Книга Лед чистой воды - Наталья Берзина

– В сумке! Где он еще может быть! Может, завалился куда? – пробормотал разбитыми губами Леха.

– Его там нет! Ты слышишь, сучий потрох? В сумке пакета нет! Где он? – взревел Хозяин.

– Я его даже не доставал! Курьер не пришел. Я сидел за столиком, когда громыхнуло!

– Дальше! Что было дальше?

– Я упал. Кругом дым. Крики. Я подхватил сумку и еще до приезда ментов добрался до машины. Сразу сюда.

Удар в грудь свалил Леху со стула. Хозяин, словно потеряв рассудок, бил его ногами в лицо, в грудь, в живот. Только вмешательство неприметного Василия Тимофеевича прекратило казавшуюся бесконечной серию ударов.

– Хватит, Федя! Остановись!

Хозяин застыл с занесенной для удара ногой, помедлил долю секунды, пнул распростертого на ковре Леху, но уже не так сильно, и, тяжело пыхтя, вернулся к столу.

– Ты, малец, вспоминай, подробно вспоминай, кто где сидел, где была сумка. Все! – негромко сказал Василий Тимофеевич.

– Я ничего не видел. В смысле подозрительного. Людей в ресторане почти не было. Человек семь-восемь, не больше, после еще пара подошла, но они сели довольно далеко от меня. Женщину я видел раньше. Не уверен, но кажется, у нас. Только не помню точно когда.

– У нас? Это не сложно установить. Федя, у нас есть фотографии? – быстро спросил Василий Тимофеевич.

– Разумеется. Можно посмотреть в компьютере.

– Отлично, давай запускай агрегат. А ты, Леха, вспоминай дальше. Кто где сидел, кто что ел, кто что заказывал.

– Можно бумагу? Мне так проще будет вспомнить. Я нарисую, кто где был, так легче.

Василий Тимофеевич взял со стола Хозяина лист бумаги, ручку и положил на стол возле сидящего на полу Лехи. Леха вытер ладонью кровь из разбитой губы и, искоса поглядывая на Хозяина, присел к столу. Через пару минут схема расположения столиков была готова. Кружочками обозначив на ней присутствующих, Леха начал рассказывать:

– Так! Вот здесь, почти в центре, сидел я. Правее какой-то парень, он пил пиво, и его запах меня немного раздражал. Хотелось выпить, а я за рулем. Далее, вот тут, сидела молодая пара, почти дети. В самом углу – жирный мужик и какой-то деловой с ним. Галстук у него запоминающийся, с искрой. Ближе к барной стойке – две дамочки, где-то под сорок. Одна на меня все поглядывала. Вроде, когда я вошел, был еще какой-то прыщавый пацан, но он ушел еще до того, как мне принесли заказ, я даже не видел, чтобы его рассчитывали. Такое ощущение, что он просто посидел немного и вышел. Ну и эта пара, что вошла после меня.

– Так, интересно. А когда был взрыв, ты… – спросил Хозяин, уже немного успокоившись.

– Я сидел вот тут, а рвануло приблизительно здесь. Там, где сидел прыщавый. Стоп! А не он ли бомбу оставил?

– Подробнее об этом прыщавом! – подсказал Василий Тимофеевич.

– Да я его почти и не видел. Я же говорил, он ушел почти сразу, я еще заказать ничего не успел! – воскликнул Леха.

– Слышали уже! Значит, в зале были только те, кого ты перечислил? – уточнил Василий Тимофеевич.

– Ну да! Официантка еще. Молодая девчонка. Испуганная какая-то.

– А сумка, ты точно уверен, что она все время была рядом с тобой?

– Конечно! Я же с нее глаз не сводил!

– А тем не менее всех, кто бы в ресторане, разглядел! – подковырнул Хозяин.

Леха только пожал плечами. Что он мог сказать, на то, чтобы рассмотреть всех в ресторане, потребовалось не больше одной минуты, а вот после взрыва… После взрыва началась суета, сумка, сброшенная на пол, оказалась почему-то раскрытой. От близкого грохота звенело в ушах. Он сгреб все, что валялось на полу, обратно в сумку и направился к выходу. Мужчина на стоянке усаживал в машину девчонку-официантку. Рядом суетилась та женщина, что была с ним. Еще не выли сирены, не мчалась «скорая помощь», он, пошатываясь, добрался до машины… Вот теперь, пожалуй, все.

Леха посмотрел на Хозяина и начал рассказывать…

* * *

– Девушка! Ваши вещи! – воскликнула женщина в приемном покое.

Аська вздрогнула, обернулась и с удивлением посмотрела на протянутый пакет. За те три дня, что она провела в больнице, как-то забылось, что сюда ее привезли прямо с работы. Спасибо отчиму, он передал ей все необходимое в тот же день, и, пока шло обследование, пока врачи разбирались с ее шоком, девушка щеголяла по коридорам в спортивном костюме. Когда пришло время выписки, Аська вновь поразилась его предупредительности. Ей передали не только куртку, но и другую одежду, в которой можно было добраться до дома. Улыбнувшись, она взяла пакет, заглянув внутрь, убедилась, что и рабочий фартук, и форменное платье на месте, только очень перепачканные, поблагодарила женщину и вышла на крыльцо. Девушка была уверена в том, что отчим ожидает ее в машине, и крайне удивилась, что его нет на месте. Решив, что мамин муж просто немного задерживается, она немного потопталась на крыльце, но холодный ветер, упрямо забирающийся под куртку, заставил девушку действовать. Вынув мобильник, она нажала кнопку вызова. Пришло время удивляться снова. На первый вызов отчим не ответил, Аська повторила вызов, на этот раз он все же взял трубку:

– Да! Что ты хотела?

– Володя, я уже выписалась!

– Рад за тебя.

– Ты где?

– На работе.

– А как же я? – безмерно удивилась Аська.

– Мне кажется или я ошибаюсь? Ты вроде живешь самостоятельной жизнью? При чем здесь я?

– Но, Володя!..

– Извини, я занят! – закончил разговор отчим.

Растерянная Аська уныло посмотрела на заснеженный больничный двор и, вжав голову в плечи, направилась на автобусную остановку. Только теперь она поняла, что отчим попросту собрал для нее только те вещи, которые она не взяла с собой, когда уходила.

Войдя в съемную квартиру, Аська заплакала. Вот ведь как получилось, оказывается, она совершенно не нужна никому, даже родным. Мало того что Сашка потерял к ней всякий интерес и теперь не то что не навещал ее, но даже не звонил, так еще и отчим, человек, который, как казалось, относится к ней с определенным пониманием, вдруг заявил, что занят, дав тем самым понять, чтобы она его больше не беспокоила. Выхода не было. Идти на поклон к матери она никак не могла. Гордость не позволяла попросить прощение у мамы. Возможно, здесь еще сказывалось то, что с появлением в их жизни сначала Володи, а затем еще и Мишки Аська ощутила, что она, некогда любимая дочь, стала как бы ненужной маме. Нет, она по-прежнему интересовалась ее жизнью, учебой, настроением, но все больше внимания уделяла мужу и сыну. Когда пришло первое, робкое неосознанное чувство, Аська по-настоящему начала ревновать маму к Володе. Ей нравилось в этом мужчине абсолютно все. И прямота, и недюжинная сила, и та нежность, с которой он относился к женщинам. Как же было обидно, что он упорно не замечал ее, Аську! Она делала все возможное и невозможное, чтобы он только обратил на нее внимание. Буквально лезла из кожи вон, а Володя оставался слеп и занимался только матерью. Однажды она даже попыталась его спровоцировать, но Володя сделал вид, что ничего не заметил. Едва Аське исполнилось шестнадцать, она решила доказать всем, и в первую очередь ему, что она уже женщина. И пусть первый опыт оказался весьма плачевным, единственное, чего она тогда достигла, так это вывела Володю из себя, он едва не разорвал ее на части, но наконец, совладав с собой, заявил: