Книга Так точно, дорогая! - Барбара Данлоп

— Любопытно, как ты считаешь, зачем я сюда пришла? Я пришла узнать, все ли с тобой в порядке.

— Тебе не следовало этого делать. Возвращайся назад к гостям, с которыми тебе так важно было поговорить, и завершай свое дело.

— Но я не могу оставить тебя в таком состоянии.

— Со мной все нормально.

— Это неправда, — возразила она.

Джеффри промолчал.

Выражение его лица снова приняло загадочный вид, и он отвернулся к океану. Его взгляд сконцентрировался на набегающих темных волнах. Напряженная тишина повисла между ними.

— Ничего особенного, — наконец произнес он.

— Ты лжешь, — возразила она снова, внимательно рассматривая его.

Он крепко сжал зубы. Было очевидно, что он напряжен. Она никогда не видела его таким разгневанным, таким… далеким и непонятным.

Она догадывалась, что должна оставить его в покое. Возможно, их отношения зашли слишком далеко. Что же, она сделала все, что могла: предложила помощь, а Джеффри отказался. Да, именно этого она и ожидала. Случайный поцелуй и совместная выпивка ничего не изменят. Это не станет началом дружбы.

Что бы ни случилось в его жизни, он не нуждался в ее помощи.

И вдруг, совершенно неожиданно, даже не повернувшись к ней, Джеффри пробормотал:

— Ты права.

Она права? И он это признает?

Послышался тяжелый вздох. Джеффри склонил голову набок.

Да, кажется, ему нужно утешение.

— Итак, что же произошло? — спросила она.

Он взглянул на нее и долго молча смотрел. А волны все бились и бились в берег. Потом вдруг он потянулся и накрыл своей рукой ее пальцы, легко пожав их.

— Я был бы рад рассказать тебе.

Его рука была теплой, сильной и наполненной жизнью. Настоящей жизнью.

— Все обойдется, — прошептала она, подходя к нему чуть ближе, пытаясь успокоить его. — Или это на самом деле ужасно?

Джеффри покачал головой, поднял ее руку с плеча и провел ею по своей щеке.

Она приняла этот жест, как приглашение и погладила его по щеке, провела по всему лицу, чувствуя жесткую щетину. Неожиданно между ними снова установилась интимная атмосфера. Что там какие-то поцелуи!

Джеффри протянул руку и обнял Эшли за талию.

Она вгляделась в темноту его влажных глаз, пытаясь угадать, о чем он думает. Невозможно!

Однако она совершенно точно знала, чего хочет она сама. И это никак не было связано с желанием утешить Джордана. Неожиданно ее мысли стали вертеться только вокруг собственного эгоистичного удовольствия.

Он наклонил свою голову ближе, прикоснулся к ней губами. Его губы были теплыми и мягкими и до сих пор пахли фруктовым коктейлем.

Затем вдруг он склонился, и его губы раскрылись. И сам характер поцелуев изменился: от легких и нежных они стали настойчивыми и страстными.

Вода бурлила вокруг ее ног, а звезды таинственно поблескивали в высоте полночного темно-пурпурного неба, кружа ей голову, когда она смотрела вверх.

Медленно и ласково Эшли обняла Джеффри, прижавшись к нему.

— Страшно немного? — проговорил он, задыхаясь, как после быстрого бега.

— Но очень приятно, — прошептала она в ответ, переводя дыхание.

Джеффри снова поцеловал ее, прямо в открытые от удивления губы, сильно и страстно, вызывая в ней самые сильные чувства.

Неожиданно для себя самой она одним движением скинула пиджак с его плеч, и мужчина нетерпеливо отбросил его в сторону.

Он нащупал губами тонкую пульсирующую жилку у самого основания ее шеи, рукой продолжая поглаживать ее грудь.

— Ты прекрасна, — прошептал он в порыве восторга. — И я хочу тебя. Чертовски хочу.

— И я, — она потянулась к пуговицам на его рубашке.

В ответ руки Джеффри проследовали по ее спине, без затруднений найдя, застежку топика и расстегнув ее. Эшли вдохнула полной грудью ночной воздух.

Попутно мужчина избавился от своей рубашки и подтянул женщину к себе. Совсем близко, чтобы их тела соприкасались.

Эшли провела дрожащими пальцами по его тугим мышцам, исследуя каждый дюйм его бицепсов, груди, ощущая силу. Настоящую силу мужчины.

Склонившись, он взял губами нежный сосок груди.

Ощутив столь ласковое прикосновение к себе, Эшли застонала, не в силах справиться с порывом страсти. Она сквозь какой-то туман сражалась с молнией на его брюках, мечтая поскорее слиться с ним в единое целое.

Джеффри опустился на колени, заставляя Эшли сесть рядом с ним. Они оказались внизу, на остывающем песке. Посадив ее рядом, он скинул с себя брюки.

Теперь они были тут один на один, плоть к плоти, душа к душе. Совсем, рядом.

Теперь оба были обнажены и немного растеряны от мысли о случившемся, и Эшли едва ли верила в происходящее.

Мужчина замер и внимательно смотрел в ее глаза. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он коснулся ее щеки, предварительно убрав с лица прядь растрепавшихся волос. Потом он медленно притянул ее к себе для самого страстного и нежного на свете поцелуя.

Как только их губы встретились, руки сами собой начали путь сверху вниз. Он поглаживал, ласкал ее, заставлял млеть от восторга.

— Сейчас? — хрипло спросил Джеффри.

— Да, — безмолвно кивнула Эшли.

Волны прилива почти касались ее голых пяток. И страсть, словно волна, несла их на своем гребне. Казалось, она смоет их с берега и унесет далеко в океан.

Эшли запрокинула голову и увидела в небе звезды, падающие в океан. Вдруг в ней взорвалось чувство удовольствия, и она прижалась в упоении к его груди.

— Ты как? — спросил он, целуя ее пушистые волосы, поглаживая рукой ее плечи. Он тяжело дышал ей в ухо.

— Великолепно, — ответила она, выдохнув.

— Ты восхитительна! Даже больше, чем восхитительна. Ты — самая моя сладкая фантазия, которая воплотилась в реальность.

Эшли немного отодвинулась, чтобы заглянуть ему в глаза, и покачала в смущении головой.

— Да кто ты такой и что имеешь общего с Джеффри Брэдшоу?

Джеффри вдруг смолк. И биение ее сердца внезапно усилилось.

— Это слишком сложно и долго объяснять.

Она рассмеялась.

— Однако без объяснений никак не обойтись.

— Но это действительно сложно.

Да уж, сложно, не то слово. Они только что занимались любовью. Ситуация запуталась дальше некуда. Однако в любом случае это не конец света. Они давно уже взрослые, самостоятельные люди.

— Да не будь ты таким букой. Все не так уж плохо, — проговорила довольная Эшли. — К тому же ничего не изменилось.