Книга Этрусская химера - Лин Гамильтон

— Я слышала, что Робер Годар располагает подобной вещью, и попыталась связаться с ним через Ива.

— Я знаю Годара, — воскликнул Леклерк. — И достаточно неплохо. В прошлом мне удалось достать для него кое-какие вещи.

Ненадолго умолкнув, он шаловливо улыбнулся мне.

— Возможно, вдвоем нам удастся провернуть это дело.

Его колено прижалось к моему. Мне оставалось только гадать, какого рода дело он имеет в виду.

— До Годара добраться трудно, — проговорил Буше.

— Кажется, вы говорили, что он едет в Париж, — напомнила я. — Когда его ждать, завтра или на следующий день?

— Он передумал, — сказал Буше. — Такой это человек.

— Иногда с ним действительно трудно иметь дело, — согласился Леклерк. — Не хочет ни с чем расставаться. Но сейчас он созрел для продажи. При должном подходе, полагаю, его можно будет убедить расстаться с этой вещью. А теперь не простите ли вы меня? Мне нужно позвонить.

С этими словами он отошел, коснувшись рукой моего затылка.

— Ему нужна доля, — заметил Буше.

— Откуда вам это известно? — спросила я. — Он ведь ничего не сказал.

— Поэтому он сослался на телефон. Он предоставляет нам время на обсуждение.

— Мне казалось, что вы собрались свести меня с Годаром, — сказала я.

С обиженным выражением на лице Буше еще крепче прижал руку к груди.

— Именно этим я и занят. И устроил эту встречу именно по этой причине Леклерк — лицо, близкое к Годару. Вам необязательно учитывать его интересы, однако он — не сомневайтесь — существенно ускорит дело. Но решать вам.

— Сколько? — вздохнула я.

— Не знаю, — ответил он. — Он может потребовать процент. Но если вам повезет и если вы ему понравились — а вы, кстати, ему понравились, я заметил, с каким восхищением он провожал вас взглядом, — он может ограничиться твердой оплатой, скажем, в десять тысяч долларов. Но только если вам действительно повезет.

— Схожу-ка я в дамскую комнату, — сказала я. — Сейчас вернусь.

На самом деле мне нужно было подумать. Я вышла наружу, достала свой сотовый телефон, приложила к уху, имитируя разговор, и поглядела сквозь окошко. На противоположной стороне улицы сидел Антонио за чашечкой кофе. Он ухмыльнулся, сверкнув белоснежными зубами в мою сторону. Я посмотрела на оставленное мной кафе. С улицы можно было разглядеть происходящее внутри. Леклерк уже возвратился, и оба они сидели, сдвинув головы как два заговорщика. Буше что-то проговорил, и оба расхохотались. Тем не менее я поняла, что шутка была отпущена на мой счет.

И тут все бессонные ночи, ожидания и тревоги, сам факт работы на Лейка накатили на меня. Я вернулась к столу.

— Простите, джентльмены, но мне надо идти. Я разговаривала с агентом из Амстердама. У него есть вещь, которая заинтересует моего клиента: фламандская картина с изображением коня и всадника. Попробую завтра утром первым же делом слетать туда. Возможно, я загляну сюда по пути домой. И мы сможем переговорить еще раз. Ив, вы, кажется, мой должник, — улыбнулась я. — Поэтому спасибо за Кир Рояль.

Я вылетела из кафе, подозвала такси и вернулась в отель, оставив своих собеседников в некотором расстройстве. Если мне везет, я ускорила дело. Ожидание решения Годара успело утомить меня до тошноты.

Глава третья Виши

Мы добрались до пригородов Виши примерно к четырем часам следующего дня. На дорогу ушел весь день, отчасти потому, что я решила не проявлять спешки, но еще и потому, что Буше настоял на том, что будет сопровождать меня. Такая настырность меня раздосадовала, несмотря на то, что войну нервов я уже выиграла. Моя вчерашняя выходка произвела желаемый эффект: не успела я заснуть на десять минут — по крайней мере так мне казалось после ночи, потраченной на негодование, планирование самостоятельной встречи с Годаром и на попытки убедить себя в том, что теперь-то уж Буше сломается, если поверит моей уловке — как меня разбудил телефонный звонок.

— Я отыскал Годара, — сказал Буше, не утрудив себя даже приветствием. — Он вернулся домой. Его трудно переубедить, однако я объяснил ситуацию. Мы можем увидеться с ним сегодня. Но нужно поторопиться. На дорогу уйдет большая часть дня.

— В самом деле? — прищурясь, я поглядела на часы. Было всего семь утра. — Не знаю, смогу ли я отложить назначенную в Амстердаме встречу. Меня ждут там сегодня вечером.

Невзирая на победу, я не хотела успокаивать его.

После некоторого замешательства Буше сказал:

— Ну, решать, конечно, вам. Только не забудьте, что с Годаром трудно добиться встречи, как вы уже поняли, а он ждет нас или сегодня, в конце дня, или завтра с утра.

— И куда же нам предстоит ехать?

— В Виши. У него там шато. Разве я не упоминал об этом? — Конечно же, не упоминал. Не сделал даже единого намека на местонахождение Годара. — Я смог устроить нам приглашение в его шато.

— Хорошо, — сказала я. — Попробую что-нибудь сделать. Но позвонить в Амстердам я сумею только через час или два. Моего агента еще не будет в офисе. Я перезвоню вам сразу же, как только договорюсь с ним.

— Нам потребуется автомобиль, — добавил Буше. — Мой, увы, находится в ремонте.

Дома он, как и бумажник, захотелось мне съехидничать, однако я не стала этого делать. До встречи с Годаром наши отношения должны складываться самым мирным образом. Будем думать об этом, если я сумею отложить встречу в Амстердаме. Если понадобиться, можно будет взять напрокат.

Промариновав Буше пару часов — пусть подождет, как заставлял ждать меня, — я взяла напрокат машину и выписалась из отеля.

— Вам следовало бы объединить свои усилия с Леклерком, — сказал Буше, когда мы оказались на шоссе. — У него действительно отличные связи.

— Так кто же устроил мне свидание с Годаром, он или вы? — бросила я сквозь зубы. Буше определенно действовал мне на нервы своей болтовней, не утихавшей с отлетавшими назад милями.

— Конечно же, я, — возразил он обиженным тоном. И хотя глаза мои были прикованы одновременно к дороге и зеркальцу заднего вида, в котором никак не появлялся Антонио, должно быть упустивший мой след, я могла поклясться, что Буше опять приложил пятерню к сердцу.

— Однако не следовало бы сердить Леклерка. Не удивлюсь, если он уже в Виши. Понимаете, он близко знаком с Годаром и легко добивается встречи с ним. Могу держать пари — он наверняка уже там и обсуждает условия продажи лошади.

— Зачем это ему? У него уже есть покупатель?

— Возможно, — ответил после паузы Буше.

— На что вы намекаете, Ив? — рявкнула я, и ответ возник в моей голове еще до того, как отзвучало последнее слово.

— Вы, — сказал он печальным тоном. — Боюсь, что он купит ее и перепродаст вам по более дорогой цене. К моему прискорбию.