тебе. Рад, что ты позвонила. Я уж забеспокоился: а вдруг ты нашла себе другого, оставшись вчера без присмотра?

— На такое я была способна лишь в свои сумасшедшие годы. Вчера вечером я торчала дома одна. — Элли была знакома с Питером всего два месяца, причем половину этого времени провела в Канзасе. Но после ее возвращения большую часть вечеров они проводили вместе. — Много наработал?

Питер был криминальным репортером в «Дейли пост» днем и честолюбивым сочинителем вечером. Выходные они провели вместе, а потом Элли настояла на двухдневной разлуке, чтобы у него появилось время писать.

— О, будь здоров. Страниц сорок, не меньше. Контракт на книгу не за горами, в комплекте с оплаченным авторским туром и первыми строчками бестселлерных списков.

Питер старался не показывать, насколько важна для него творческая работа, и в этом ему помогал сарказм.

— Ну, если дело так заспорилось, может, стоит и следующий вечер пропустить?

— Даже не шути так. Вообще-то я думал заскочить к тебе сегодня.

— He-а. Два вечера. Таково правило.

— Черт бы побрал тебя и твои гнусные правила.

— Ты же сам говорил, что после долгого перерыва тебе нужен день на раскачку.

— Черт бы побрал меня и мой болтливый язык.

— Сегодня ты будешь в ударе.

Бурчание на том конце провода свидетельствовало о сомнениях.

— А завтра?

— А завтра мы наверстаем упущенное.

— Вот это слышать приятно.

Роган снова повернулся к ней и захлопнул телефон.

— Слушай, мне пора бежать. Завтра позвоню.

— Обещаешь?

— Я всегда отвечаю за свои слова, — сказала она и положила трубку.

— Извини, — проговорил Роган, показывая на свой телефон. — Сегодня ты выдернула меня в такую рань, что я не успел уладить кое-какие личные дела.

— Можешь не объяснять.

— Итак, барышни из Индианы оказались крепче, чем ты предполагала. Я сказал им, что мы нашли тело девушки сегодня утром. Сказал, что мы с тобой оба ее видели. Что она похожа на их подругу, которую они показали нам на фотографии.

— Но ты же не все им рассказал, правда?

Роган покачал головой.

— Я, конечно, разъяснил им, что необходимо официальное опознание, но они знают: мы почти уверены. Для таких девчонок они справились с этим вполне прилично. Было, конечно, много слез, но я уговорил их отдать мне телефоны, пока мы сами не свяжемся с семьей Челси. — Роган выдвинул ящик стола и показал два мобильника.

— Художника вызвали?

— Дело сделано, — сказал он. — Похоже, они неплохо разглядели лохматого парня, так что с ним у нас шанс есть. А вот описания того, кого они называют Джейком, настолько туманны, что это наверняка дохлый номер. Ладно, пусть наш рисовальщик разбирается. Когда они закончат, можно пригласить адвоката, чтобы он отвез их в «Хилтон».

— Что дальше?

— Я звоню родителям. Ты звонишь криминалистам и судмедэкспертам. Спроси, готово ли что-нибудь для нас.

Сообщать о смерти дочери или узнавать новости от экспертов? Распределение весьма неравное. Звонок в Индиану полагалось сделать ей, раз уж она приняла ответственность за девушку, найденную во время пробежки.

Для полицейского это всего лишь очередной звонок по очередному делу. Сначала нужно сообщить новость, а потом начать настоящее расследование. Но для людей на другом конце провода этот телефонный звонок — некий рубеж, за которым вся жизнь пойдет иначе. Эту минуту они никогда не смогут стереть из памяти. Только что жизнь текла своим чередом: они беспокоились из-за дорогого ремонта кухни, пытались сбросить несколько лишних килограммов до предстоящей встречи выпускников, размышляли, что приготовить на ужин. Но зазвонил телефон — и все потеряло смысл.

Отец не раз говорил Элли, что это худшая часть работы — осознание, что хорошие люди навсегда запомнят твой голос, твои слова, этот единственный телефонный звонок, мгновенно изменивший всю жизнь. Элли не горела желанием сообщать новости родным, но понимала, что однажды ей все-таки придется сделать такой звонок.

— Не слишком честная сделка, — заметила она.

— Этого звонка будет достаточно, чтобы с непривычки у тебя снесло крышу на целые сутки. Лучше позвонить самому, чем целый день возиться с невменяемой напарницей.

Роган решил взять ответственность на себя. Он проработал в отделе убийств чуть больше восьми лет. То есть на восемь с небольшим лет дольше Элли. Так что, чувствуя себя немного виноватой, она с удовольствием согласилась.