Книга Зов прайма - Александр Комзолов

Помимо своей воли, королева медленно поднялась в воздух, грациозно перелетела полкомнаты и опустилась на колени лорда. Изабель весело рассмеялась. Только с ним она могла быть самой собой — открыто высказывать свои мысли, не прятать неугодные свите чувства. И пусть катится старый учитель Бейриан со своими уроками — она заслужила право хоть немного расслабиться.

— Меня беспокоит Рика, — сказал лорд.

В такие моменты он всегда говорил о делах. Глаза светятся нежностью, тяжелое дыхание запускает по ее телу горячую волну, но его губы говорят о чем угодно, только не о том, что так хочется услышать. Иногда Изабель это распаляло еще сильнее, иногда злило, но никогда не оставляло равнодушной.

— Она замкнулась в доме и отказывается выходить на улицу, встречать новых людей, — продолжал лорд. — Она должна получать как можно больше эмоций, но вместо этого сидит у окна, прерываясь только на недолгие разговоры с мастерами, которых я к ней пригоняю. Ей необходима встряска.

— У тебя уже есть что-то на уме? — спросила Изабель, водя указательным пальцем по груди Раэля.

— Да. Ты ее похитишь.

— ЧТО? — королева резко отстранилась от любовника и посмотрела ему в глаза, удостоверяясь, что тот не шутит.

— Я вышлю ее из Ардеи в Даэр-лиен со слабой охраной, а ты перехватишь по дороге. Охранять ее будет один герой, так что можешь не стесняться в средствах. Подержишь в темнице пару дней, припугнешь. А потом отпустишь обратно. Скажешь, что произошла ошибка, выкрутишься, как ты умеешь.

— Но ведь мы должны зарядить ее положительными эмоциями. Вряд ли похищение и темница принесут ей радость.

— Мы должны напитать ее эмоциями, но никто не говорил, что именно положительными, — когда хотел, Раэль мог быть очень убедительным. — Радоваться жизни наша Рика как-то не спешит, поэтому я предлагаю ее немного огорчить. Неожиданная смерть Вергилия ее хорошо встряхнула, почему бы не развить успех?

Королева прикрыла глаза и надолго задумалась. Как бывало всегда, когда в ней сердце боролось с разумом. Разум убеждал, что лорд прав, и его предложение действительно может сработать. Сердце же никак не хотело принимать участия в мучениях молодой девушки, еще почти ребенка. Если бы такое предложил кто-нибудь другой, королева бы незамедлительно отвергла просителя, но это был Раэль, и Изабель не обманывала, говоря, что не может ни в чем ему отказать.

— Знаешь, когда мои глаза закрыты, я все еще чувствую твои руки, — прошептала она вместо ответа. — Ощущаю, как они гладят мои волосы и плечи, как поддерживают и обнимают за талию, как когда-то.

— Я знаю, — тихо ответил лорд. — Я долго тренировался, чтобы это было так.

— И тебе хватает этого знания? Какими бы натуральными не казались твои прикосновения, ты сам ничего не осязаешь.

— Мне хватает того, что это чувствуешь ты.

* * *

В последнее время Кристэн перестал узнавать себя. Почему-то совершенно не хотелось использовать свои впитанные вместе с праймом геройские способности. Постоянно требовавшая выхода сила как-то неожиданно успокоилась, перестав подавать признаки жизни. Поначалу Кристэн даже испугался, что она пропала совсем. В следующую же ночь он тайком выбрался из пристройки, где проводил ночи, пробрался за задний двор и осторожно приподнял лордскую карету. Колеса слегка крутились в воздухе, подгоняемые грозовым ветром, и дуэлянт вздохнул с облегчением. Сила никуда не делась — она или затаилась, ожидая своего часа, или попросту уснула.

Его даже перестали раздражать рутинные занятия. Если раньше приказ леди Агаты не содержал в себе и намеков на предстоящую драку, на Кристэна нападало уныние и скука. Сейчас же он спокойно возил по комнате половой тряпкой, и это далеко негеройское занятие ему даже чем-то нравилось.

«Так, наверное, чувствуют себя обычные люди — те, кто не принимал прайм», — думал он. — «Неужели, я снова становлюсь человеком?».

— Так странно следить, как ты работаешь, — произнесла наблюдавшая за ним Рика.

— Чем странно? — не понял Кристэн.

— Ты совершенно не такой, как мы. Ты все делаешь руками. Адорниец мог бы, например, разлить воду из ведра по полу, закрутить ее в водовороте, а затем собрать тряпкой. Или еще лучше — чтобы тряпка сама все собрала.

Последние несколько дней он почти полностью провел в компании со своей маленькой госпожой. Выполнял всякие мелкие поручения типа подать тарелки с едой или отпереть окна, чтобы впустить больше света в комнату. А еще смотрел, как она выполняла задание очередного мастера — вышивала замысловатые узоры на пяльцах или лепила фигурки из глины. Рассказывал о жизни в Империи Доктов в целом и своих личных похождениях в частности. Рика очень интересовалась их культурой, и это подкупало.

Кристэн не чувствовал себя пленником — скорее слугой. Причем его статус не опустился, а даже вроде как возрос. Ну да, все на тебя косо смотрят, скрежещут проклятья сквозь зубы. Но и на родине его не то чтобы сильно любили. Герои сразу становятся «белыми воронами» среди людей — почетными, уважаемыми, но вместе с тем вызывающими опасение. Ну да, теперь он выполняет унизительные приказы типа мытья полов. Но приказы леди Агаты тоже не всегда были достойными, а иногда и вовсе бесчестными. И Кристэн их выполнял, ибо не герою судить лорда.

В целом, эта новая жизнь Кристэну не то чтобы нравилась, но была вполне терпимой. Иногда его посещали мысли, что все было бы совсем не так, выбери Рика не его, а Грегора.

«Интересно, как там Грегор», — подумал дуэлянт.

— Я беспокоюсь за твоего друга, — вдруг произнесла Рика.

«Я что, сказал это вслух?»

— Мне кажется, мой кровный брат делает ему больно, — продолжила девушка. — Раэль может быть таким жестоким. На самом деле в глубине души он не такой, я это чувствую. Я вчера подходила к двери темницы, но она была заперта и я не смогла открыть...

Кристэн кивнул.

— Спасибо, что попыталась, — поблагодарил он, больше всего на свете желая свернуть лорду-калеке голову.

Дуэлянт уже успел наглядеться на дома адорнийской знати — Рика с удовольствием показывала их ему из окна, рассказывая об уникальности каждого. Дом же Раэля вовсе не был уникальным на первый взгляд. Если бы не яркая раскраска и непонятные вензеля на углах, его вообще можно было бы принять за доктский. Однако неповторимость его хранилась внутри. Дело в том, что в доме не было четкой планировки. Прихожая, изгибающийся коридор, уводящий в глубь дома и заканчивающийся тупиком, и... все.

Коридор никуда не вел.

«На самом деле, здесь много комнат», — говорила ему Рика. — «Есть библиотека, приемный зал, крытый балкон с балюстрадой и даже оранжерея на крыше. Чтобы туда попасть, надо захотеть там оказаться и идти по коридору. Пойдем, я покажу!»

Еще не до конца веря в происходящее, Кристэн пошел за Рикой. Коридор изогнулся один раз, второй, и неожиданно вывел к просторной трехэтажной библиотеке, абсолютно круглой, как будто та находилась внутри башни.