Книга Последний соблазн - Вэл Макдермид

Кразич удовлетворенно кивнул:

— Я займусь этим делом. Позвоню кое-кому.

Машина проехала дворец Шарлоттенбург и свернула на тихую улочку, на которой жил Тадеуш.

— Поговорим утром, — сказал он, открыв дверцу и твердо, но тихо закрывая ее за собой. И, не оглядываясь, зашагал к подъезду.

* * *

Хотя снаружи тоже было серо и пасмурно, Кэрол все равно не сразу освоилась в сумеречном в пабе на пристани, где Тони назначил ей встречу. Тем не менее она с удовольствием отметила, что в глубине зала оркестр тихо играет кантри. Бармен оторвал взгляд от газеты и одарил Кэрол короткой улыбкой. Она огляделась, обратила внимание на свисавшие с потолка рыбачьи сети, на яркие поплавки, потускневшие от сигаретного дыма. На обшитых деревом стенах было много акварелей с видами рыбачьих бухт Ист-Ньюка. Кроме нее в зале находились еще два старика, полностью поглощенные игрой в домино. Тони видно не было.

— Что желаете? — спросил бармен.

— Вы можете сварить кофе?

— Будет сделано.

Он повернулся к электрочайнику, сиротливо примостившемуся среди экзотических ликеров и аперитивов под полкой с более крепкими напитками, и включил его.

За спиной Кэрол открылась дверь. Когда Кэрол повернула голову, у нее сжалось сердце.

— Привет, — сказала она.

Тони шел к стойке, медленно раздвигая губы в улыбке.

— Извини за опоздание. Все звонки, звонки…

После секундного колебания Кэрол повернулась к нему, и, когда они обнялись, пальцы Кэрол ощутили знакомое прикосновение к поношенному твидовому пиджаку. Тони был выше ее на пару дюймов, и при своем росте она чувствовала себя рядом с ним прекрасно.

— Приятно вновь увидеться, — тихонько проговорил он, и она ощутила его дыхание на своей щеке.

Потом они внимательно оглядели друг друга. У него начали серебриться виски. Стали заметнее морщинки вокруг темно-синих глаз. Зато демонов во взгляде вроде бы не видать. Тони явно поздоровел со времени их последней встречи. Он не потолстел, был таким же худым и жилистым, как прежде, но его объятие показалось ей более уверенным, и он нарастил мускулы.

— Выглядишь хорошо, — сказала Кэрол.

— Морской воздух. Ну а ты — ты здорово похорошела. Иначе постриглась?

Она пожала плечами:

— У меня другой парикмахер. Не более того. Наверно, сейчас прическа стала, ну, определеннее, что ли.

«Не могу поверить, — думала изумленная Кэрол, — что говорю о прическе. Два года мы не виделись и теперь беседуем так, словно были всего лишь случайными знакомыми».

— Выглядит отлично.

— Что желаете? — прервал их бармен, ставя перед Кэрол чашку. — Молоко и сахар в конце стойки, — добавил он.

— Пинту пива за восемьдесят шиллингов, — сказал Тони и полез за бумажником. — Я плачу.

Кэрол взяла свой кофе и огляделась.

— Где сядем? — спросила она.

— Вон за тот столик в дальнем углу около окна.

Тони заплатил и тоже направился в угол, где высокие спинки стульев отделяли их от остального зала.

Кэрол долго и сосредоточенно помешивала кофе, сознавая, что он, с присущей ему холодной объективностью, заметит неестественность ее поведения. Но потом, оторвав взгляд от чашки, с удивлением обнаружила, что он пристально смотрит в кружку с пивом.

— Спасибо, что согласился в это вникнуть.

Тони посмотрел на нее и улыбнулся:

— Кэрол, ради того, чтобы выманить тебя сюда, стоило постараться. Электронная почта, конечно же, дело хорошее, но за ней очень удобно прятаться.

— Нам обоим.

— Не буду отрицать. Однако время не стоит на месте.

Кэрол улыбнулась в ответ:

— Итак, ты готов послушать о моей «невыполнимой миссии»?

— Как всегда, берешь быка за рога. Кстати, я тут подумал: если ты не против, то мы можем поехать в твою гостиницу, закинуть вещи и перебраться ко мне домой, чтобы поговорить всерьез. Я предложил тебе встретиться здесь только потому, что этот паб легче отыскать, чем мой дом.

Тони кое-чего недоговаривал. Кэрол, к своей радости, поняла, что все еще видит его насквозь.

— Отлично. Я бы хотела посмотреть, где ты живешь. Мне не приходилось бывать тут прежде — удивительно красивые места.

— О да, красивые. Даже слишком красивые. Легко забыть, что страсти в здешних рыбачьих деревнях, похожих на виды с открыток, бушуют не хуже, чем на грязных городских улицах.

Кэрол отпила кофе, оказавшегося на удивление вкусным.

— Идеальное место для восстановления сил.

— Ты права. — На мгновение Тони отвел взгляд, потом снова поглядел на нее, решительно сжав губы. Кэрол поняла, что он скажет, и внутренне собралась, чтобы изобразить счастливую улыбку. — Я… Я встречаюсь кое с кем…

Кэрол знала, какие мускулы надо задействовать, чтобы улыбка не показалась фальшивой.

— Очень рада за тебя, — сказала она, мечтая о том, чтобы сердце не сжималось так больно.

У Тони брови поползли на лоб.

— Спасибо.

— Нет, правда. Я рада. — Она опустила взгляд на черный кофе. — Ты заслуживаешь счастья. — Кэрол подняла голову, стараясь не выдать своих истинных чувств. — Какая она?

— Ее зовут Франсис. Она учительница. Очень спокойная и очень умная. Очень добрая. Мы встретились в местном бридж-клубе. Я хотел тебе сказать. Но сначала я хотел убедиться, что это не просто так. И потом… ладно… я уже сказал, что за электронной почтой легко прятаться.

Он развел руками, вроде как прося прощения.

— Ладно тебе. Ты мне ничем не обязан… — Их взгляды встретились. Оба знали, что она не хочет говорить правду. Собственно, она хотела спросить, любит ли он эту Франсис, однако боялась услышать ответ. — Итак, я встречусь с ней?

— Нет, я сказал, что мы сегодня работаем, поэтому ее не будет. Однако я могу позвонить ей и пригласить ее поужинать с нами, если ты не против, — неуверенно предложил он.

— Не стоит. Мне в самом деле нужна твоя помощь, а завтра надо уезжать.

Кэрол допила кофе. Тони не стал возражать, тоже допил пиво и встал.

— Знаешь, я действительно рад тебя видеть, — произнес он нежнее, чем говорил прежде. — Я очень скучал по тебе, Кэрол.

«Не очень», — подумала Кэрол.

— Я тоже скучала, — сказала она. — Пойдем, пора за работу.

7

Любая насильственная смерть потрясает. Однако убийство в красивом доме девятнадцатого столетия с окнами на тихий канал, средневековый центр наук и великолепную церковь вызывало у старшего инспектора Кииса Маартенса ярость посильнее, чем, возможно, такое же преступление на узкой бедной улочке Роттердама. Карьеру он сделал в порту на Северном море, но потом добился перевода в родные места, почему-то решив, что там его ждет спокойная жизнь. Не то чтобы в этой части Голландии не случались преступления, конечно же, случались. Однако в университетском Лейдене было меньше насилия, это уж точно.