Книга Шабаш ведьм - Картер Браун

Комната, если это была комната, не имела размеров, потому что мерцающее пламя было недостаточно сильным, чтобы осветить темные углы. Мой взгляд был прикован к слабому танцующему свету, и я увидел, что его отбрасывают две длинные черные свечи, от которых также исходил запах чего-то, похожего на ладан. Непосредственно перед этими свечами стоял низкий длинный стол, покрытый дорогим черным бархатом, а на нем во всю его длину было распростерто человеческое тело.

Это была красивая обнаженная женщина. Ее ноги были широко раздвинуты, так что обхватывали узкий стол. Позиция была одновременно непристойной и уязвимой, что еще сильней подчеркивалось раскрытым розовым влагалищем. Голова ее свешивалась с края стола, и лицо было скрыто под длинными светлыми волосами. По ее неподвижной позе я догадался, что она, должно быть, без сознания. Ее обнаженные груди поднимались и опускались в такт дыханию, так что я понял, что она жива.

Кошмар становился все ужаснее. В мерцающем свете свечей медленно возникли фантастические нереальные фигуры. На всех были широкие балахоны, выглядевшие так, будто были сшиты из шкур животных. Эти балахоны были такие длинные, что целиком скрывали фигуры. На том, что стоял лицом ко мне, была маска шакала, на втором — маска кабана, а на третьем — маска козла, дополнявшаяся парой больших закрученных рогов. Они то появлялись на свету, то исчезали в тени. Все это происходило в каком-то рваном ритме, и поэтому невозможно было их сосчитать. Потом, сцепив руки, они стали танцевать спина к спине, как будто грубо пародировали старый английский сельский танец.

Едкий дым становился все гуще, и все труднее становилось различать фигуры. У меня отяжелели веки, и я должен был яростно моргать, чтобы не закрывались глаза.

— Время пришло! — раздался голос из-под маски козла. В этих искаженных звуках было что-то нечеловеческое, что делало голос не похожим ни на мужской, ни на женский.

— Время пришло, — согласились остальные.

— Шабаш собрался?

— Шабаш собрался.

— Жертвоприношение свершилось? — Фигура в маске козла встала позади стола, а остальные, похоже, опустились на колени, произнося хором:

— Жертвоприношение свершилось.

Тогда тот, кто носил маску шакала, поднялся и направился к низкому длинному столу, неся в руках серебряный кубок, который передал тому, кто носил маску козла.

Козел какое-то мгновение неподвижно держал кубок в руках, а затем медленно поднял его высоко в воздух.

— Все те, кто отведает крови, — вещал нечеловеческий голос из-под маски, — навсегда объединятся с козлом и насладятся его властью над темными силами. Да будет так! Именем Вельзевула и его преданных слуг, Асмодея и Абрасакса[4]!

Одна рука внезапно нырнула в кубок и вновь появилась на свет мокрой и блестящей, с пальцев стекала красновато-коричневая жидкость.

— Как я смазываю живой алтарь, так и вы должны смазать свои тела кровью!

Пальцы руки, с которой по-прежнему стекала эта красная жидкость, нарисовали около каждого соска полных грудей женщины по окружности, затем вокруг пупка, спустились к раздвинутым ногам, обрисовали треугольный холмик, любовно погладили влажные губы влагалища и проникли внутрь.

Я смотрел, как остальные поднимаются и подходят к живому алтарю и серебряному кубку.

— Стоп! — Тот, кто был в маске козла, вдруг показал на меня. — Сначала надо закрыть глаза неверующему. Не подобает ему видеть наш священный и самый сокровенный ритуал.

Одна из фигур медленно повернулась и направилась ко мне. Кабанья маска все увеличивалась и увеличивалась в моих глазах, пока не закрыла собой все остальное. Затем на мое лицо набросили вонючую тряпку, и я какое-то время беспомощно задыхался под воздействием тошнотворно-сладких паров, а потом во второй раз провалился в кромешную тьму.

Глава 5

Я почувствовал, как к горлу подкатывает комок, но благодаря какому-то врожденному рефлексу оказался в ванной вовремя. Потом я подержал голову под холодной водой, пока не почувствовал, что, если повезет, я сохраню на плечах свою голову; затем не спеша, поскольку у меня слегка подкашивались ноги, вернулся в гостиную. Проклятье! У меня не только ноги, я сам весь подкашивался.

Воздух в гостиной был спертым и густо насыщен парами ладана. Обе потухшие свечи застыли черными восковыми столбиками. Открыв входную дверь, я вышел на крыльцо и глубоко вздохнул. Воздух был чист и свеж. Первые лучи рассвета уже золотили небо, и утренний бриз холодил кожу. Мне было приятно, и мой мозг потихоньку начал снова функционировать. Ночной кошмар был гораздо ближе к реальности, чем положено быть любому кошмару. Я взглянул на свои руки и увидел красные рубцы в тех местах, где они были связаны. У меня болели лодыжки, а губы онемели от соприкосновения с душным кляпом.

Вернувшись в дом, я раздернул на окнах шторы и распахнул их настежь. Затем обыскал дом и обнаружил в спальне Мери Пилгрим. Покрытая «гусиной кожей», которая еще более подчеркивала ее наготу, она лежала ничком на кровати и мирно спала. Полюбовавшись ее гладкими, великолепно вылепленными ягодицами, слегка приоткрывавшими вход в розовую расселину, я отошел к машине, забрал оттуда ее пальто и укрыл ее. Не имело смысла ее будить, потому что меньше всего я нуждался в компании. Поэтому отыскал дорогу на кухню и приготовил кофе.

На середине второй чашки в дверях появилось осунувшееся лицо, увенчанное копной спутанных светлых волос.

— Рик! — Она вошла в кухню, на ходу запахивая вокруг себя норковое пальто. — Что, черт возьми, случилось этой ночью?

— Ты не помнишь? — спросил я.

— Ничего не помню. — Она нервно улыбнулась. — Пару минут назад я проснулась и обнаружила, что лежу голая, укрытая только норковым пальто. У нас что, была дикая оргия или нечто в этом духе?

— Хочешь кофе? — У меня уже была приготовлена чашка, и я ее наполнил.

— Конечно, хочу. — Она подошла ближе. Ее голубые глаза казались огромными. — Но ты не ответил на мой вопрос.

— Расскажи, что помнишь.

— Я сидела в машине и ждала тебя. Я что, потеряла сознание? И где моя одежда?

— Почему бы тебе не присесть и не выпить кофе? — предложил я.

Отодвинув стул, она села лицом ко мне. Пока она размешивала сахар в чашке, я закурил. Проблема состояла в том, с какого момента начать объяснять и как рассказать этой женщине о том, как ее тело использовали в каком-то ритуале, включающем в себя кровь от жертвоприношения. Она, безусловно, не оценила бы те действия над ее телом, и, Бог знает, что еще произошло после того, как я отключился.

— Это было.., или еще что-то... — напряженным голосом произнесла она.

— Что именно? — спросил я.