Книга Убийство на Эйфелевой башне - Клод Изнер

Кэндзи медленно вошел в воду, сел, с наслаждением вытянул ноги. Он чувствовал, что успокаивается, смывает с себя тревогу, которую только что испытал, увидев эту рыжую.

Он пристально вгляделся в фотографию. Взгляд Дафне не отпускал его. Знала ли она, что все те годы, что прошли после ее смерти, он ни на миг не забывал данное обещание? «Следите хорошенько, милый друг, чтобы он был счастлив, не дайте ему соединить свою судьбу с женщиной, недостойной его». До сегодняшнего дня, по мнению Кэндзи, среди любовниц Виктора еще не было ни одной достойной дамы. Нынешняя, Одетта де Валуа, ветреница, упрямо считавшая Кэндзи китайцем и обращавшаяся с ним как со своим лакеем, была, несомненно, худшей из всех. Но зато Виктор уважал молчаливое соглашение, по которому ни Кэндзи, ни он сам не позволяли личной жизни влиять на их союз. В глазах света они выглядели странной парой, в которой женщине места не было. Впрочем, их мало беспокоило, что о них подумают. Слишком велико было взаимное уважение, чтобы позволять сплетням разбить их обоюдную привязанность.

И вот эта нахальная девчонка едва все не испортила! При такой мысли Кэндзи почувствовал, что его вновь охватил гнев. Ему вспомнились строки из стихотворения Бодлера «Рыжей нищенке»: «На безделушки в четыре сантима смотришь ты с завистью, шествуя мимо…». Что ж, для того чтобы отделаться от нее, придется ей заплатить! Не беда, он готов на все.

«Кэндзи будет доволен, дельце прокручено, и по умеренной цене», — говорил себе Виктор Легри на набережной Малакэ, на ходу приветствуя знакомых букинистов и таща на плече тяжелую зеленую сумку, набитую редкими книгами, самым чудесным цветком в которой были «Записки» Цезаря с предисловием Наполеона.

Довольный, он крикнул слуге:

— Привет, Жожо! А где мсье Мори? — покуда тащил сетку до прилавка.

— Хорош улов, мсье Виктор? — спросил парнишка.

— Неплох. Возьми, вот газета.

Тот схватил «Эклер» и погрузился в чтение статьи на первой полосе. Когда появился благоухающий лавандой Кэндзи, Виктор сунул и ему под нос ежедневную газету.

— Видели? Вчера, когда мы были на башне, умерла одна женщина. Если верить посланию, которое прислали в прессу, это может оказаться убийством!

Нимало не обеспокоившись, Кэндзи полез в сумку и принялся разбирать книги.

— Смерть в одно и то же время велика как гора и ничтожна как волосок.

— Я ему про убийство толкую, а он в ответ японскими поговорками сыплет!

— Поговорка — проявление народной мудрости, — возразил Кэндзи. — Извлекайте из нее пользу и не заботьтесь о шумихе, поднятой журналистами, они сеют в сердцах читателей страхи и сомнения. Прекрасная покупка. Сколько?

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Пятница 24 июня

Как обычно, Виктора разбудил Жожо, поднявший деревянные ставни, которыми они закрывали на ночь витрину книжной лавки. Слуга, жутко фальшивя, насвистывал первые такты «С парада возвращаясь», единственной, по его мнению, мелодии, достойной быть прелюдией рабочего дня. Встав у подножия лестницы, он завопил:

— Мсье Легри! Мсье Мори! Уже восемь!

Виктор шумно выдохнул, вылез из-под одеяла, накинул шелковый халат и подошел к окну. Сквозь задернутые занавески ярко сияло лазурное небо.

— Снова солнце, да сколько ж можно!

— Что вы имеете против хорошей погоды? — спросил Кэндзи, который с деловым видом расхаживал по кухне.

Виктор спустился, с трудом волоча ноги.

— Все, что приходится терпеть в больших дозах, вызывает скуку.

— В таком случае самое большое пресыщение в вашей жизни должно быть от моего присутствия.

— Кэндзи, ради всего святого, не понимайте меня так буквально!

— Мудрый семь раз проглотит свои слова, прежде чем решится их произнести, — лукаво заметил Кэндзи, подбегая к своему чайнику.

— О-хо-хо!

Пока Кэндзи занимался приготовлением чая, кухня, прилегавшая к столовой и двум комнатам, в которых обитал Виктор, оказалась полностью в его распоряжении. Он поставил на подогрев немного черного кофе, еще вчера сваренного Жерменой, убиравшей у них и готовившей пищу. Откусив пирожное, Виктор пошел в туалетную комнату и заперся там, чтобы не слышать, как Жозеф издевается над приевшимся мотивчиком этого безыскусного норвежца Паулюса.

Кэндзи, первым спустившийся в магазин, застал Жозефа за чтением ежедневной газеты.

— Нашел время! — пробурчал он.

— Это послание получили все желтые газетенки, шутка ли, тут настоящее дело!

— Это вы о чем?

— О женщине, Патино, той, которую укокошили на башне!

— Жозеф! Следите за тем, какие слова употребляете! Вы нужны мне, необходимо подыскать место для семидесяти томов Вольтера.

— Ваше желание — закон.

Пока юноша залезал на лестницу, Кэндзи взглянул на газету: это была ежедневная «Пасс-парту». С недовольной гримасой он засунул газету под толстый черный гроссбух.

Еще добрых полчаса Виктор все никак не выходил к компаньону, а когда появился, дверь магазина открылась, и, дымя гаванскими сигарами, вошли Мариус Бонне и Антонен Клюзель. Кэндзи поспешил к ним.

— Господа, очень сожалею, но у нас…

Он указал на сигары.

— Простите, что это я не сообразил? — отозвался Мариус, гася сигару в пепельнице. — Виктор, мсье Мори, я нуждаюсь в ваших светлостях! Антонен вызвался разродиться для нас статьей о Конго, вот я и подумал, что вы могли бы показать нам какие-нибудь издания про эту страну, они наверняка есть в вашем магазинчике, в котором столько чудес!

— Сейчас подумаю. Да, пожалуй, у меня есть то, что вам нужно, — ответил Виктор.

— А с чего это вдруг про Конго? — проворчал Кэндзи. — Или «Пасс-парту» стала справочником по туризму?

— «Пасс-парту»? — вскричал Жозеф, чуть не кубарем слетев с лестницы. — Вы работаете для «Пасс-парту»?

— Я там директор.

— О! Тогда, должно быть, вы знаете что-нибудь новенькое о деле Патино!

Мариус бросил на Антонена торжествующий взгляд.

— Вас оно интересует?

— Убийства — о, это моя страсть!

— Но речь идет лишь об одном убийстве, молодой человек.

— И тем не менее это послание…

— Жозеф, еще пятнадцать томов Вольтера ждут вас, — сухо напомнил Кэндзи.

Похлопывая Виктора по плечу, Мариус потащил его к отделу книг о путешествиях, а Антонен последовал за ними.

— Нет ли у тебя заметок Брацца, которые два года назад опубликовал Наполеон Ней?

— Кажется, нет. Сейчас покажу тебе святая святых, вот здесь издания об Африке, правда, не такие уж новые. Потом поставите в том же порядке, Кэндзи не любит, когда роются у него в шкафу.