Книга Голливудский участок - Джозеф Уэмбо

Поскольку вызов предназначался не им, Фаусто не имел права включить сирену, но ни шеф с Восточного побережья, ни сам Иисус Христос не могли сдержать лос-анджелесского полицейского, если дело касалось перестрелки с участием офицера. Фаусто притормаживал на перекрестках и с ревом гнал автомобиль вперед — будь то красный или зеленый свет, — заставляя водителей давить на тормоз и пропускать черно-белую машину. Но к тому времени, как они прибыли на угол Уэстерн и Ромейн, туда уже подъехало пять экипажей. Полицейские стояли перед машинами, наведя ружья и пистолеты на отдельно стоящий автомобиль, внутри которого кто-то прятался под приборной доской.

Фаусто схватил пушку и подошел к ближайшей машине — как оказалось, она принадлежала Капитану Смоллету и Капитану Сильверу. Оглянувшись на Баджи, он с удивлением увидел, что она стояла без оружия.

— Где твой пистолет? — спросил он и тут же добавил: — Только не говори, что оставила его вместе с молоком.

— Нет, молоко со мной, — ответила Баджи.

— Тогда стреляй из пальца, — сказал он и чуть не открыл рот, когда она действительно выставила вперед палец! — У меня в походной сумке двухдюймовый «смит-и-вессон». Хочешь — возьми.

Все еще целясь длинным тонким указательным пальцем, Баджи ответила:

— Из двухдюймового револьвера не попадешь с двух шагов в сарай. Я уж лучше так.

Фаусто едва не расхохотался, чего с ним давно не случалось. А она держалась молодцом, подумал он. И нужно отдать ей должное, быстро соображала. Потом он увидел, как распахнулись дверцы автомобиля на парковке и из него выбрались двое мальчишек-латиноамериканцев. Их быстро положили на землю и заковали в наручники.

Диспетчер передала код-4, означавший, что на место преступления прибыло достаточно машин, и, чтобы охладить горячие головы, добавила:

— Офицер не участвовал в перестрелке.

Увидев, как к ним направляется Капитан Смоллет, Фаусто подумал, что во времена его молодости никому не разрешили бы красить волосы. Капитан Сильвер шел рядом с напарником, выставив напоказ темно-русые волосы, смазанные гелем и собранные в хвост. Что за дерьмо? Пора уходить в отставку, опять подумал Фаусто. Пора завязывать.

Капитан Смоллет подошел к Фаусто и сказал:

— Вон в том большом здании охранник шуганул двух пацанов, раздевавших машину, чтобы украсть колеса. Недоумок выстрелил в воздух, чтобы их отпугнуть, ну они и запрыгнули в машину, спрятались, боясь высунуть голову.

— Предупредительный выстрел, — презрительно фыркнул Фаусто. — Парень насмотрелся фильмов про ковбоев. Этим швейцарам нельзя доверять никакого оружия, кроме рогатки и камней.

— Ты должен посмотреть на тачку, которую они собирались раздеть, — сказал Капитан Сильвер, подходя к напарнику. — «Шевроле» тридцать девятого года. Полностью отреставрирован. Шикарная штука!

— Да? — заинтересовался Фаусто. — Когда я учился в школе, у меня был старенький «шевроле» тридцать девятого года. — Повернувшись к Баджи, предложил: — Пойдем взглянем. — Потом вспомнил пустую кобуру и решил, что им лучше убраться, прежде чем ее заметит кто-то еще. — Совсем забыл, — сказал он Капитану Смоллету и Капитану Сильверу, — нам нужно еще кое-что сделать.

Баджи вжало в сиденье, когда машина рванула с места. Она виновато посмотрела на напарника, а тот сказал:

— Только не говори, что забыла там ключи.

— О, черт! — воскликнула она. — А разве у вас нет своего общего ключа?

— Где твои чертовы ключи?

— На столе в туалете.

— А где твой чертов пистолет, позволь тебя спросить?

— На полу в туалете. Там же, где ключи.

— А что, если я запер свой общий ключ в раздевалке вместе с остальными вещами? — спросил он. — Вроде как думал, что мне не о чем волноваться с молодой напарницей?

— Вы не оставите свои ключи в раздевалке, — сказала Баджи, не глядя на него. — Кто угодно, только не вы. Вы не станете полагаться ни на молодую напарницу, ни на старого напарника, ни на собственную собаку.

Он взглянул на нее, заметил тень улыбки в уголках губ и подумал, что она действительно держится молодцом. И не лезет за словом в карман. И конечно, она была права: Фаусто никогда не забывает ключи.

Пока они ехали обратно к участковой подстанции, он то и дело качал головой. Потом проворчал, скорее для себя, чем для нее:

— Гребаные придурки. Ты видела эту идиотскую прическу из геля? В мое время такого не было.

— Это не гель, — сказала Баджи. — Волосы у них липкие, потому что им на головы выливают остатки коктейля в пляжных барах. Они везде шныряют, как пара пуделей, и везде получают отказ. И пожалуйста, не говорите, что этого бы не было, если бы в полиции не работало так много женщин. Как в ваше время.

Фаусто только хмыкнул, и некоторое время они ехали молча, делая вид, что пристально разглядывают улицы. Над Голливудом поднималась луна. Молчание нарушила Баджи:

— Вы же не выдадите меня Пророку или другим парням? Не выставите на посмешище?

Не отрывая взгляда от улицы, он ответил:

— Ага, я только и делаю, что подставляю напарников. Чтобы над ними поржали.

— Я не заметила: есть ли окошко в туалете на подстанции? — спросила она.

— Не знаю, есть ли там вообще окна, — ответил он. — Я там редко бываю. А что?

— Ну, если я ошиблась и у вас нет ключа, вы могли бы меня подсадить, и тогда я его разбила бы и забралась внутрь.

Фаусто с крайним сарказмом спросил:

— Тогда почему бы не попросить меня забраться на подстанцию? Ведь ты молодая мама и тебе нельзя собой рисковать.

— Нет, — улыбнулась она, — вам ни за что в жизни не протащить свою большую задницу ни в какое окно. Но я бы пролезла, если бы вы меня подсадили. Иногда полезно быть похожей на цаплю.

— У меня есть ключи, — ответил Фаусто.

— Я так и думала. — Она впервые увидела, как Фаусто едва-едва улыбнулся.

— В конце концов, день прошел не зря, — сказал он, — ведь у нас есть молоко.

Примерно в то же время, когда Фаусто Гамбоа и Баджи Полк собирали вещи Баджи на участковой подстанции на Чероки-авеню, Фарли Рамсдейл и Олив Ойл сидели на полу бунгало Фарли, выкурив часть оставшегося «снежка». Рядом с ними были разбросаны конверты, которые они выудили из семи синих почтовых ящиков, — это был весь их улов за вечер очень напряженной работы.

Надев очки, которые Фарли стащил для нее в аптеке, Олив старательно разбирала деловые письма, заявления о приеме на работу, уведомления о неоплаченных счетах, извещения об оплаченных и другую корреспонденцию. Обнаружив что-то достойное внимания, она передавала это Фарли, который сейчас находился в более благодушном настроении — он сортировал чеки, которые они могли бы обменять на деньги, и грыз крекер.