Книга Опасная тихоня - Елена Яковлева

Солидный и сосредоточенный водитель припарковал лимузин на специально отведенной для этого дела площадке, обсаженной молоденькими голубыми елочками, такими аккуратными, что закрадывалось невольное подозрение: уж не капроновые ли они? Кстати сказать, на стоянке уже имелось несколько колымаг - сплошь иномарки, так что "наша" оказалась в своей компании.

- Ну, приехали, - объявил Венька и, толкнув локтем дверцу, вывалился из авто. Потянулся, скривившись, потер поясницу, а уж потом стал извлекать меня, приговаривая:

- Скорей, Капу-ля, скорей, с минуты на минуту начнется заседание штаба.

- Спешу и падаю, - огрызнулась я чисто автоматически.

Венька галантно распахнул передо мной богатую дверь бывшего Дворянского собрания, и я едва успела сделать один шаг, как мне преградил дорогу русский Шварценеггер в камуфляже с нашивкой на груди, извещающей широкую общественность, что он олицетворяет собой службу безопасности:

- Ваш пропуск?

Я инстинктивно полезла в сумку за журналистским удостоверением, но вовремя возникший за моей спиной Венька споро и профессионально разрешил проблему:

- Девушка со мной.

Страж дворянско-обкомовских святынь немедленно отступил, между прочим так и не поинтересовавшись пропуском самого Веньки. Знал "своих" в лицо?

Лифта в особняке не было, зато его отсутствие с лихвой компенсировала широченная мраморная лестница, застланная красной ковровой дорожкой. По вполне понятной причине не могу сказать, имела ли таковая место при дворянах, но при обкомовских (я, впрочем, застала уже закат их сладкой жизни) ковровой дорожки точно не было. Да и прочая мраморная "утварь" вроде точеных балясин и напольных канделябров в виде пухлощеких амуров с младенческими пенисами производила впечатление недавно отреставрированной. Я стала с запозданием соображать, как обкомовские терпели в своей цитадели детскую порнографию в лице амуров, но Венька, дернув меня за локоть, не дал мне довести эту мысль до конца.

- Нам на третий, - объявил он с подозрительной для его неполных сорока одышкой.

На третий так на третий!

Мы миновали еще один мраморный пролет и повернули налево в точном соответствии с указателем: "Предвыборный штаб кандидата в губернаторы И. С. Пашкова". Возле третьей по счету двери Венька притормозил, достал из кармана платок, протер свою вспотевшую раннюю залысину, а потом пропустил меня вперед.

Я очутилась в просторной приемной, у дверей которой сидела парочка молодых качков, сразу же наставивших на меня глаза настороженных полканоэ, а над секретарским столом сгрудились несколько человек, что-то горячо обсуждавших. Они были так увлечены своим занятием, что на нас с Венькой обратили ровно ноль целых и ноль десятых внимания. Я покосилась через плечо на Веньку, но тот только махнул рукой в их сторону, и мне стало понятно, что эти если и входят в "команду", то, несомненно, находятся в самом низу иерархической лестницы. Не то что я, меня Венька повел дальше, за дверь с многозначительной табличкой: "Кандидат в губернаторы И. С. Пашков".

Итак, я ступила за порог святилища, предусмотрительно придав своему аполитичному лицу выражение, подобающее торжественности момента. Все мое существо затрепетало, приготовившись внимать флейтам, валторнам, а то и арфам, а также вдыхать курящийся фимиам. У меня даже мелькнула кощунственная мысль, что вселенная по собственной инициативе сузилась до размеров предвыборного штаба кандидата в губернаторы И. С. Пашкова.

Из транса меня вывел почти отеческий Венькин голос, который с чувством провозгласил:

- Капитолина Алтаева, прошу любить и жаловать.

Насчет любви ничего сказать не могу, но галантное обращение было налицо: ближайший "штабист" в костюме ничуть не хуже Венькиного бросился помогать мне освобождаться от пальто. Потом Венька подвел меня к "самому". Первое мое впечатление: ничего общего с молодым полуощипанным петушком из "Света маяков", хотя, впрочем, по тому газетному снимку судить было очень трудно по причине его весьма неважного качества. Что касается нынешнего Пашкова, то если бы мне предложили охарактеризовать его одним определением, я бы сказала: импозантный.

Почти уникальный случай, когда это редкоупотребимое в повседневной жизни словечко полностью соответствовало действительности и приставало к Венькиному шефу, как ворсинка к бархатному обшлагу. Высокий, статный, подтянутый, с белозубой улыбкой на американский манер, Пашков безо всякой агитации мог рассчитывать на голоса домохозяек всей губернии в возрасте от шестнадцати до восьмидесяти пяти.

Я еще не успела как следует рассмотреть кандидата в губернаторы, а его американский оскал уже преобразовался в приветливую улыбку.

- Значит, вы и есть та самая Капитолина Алтаева? - осведомился он бархатным баритоном. - Весьма о вас наслышан и очень рад, что заполучил вас. Добро пожаловать в команду!

Должна признать, это было сильно, примерно полсекунды меня не покидало ощущение, что я, сама того не ведая, снимаюсь в рекламном ролике типа "Голосуй, а то проиграешь", до чего все было четко и выверенно: взгляд, интонации, движения.

- А теперь будем знакомиться. - (Похоже, Пашков чувствовал себя более чем уютно в своем плакатном образе.) И он повел меня по кругу, как лошадь по цирковой арене, представляя свою замечательную "команду".

Первым был высокий блондин с обветренным лицом викинга.

- Начальник службы безопасности Федор Артюхов, - отрекомендовал его Пашков.

Гм-гм, начальник службы безопасности - это круто!

Следующим оказался невыразительный типчик с височными залысинами и унылым носом в сеточке лопнувших сосудов. Этого Пашков назвал - кем бы вы думали? спичрайтером, то бишь составителем речей. Его имя я как-то пропустила мимо ушей, уж больно я была поражена его мудреной должностью. Подумать только, настоящий спичрайтер в наших занюханных палестинах! К чему бы это? Может, в родимой губернии нефтяные фонтаны забили, а я ни сном ни духом?

- Сергей Челядьев - наш имиджмейкер. - Пашков ласково потрепал по плечу худенького узкоплечего паренька с мелкими, я бы даже сказала, кукольными чертами лица. Тот немедленно окинул меня пытливым взором на предмет обнаружения в моем облике деталей, способных навредить имиджу потенциального губернатора. Не сомневаюсь, у него руки чесались в предвкушении скорого возделывания целины, которую я собой представляла. Ладно, кое-какие жертвы ради "общего дела" я еще могу принести, но пусть не рассчитывает перекрасить меня в блондинку!

Потом Пашков отрекомендовал мне еще одного своего "штабиста", и я практически не удивилась, узнав его экзотическую должность - аналитик. Аналитик был худ и желчен и звали его Григорий Подобедов. Бок о бок с ним стоял Венька, подбадривающий меня взглядом.

- Мой помощник Вениамин Литвинец в особом представлении не нуждается, заметил в его адрес Пашков, - вы его хорошо знаете. - И он подвел меня к еще одному человеку из собственной свиты. Это была женщина. - Моя жена Снежана.