Книга Благоухающий Цветок - Барбара Картленд

И теперь ей достаточно было лишь подумать об этом, как удивительное ощущение вновь наполняло ее тело и губы начинали гореть.

«Все это мне просто почудилось… у меня богатое воображение!» — строго сказала себе она.

Но испытанное ею чувство было таким сладостным, что, как ни убеждала теперь себя Азалия, как ни пыталась все отрицать, ей хотелось пережить его еще раз.

«Он высокомерный, спесивый, надменный и вообще ужасный!» — повторяла она себе.

И все-таки этот «вообще ужасный» человек с неодолимой силой притягивал ее к себе.

Азалия старалась вспомнить, читала ли когда-нибудь в книгах о таких сложных и запутанных чувствах.

Неужели возможно ненавидеть и презирать мужчину и все же испытывать к нему притяжение? Причем не только физическое, но и душевное?

«Я просто наивная, неопытная дурочка и совсем запуталась», — говорила себе Азалия, но ей все же хватало ума, чтобы понять собственное лукавство.

— Обед в ресторане подают в семь часов, — объявила леди Осмунд.

Ее резкий голос заставил Азалию встрепенуться и оторваться от раздумий.

— А я… буду… обедать вместе с вами, тетя Эмилия? — робко спросила она.

— Думаю, да, — проворчала леди Осмунд, — но, я надеюсь, ты не станешь злоупотреблять этим! Впрочем, тебя едва ли кто-нибудь заметит. — Она замолчала и смерила племянницу недобрым взглядом. — В конце концов, мы ведь не можем скрывать свое родство с тобой, хотя гордиться нам абсолютно нечем! — едко заявила она. — А бедной родственнице приличествует вести себя скромно и услужливо; так что даже и не пытайся встревать в разговор и помалкивай, пока тебя не спросят.

— Хорошо, тетя Эмилия.

Понимая, что не должна обнаруживать свое недовольство, Азалия спокойно вышла из каюты и принялась за собственный чемодан.

Сейчас у нее было больше платьев, чем прежде, так как Виолетта и Маргарита полностью обновили свой гардероб. К тому же в хорошем состоянии и сравнительно новых и модных.

Правда, слишком пышные от бесчисленных оборок, они, на взгляд Азалии, не очень подходили к ее стройной фигурке. Девушка намеревалась убрать часть рюшей, бахромы и бантов, делавших все платья похожими на рождественскую елку, но с бледной расцветкой, которая была ей совсем не к лицу, приходилось мириться.

«Впрочем, тетя Эмилия права, — убеждала она себя. — На меня все равно никто не захочет смотреть».

И все-таки она выбрала для выхода к обеду платье, казавшееся ей самым красивым, памятуя при этом слова матери о том, что первое впечатление, которое мы производим на окружающих, чаще всего оказывается решающим.

В глубине сознания брезжила еще некая мысль, но признаться в ней она не решалась.

Лорд Шелдон, перед тем как поцеловать ее самым бесстыдным образом, поинтересовался, какое положение она занимает в доме генерала.

Он нашел ее слишком образованной для горничной, однако ни на миг не подумал о том, что она может быть благородного рода.

Что ж, тем лучше! Пусть удивится, когда узнает, кто она такая. Интересно, как он поведет себя, обнаружив, что она не только настоящая леди, но еще и генеральская племянница.

Сама Азалия не придавала этому особого значения, однако на лорда Шелдона, с его банальным и косным мышлением, дядя Фредерик и его должность, несомненно, должны производить впечатление.

Укладывая волосы, Азалия сегодня провозилась немного дольше, чем всегда. Обычно она скручивала их в толстый пучок на затылке и скрепляла шпильками, но на этот раз сделала себе чуть более затейливую прическу, понимая, что рискует услышать от тети Эмилии саркастические замечания.

Закончив, Азалия взглянула на себя в зеркало и улыбнулась. Пусть она выглядит не слишком привлекательно, но уж определенно теперь ее не примут за начитанную горничную или слишком молодую экономку.

Любопытно, промелькнет ли в глазах лорда Шелдона хоть малейшее удивление?

Из ее памяти не выходил его пристальный взгляд, каким он смотрел на нее, расспрашивая о том, зачем ей понадобилось подслушивать его разговор с приятелем.

— Как он смел меня подозревать! — воскликнула вслух Азалия.

Она пыталась убедить себя, что ненавидит его настолько сильно, что будет рада, если его ранят или если даже он упадет за борт и утонет.

Но при этом ей вспомнилось странное, требовательное тепло его губ, и она поскорей направилась к двери.

Прежде чем идти в кают-компанию, ей еще предстояло зашнуровать на тетке платье, застегнуть пуговицы на нарядах близнецов и вплести в их прически ленты.

Леди Осмунд возглавила процессию, а дочери шли следом, словно волны за кораблем, шурша многочисленными оборками и рюшами на платьях. Как всегда, они держались за руки, переглядывались и над чем-то хихикали. Последней шла Азалия.

Обеденный салон первого класса поражал своей пышностью. Пассажиров ожидали небольшие столики, накрытые накрахмаленными белыми скатертями и изящно сервированные, а вокруг толпилась целая армия стюардов в белой униформе.

По углам салона и возле капитанского стола, за которым находились самые почетные гости, среди которых, разумеется, была и леди Осмунд со своей свитой, стояли в кадках комнатные растения, а поскольку это был первый обед, все столики украшали композиции из цветов и зеленых листьев.

Леди Осмунд уселась по правую руку от капитана, хотя в тот вечер он отсутствовал, по традиции находясь на капитанском мостике, чтобы благополучно вывести судно в открытое море. Рядом с матерью сели близнецы, возле них Азалия. Стул, стоявший справа от нее, до сих пор оставался незанятым.

За капитанским столом было десять мест. Почти все занимали пассажиры, которых леди Осмунд либо знала еще до поездки, либо успела познакомиться с ними днем, уже на борту «Ориссы».

Когда они рассаживались, мужчины встали со своих мест, а дамы с легким поклоном улыбнулись.

Генерал — всегда фигура значительная, тем более если он носит рыцарский титул. Гонконг же является для Британской империи важной стратегической точкой. Поэтому льстиво улыбавшиеся леди Осмунд попутчики прикидывали про себя, насколько полезным окажется в будущем знакомство с супругой генерала, командующего военным гарнизоном в порту назначения, ведь Гонконг всегда считался трамплином на ключевые государственные должности империи.

Стюард метнулся к генеральше и почтительно протянул ей меню. Леди Осмунд заказала блюда, даже не потрудившись посоветоваться с близнецами и Азалией. Сама она пила вино, а девушкам подали воду.

Уже принесли первое блюдо, когда пустовавшее возле Азалии место обрело своего хозяина.

Азалия подняла глаза, чтобы посмотреть на нового соседа, и почувствовала, как бешено застучало ее сердце.

Стул рядом с ней занял лорд Шелдон, и, когда она поспешно отвела в сторону взор, в ее голове промелькнула мысль, что он, вероятно, заметил краску, залившую ее щеки.