Книга Офицеры и джентльмены - Ивлин Во

Гай хотел возразить. Ему нужно было сменить после поездки рубашку, но не успел он и рта открыть, как швейцар умчался со своим подносом.

– Как тебе нравится? – весело заметил мистер Краучбек. – А вон там Тиккериджи. Пойдем, я познакомлю тебя с ними.

Гай увидел робкую, как мышка, женщину и мужчину в военной форме, с большими, похожими на руль велосипеда усами.

– Они, по всей вероятности, уже уложили свою маленькую девочку спать. Чудесный ребенок. Всего шесть лет, а никакой няни, все делает сама.

Увидев приближающегося мистера Краучбека, робкая, как мышка, женщина улыбнулась неожиданно очаровательной улыбкой. Мужчина с усами начал хлопотливо отодвигать стулья, чтобы освободить место.

– Привет! – сказал он бодро. – Извините, руки заняты. – Он обеими руками держал стул над головой. – Мы только что хотели попросить что-нибудь выпить. Что заказать вам, сэр?

Тиккериджу каким-то образом удалось освободить место, расставить стулья и даже подозвать к себе швейцара с подносом. Мистер Краучбек представил Гая.

– Итак, вы тоже присоединяетесь к праздным мечтателям? Я только что устроил здесь свою половину и отпрыска на время войны. Чудесное местечко. С удовольствием и сам провел бы несколько недель здесь вместо проклятых казарм.

– Нет, – ответил Гай, – я пробуду тут всего один день.

– Жаль. Моя половина в поисках компании. Слишком уж много здесь стариков и старушек.

В дополнение к большим усам майор Тиккеридж носил на скулах почти налезающие на глаза жесткие рыжие бакенбарды.

Швейцар принес им заказанные напитки. Гай попытался напомнить ему о своем чемодане, но тот моментально скрылся со словами: «Я подойду к вам через минутку, сэр».

– Проблема с доставкой чемодана? – спросил майор. – Они все здесь словно с ума посходили, никого не дозовешься. А в чем, собственно, дело?

Гай довольно подробно рассказал ему о своем затруднении.

– О, это мы сейчас организуем. У меня есть тут один неоценимый, но вечно исчезающий куда-то алебардист Гоулд, который всегда следует за мной, в тыловом эшелоне, так сказать. Вот его-то мы и пошлем за вашим чемоданом.

– Нет, ну что вы…

– Алебардист Гоулд палец о палец не ударил с тех пор, как мы появились здесь, за исключением разве того, что очень рано разбудил меня сегодня. Ему нужно поупражняться. К тому же он женатый человек, а горничные никак не хотят оставить его в покое. Это даже хорошо, что он избавится от них хотя бы на короткое время.

Гай начал чувствовать расположение к этому любезному волосатому человеку.

– Ваше здоровье! – сказал майор.

– Ваше здоровье! – сказала робкая, как мышка, жена майора.

– Ваше здоровье! – сказал мистер Краучбек с полной безмятежностью.

И лишь Гай оказался способным только на невнятное бормотание.

– Сегодня первый, – констатировал майор, отрывая от губ бокал с желтовато-зеленым джином. – Закажите еще по одному, пока я выгоню своего алебардиста.

Натыкаясь на людей и принося извинения, майор Тиккеридж пробрался через переполненный зал к выходу.

– Это очень любезно со стороны вашего мужа.

– Он не переносит, когда люди бездельничают, – ответила миссис Тиккеридж. – Он считает это тренировкой для алебардистов.

Позднее, когда они расстались на время обеда, мистер Краучбек сказал:

– Очаровательные люди, правильно ведь я сказал тебе? А завтра ты увидишь и Дженифер. Ребенок ведет себя превосходно.

В столовой старые постояльцы сидели за столиками вдоль стен. Новички – в средней части зала. Им, как показалось Гаю, уделялось больше внимания. Мистер Краучбек по давнишней договоренности привез с собой свое вино и держал его в подвалах отеля. На столе уже стояли бутылка красного бургундского и бутылка портвейна. Обед из пяти блюд оказался намного лучше, чем можно было ожидать.

– Просто замечательно, как Катберты справляются с наплывом постояльцев. Все это произошло так неожиданно. Конечно, приходится немного ждать, пока подадут следующее блюдо, но им удается приготовить весьма приличный обед, правда ведь? Произошла лишь одна перемена, которую я не одобряю: они попросили меня не приводить с собой в столовую Феликса. Конечно, он занимал здесь очень много места.

Вместе с пудингом официант принес и поставил на стол тарелку с обедом для пса. Мистер Краучбек внимательно осмотрел кусок мяса, повернув его вилкой.

– Выглядит отлично, – сказал он официанту. – Большое спасибо. – Затем Гаю: – Не возражаешь, если я отнесу его Феликсу теперь же? Он привык есть в это время. Выпей пока портвейна. Я сию минуту вернусь.

Мистер Краучбек понес тарелку через всю столовую в свою гостиную – теперь спальню Гая – и вскоре возвратился к столу.

– Мы выпустим его погулять позднее, – сказал он, снова усаживаясь за стол. – Что-нибудь около десяти. Я вижу, Тиккериджи уже пообедали. Прошлые два вечера они присоединялись ко мне на рюмку портвейна. Сегодня, кажется, немного стесняются. Я позову их, ты не возражаешь?

Тиккериджи не отказались.

– Отличное вино, сэр.

– О, это из запасов, присланных мне из Лондона.

– Неплохо, если и вы как-нибудь побываете в нашей столовой. У нас очень хороший портвейн, который мы держим для гостей. Вы тоже, – добавил майор, обращаясь к Гаю.

– Мой сын, несмотря на возраст, всеми силами пытается сам попасть в армию.

– Да что вы! В самом деле? Вот веселенькое дельце-то!

– Особого веселья я в этом не нахожу, – сказал Гай и красочно обрисовал свои безрезультатные попытки и категорические отказы последних двух недель.

Майор Тиккеридж был слегка озадачен ироническими нотками в рассказе Гая.

– Скажите, – медленно начал он, – вы совершенно серьезно? Вы действительно хотите поступить?

– Я пытаюсь не быть серьезным, но боюсь, что мне это не удается.

– Если вы действительно думаете об этом серьезно, то почему бы вам не поступить к нам?

– Я уже оставил все попытки, – сказал Гай. – Фактически меня почти приняли в министерство иностранных дел.

Майор Тиккеридж очень сочувственно отнесся к нему.

– Послушайте, по-моему, это довольно безнадежное дело. Знаете что, если вы имеете серьезное намерение, то, мне думается, мы можем все организовать. У нас, алебардистов, дела никогда не делаются в точном соответствии с обычными армейскими правилами. Я хочу сказать, нам не подходят разные идейки Хор-Белиша о том, что службу надо начинать с рядового. Мы формируем свою собственную бригаду. В нее войдут и кадровые, и приписные, и военнообязанные, и сверхсрочники. Все это, правда, пока на бумаге, но со дня на день мы уже приступим к подготовке людей. Это будет некая особая бригада. Мы в корпусе алебардистов все знаем друг друга, поэтому, если вы хотите, чтобы я замолвил за вас словечко перед нашим капитан-комендантом, я с удовольствием сделаю это. Я слышал, как он позавчера говорил, что в числе приписных офицеров в бригаду могут войти и несколько человек более старшего возраста.