Книга Сафари для русских мачо - Евгений Костюченко

Еще час они стояли на перроне, слушая объявления. Гранцов переводил, и Марат послушно повторял. Он проявил прекрасные способности к языкам. Все запоминал с первого раза.

К тому же Гранцов должен был признать, что и произношение у парня гораздо лучше, чем у него. Марат идеально точно копировал певучую интонацию дикторов и произносил согласные предельно мягко, почти неслышно. Особенно его порадовало обилие знакомых слов. Так, он самостоятельно смог перевести на русский выражение «аппаратос электрикос» — электрические приборы.

Для начала Вадим обучил его жизненно важным, ключевым словам. Пор фавор — пожалуйста. Уно сэрвэса — одно пиво. Мучос грасияс — спасибо. Их урок испанского прервался, когда появился Ксенофонтов.

— Ничего не поделать, авиация есть авиация, голубая кровь, небожители, — он сокрушенно развел руки. — Ближайший рейс на Сан-Деменцио только завтра. Забастовка диспетчеров. Кстати сказать, ваши друзья из параллельной группы тоже не смогут улететь в Рио-де-Жанейро. Не знаю, насколько это вас утешит, но… Вот такая вот ситуация. Но вы не расстраивайтесь. Сейчас мы доставим вас в отель, отдохнете, переоденетесь. В три часа — обед. А вечером можно будет посмотреть футбол. Сегодня международная игра, Кубок Боливара.

В пустом просторном автобусе было прохладно и сухо. Гранцов сразу пристроился к огромному смуглому окну, разглядывая новые для себя места. А Марат принялся, наконец, переодеваться. Когда он прошелся по салону в своих шортах, Ксенофонтов схватился за голову:

— Марат, вы это можете носить только в своем номере по дороге из ванны в постель. Но в город я вас так не выпущу!

— А в чем проблема? Классные штанишки! Двадцать баксов, между прочим.

— Как сказал один русский поэт, «О! Закрой свои бледные ноги!» На такие ноги слетится весь криминальный элемент! Сразу видно, что приехал богатый иностранец.

— Других ног у меня на сегодня нет, — Марат подтянул шорты повыше, разглядывая свои колени.

— А других брюк?

— Пока тоже нет. Куплю. Где тут у вас можно купить что-нибудь подходящее?

— Везде.

— Доллары принимают?

— А вот это не везде, — ответил старик и наклонился к водителю. — Но есть тут по дороге один надежный локаль, заглянем туда.

Через минуту автобус остановился, и Федор Ильич с неожиданной резвостью выскользнул за дверь, которая тут же захлопнулась со смачным тяжелым щелчком, не впустив вовнутрь ни одной молекулы внешнего раскаленного воздуха. Гранцов видел через окно, как старик юркнул в неприметный полуподвальный магазинчик. («Духан, натуральный кабульский духан», вспомнил он словечко из прошлой жизни). Не прошло и пары минут, как Ксенофонтов вернулся в автобус с объемистым черным пакетом.

— Извольте примерить, сударь.

Марат шагнул в широкие белые брюки и натянул на плечи мешковатый пиджак с укороченными рукавами.

— А ничего, — согласился он. — Приятная вещь.

— Обратите внимание на карманы. Все карманы внутренние и застегиваются на молнии. Ни один виртуоз не посягнет на ваш портмоне. Итак, будем брать?

— Сколько с меня? — Марат полез за кошельком в сумку.

— Продавец просит пятьдесят североамериканских долларов.

— Считай, даром.

Старик совершил еще один бросок по маршруту автобус-духан-автобус, чтобы рассчитаться с продавцом.

У отеля группу «Сафари» встречала целая команда. Юноши в розовых распашонках разобрали их немудреный багаж — две сумки да пара пакетов. Те, кому не досталось ноши, нашли себе иное занятие. Они побежали впереди, и перед ними со вздохом раздвигались стеклянные, с бронзовым отливом, двери. Так что дорогим гостям оставалось только важно шагать и на ходу отсчитывать премиальные.

Вадим Гранцов мог истратить на чаевые сто долларов. Еще двести у него были отложены на текущие расходы. Кроме того, имелась и кредитная карточка, но снимать со счета полагалось только в критической ситуации. Такую мощную финансовую поддержку ему оказал не генерал Митрофанов, а какой-то сочувствующий бизнесмен. Дед особо оговорил это обстоятельство, чтобы Гранцов не стеснял себя в расходах. Деньги, украденные у народа, должны были послужить народному делу.

Они поднялись на третий этаж, и Федор Ильич распахнул двери двух соседних номеров. Перешагнув порог, Вадим увидел на двуспальной кровати большую магнитолу, красную, с серебристыми динамиками.

— Номер занят? — спросил он. — Тут чьи-то вещи.

— Это ваши вещи, — пояснил Ксенофонтов. — Каждый гость «Глобо» получает подарок. Радио и еще шампанское.

— Федор Ильич, могу я вас просить об одолжении?

— Чем могу?

— Избавьте меня от таких подарков. Отдайте мальчикам коридорным, или внуку подарите. А шампанское возьмите себе, — Гранцов вручил тяжелую бутылку озадаченному старику и похлопал его по плечу: — Премного вам благодарен.

— То есть вы все это отдаете мне, я правильно понял?

Из соседнего номера вышел Кирсанов с такой же магнитолой, только ядовито-зеленого цвета:

— Дядя Федя! И мое тоже прихватите!

— Что же это получается… Нет, я, конечно, с благодарностью приму… Ну, господа, вы меня просто ошеломили… Располагайтесь… Спасибо, сердечное спасибо… Итак, располагайтесь, а в три часа услышите колокол. Так у нас приглашают к обеду. Обед в ресторане на втором этаже, состоится знакомство с персональными гидами.

— То есть с вами? — спросил Гранцов.

— Со мной уже познакомились, — Ксенофонтов уложил шампанское в пакет и свободной рукой подхватил обе магнитолы. — На обеде вам представят второго гида. Итак, до встречи в ресторане!

Гранцов заглянул в номер к Марату. Кирсанов стоял у окна и дергал рукоятки, пытаясь его открыть.

— Бесполезно, — сказал Вадим. — Окна сплошные. Хочешь сквозняка? Открой балконную дверь. Кстати, посмотрим, что у нас снаружи.

Оказалось, что длинный балкон опоясывал весь внутренний фасад отеля так, что соседи вполне могли навещать друг друга. В плане отель был похож на подкову, и вместо обещанного вида на море постояльцы получили вид на обширный двор с газонами, пальмами и бассейнами. Въезд во двор был перекрыт высокой ажурной решеткой с воротами в стиле рококо. А вот уже за воротами можно было разглядеть и берег.

Порыв ветра принес запах гниющих водорослей, и Гранцов с Маратом одновременно повернулись в сторону моря. Густо-лиловая полоса влажно поблескивала между сахарными башнями отеля.

— Сколько у нас до обеда? — Марат посмотрел на часы. — Пойдем, что ли, искупаемся в океане?

— А не сгорим?

— Да мы недолго.

На пляже белокожие Гранцов и Кирсанов долго не могли устроиться. Они бродили вдоль прибоя, краем глаза высматривая местечко подальше от загорелого местного народа. Когда же наконец обнаружился свободный лежак под зонтиком, и Кирсанов бросил на него свою сумку, то не прошло и пяти минут, как вокруг них уже возились в песке розовые дети, бубнили толстые немки и дымил сигарой долговязый альбинос.