Книга Автобаза - Игорь Голубев

- Чего стоишь? Лед давай! - заорал на секретаршу Дима.

- А где его взять?

- Из морозилки в холодильнике наскреби. Ногти есть?

Гун массировал волосатую грудь директора. Дима решил попробовать дыхание рот в рот.

Прибежала цыганка Варвара и начала, словно вентилятором, гонять полой юбки воздух над головой Глотова. "Скорая" примчалась на удивление быстро. Глотова на носилках задвинули внутрь, и Дима зачем-то полез следом за фельдшером. В воздухе повисло страшное слово "инсульт".

Все, конечно, видели, что Глотов последний год работает на износ. На автобазе буквально дневал и ночевал.

Секретарша то и дело готовила кофе. Шеф поглощал его немерено. Он сам вел бесконечные переговоры с заказчиками и приемщиками грузов по всему СНГ, хотя для этого существовала целая служба. Человек старой закалки, то есть прежних методов руководства, он привык во всем полагаться только на себя...

- Ты вот что... Ты не доверяй никому... Это плохо кончится... И сам проверяй грузы... Никаких менеджеров, никаких экспедиторов... В конторе смотри за Величко... - придя в себя, вдруг зашептал Глотов, схватив Артеменко за рубашку. Губы его сделались синими, но он продолжил: - У меня в Тарасовке... В сарае... Записи... - и потерял сознание.

Фельдшер оттеснил Артеменко от директора.

- Что он говорит? Что? Дайте!.. Это может быть важно! - Артеменко склонился над Глотовым.

- Бред. Просто бред. Обширное кровоизлияние. Вы мне мешаете. - Фельдшер настойчиво отодвинул Диму.

А в это время оставленный без присмотра Климов не преминул воспользоваться ситуацией:

- Я думал, у цыганок ноги волосатые. Сегодня понял, что ошибался.

Они сидели в курилке автобазы, что за административным корпусом, - он и Варвара. Вообще, никто не знал настоящего имени цыганки. Просто звали Варварой. Злые языки говорили, что ее подобрал на вокзале и устроил на работу сам Глотов. Должность у нее была курьерская. Никто не знал, где она живет и что делает в свободное время. Приходила через день. Иногда околачивалась на территории всю рабочую смену, иногда забирала какие-то бумаги от Глотова или главбуха и сразу исчезала.

- Ты долго еще холостой будешь?

- Не берет никто.

- Ты вещь разве, чтобы брать?

- И очень дорогая. Только не каждой видно.

- Я тебя давно вижу. До косточки. И друга твоего. Уходите отсюда. Нехорошее место. Плохое...

Гун даже заерзал по скамейке, ответил делано равнодушно:

- Платят - не жалуюсь. Работа как работа.

Цыганка нагнулась к уху Климова:

- Его отравили. Точно знаю.

- Скажи еще, карты говорят, - усмехнулся Климов. - Приходи лучше вечером к нам. Мы караоке купили.

- Дурак!..

Гун и так знал, что дурак, но ничего поделать с собой не мог. Хорошо, сидя в кресле перед телевизором, критиковать какого-нибудь рохлю, не умеющего сказать девушке, что она ему нравится. Бывало, частенько в пору юности, увидев в метро хорошенькую сверстницу, загадывал: если сойдет на моей остановке, подойду и познакомлюсь... И испытывал несказанное облегчение, когда девица выходила раньше. Вот таков был Климов. Мог подойти только в подпитии, но в таком виде он девушек не интересовал.

- Сам знаю... А как твое настоящее имя?

- Зара.

- Красивое.

- А полное - Зарема.

- Что ж ты позволяешь себя Варварой звать?

- Тоже красиво.

- Зарема... Зара... - Климов как бы пробовал имя на вкус. - Но это же татарское имя.

- Я и есть татарка.

- Все тебя цыганкой считают.

- Если им так хочется, пусть. Меня мама цыганам продала еще маленькой. Нас много в семье было.

Три года он здесь работал и три года не мог объясниться. Начал с волос на ногах. Ну не дурак ли? Но почему она сказала, чтобы они уходили с автобазы?

Глава 10

ХОРОШИЛОВ

Хорошилов ждал гостя. С тех пор как из независимого бизнесмена, не всегда чистого на руку, но все-таки независимого, он превратился в одно из второстепенных звеньев в большой и разветвленной цепи "черного бизнеса", чувствовал себя неважно. Аппетит не пропал, зато появилось больше нервозности в поведении. Так бывает с человеком, который постоянно держит в себе тяжелую и неприятную информацию, грозящую бедой не только ему лично, но и его близким.

Борис Евгеньевич никогда не мучился угрызениями совести, ни в юные годы, ни теперь. Заглотить целиком не смел - кишка тонка, но покусать любого мог изрядно. И еще был трусом, а трус - это самая страшная вещь: она может подвигнуть человека на такие неблаговидные поступки, что уравняет его с подлецом.

Он отнюдь не смирился с ролью простого наблюдателя. По-прежнему жаждал больших дел и больших денег. Блеск золотого тельца не затмевал ему прочие радости. И никакие пляжи Майами или Галапагосских островов с их золотым песком не могли заменить бизнесмену пощипывающее душу чувство риска, которым сопровождались иные сделки. Провернуть двойную, тройную комбинацию и выйти сухим из воды, одурачив деловых партнеров, - это доставляло Хорошилову истинное наслаждение.

Сейчас он сам впервые оказался в положении такого партнера. И хотя риск стал несравненно большим, он решил мстить всем. Кому точно не знал. Знал, что деньги большие. Играть предстояло по-крупному. И фигуры - сплошь ферзи.

Сегодня он накрыл великолепный стол для гостя, ибо настоял, чтобы к нему приехал не просто связной, но человек ответственный. Товар в Ильи-чевске ожидался большой партией. Больше всех предыдущих.

К столу должны подать креветочный суп, филе экзотических рыб, грибочки в сметане, забайкальского омуля горячего копчения, икру черную и красную в охлажденных судках и на всякий случай рыбу-фиш. Карта вин тоже впечатляла: шампанское, "Шардоне" восемьдесят второго, "Шато Клемент", "Бордо". На курительном столике расположились каледонские табаки: меланж No 10, No 421, No 499.

Хозяин считал себя неплохим психологом. Рассчитывал с самого начала определить ранг гостя. Это, скорее всего, лицо незнакомое. Перебрав знакомых, не нашел фигуру, способную ворочать такими деньжищами.

Звонок от Величко с сообщением об инсульте Глотова заставил Хорошилова задуматься. Создавалась кризисная ситуация. С новой партией из Одессы Величко справится, но руководить таким предприятием, как автобаза, а она включала в себя еще шесть филиалов, хохлу не по зубам. Да и рановато. Борис Евгеньевич шел к своему положению долгим и тернистым путем и не любил скорохватов. Хотя нынче, куда ни глянь, повсюду сопляки. Да такие хваткие...

Внезапная болезнь Глотова поставила Хорошилова в трудное положение. Так наладить работу огромного предприятия, как сумел Василий Степанович, не сумеет, пожалуй, никто.