Книга Сокровища утраченные, сокровища обретенные - Нора Робертс

— Профессор питал к нему слабость.

— Да, мистер Сильвер.

Прежде чем Кэт успела согласиться или не согласиться, официантка бросилась выполнять заказ.

— Да, Кай, — небрежно заметил Марш, — умеешь ты заставить обслугу стоять по стойке «смирно».

Пожав плечами, Кай оперся о стул своего брата. Если всем троим и показалось, что в зале вдруг стало душно, каждый скрывал это по-своему.

— Меня что-то потянуло на креветок.

— Могу рекомендовать, — сказал Марш Кэт. — Линда с шеф-поваром спорили насчет рецепта, а потом носились с ним, пока не довели до совершенства.

Кэт улыбнулась Маршу, будто рядом не было смуглого задумчивого мужчины, который смотрел на нее сверху вниз.

— Я попробую. Ты не собираешься ко мне присоединиться?

— Хотелось бы. Линде пришлось бежать домой и улаживать какой-то кризис. Хоуп умеет их создавать и наводить страх на няню, но я постараюсь вернуться к кофе. Наслаждайтесь обедом.

Поднявшись, Марш окинул своего брата холодным понимающим взглядом и ушел.

— Марш так и не оправился от того первого случая низкопоклонства, — заметил Кай, затем занял место брата без приглашения.

— Марш всегда был хорошим другом. — Кэт с большой осторожностью расправила салфетку на коленях. — Честно говоря, хотя я и понимаю, что это ресторан твоего брата, Кай, однако уверена, что ты хочешь моей компании за обедом не больше, чем я хочу твоей.

— А вот тут ты не права.

Кай одарил быстрой, лихой улыбкой официантку, когда та принесла вино. Он не потрудился поправить предположение Кэт о том, кто владеет «Насестом».

Кэт сидела с каменным лицом, манеры не позволяли ей возражать, пока Синди открывала бутылку и наливала Каю первый глоток для пробы.

— Прекрасно, — сказал он ей. — Я сам налью.

Взяв бутылку, он наполнил бокал Кэт, не долив на полдюйма до ободка.

— Поскольку мы оба выбрали «Насест» сегодня вечером, почему бы нам не пройти не большое испытание?

Кэт подняла бокал и пригубила прохладного сухого вина. Вспомнилась первая бутылка, которую они выпили вместе, сидя на полу его дома в ту ночь, когда она, с его помощью, потеряла невинность.

Она медленно сделала еще глоток.

— Что за испытание?

— Попробуем узнать, сумеем ли мы разделить трапезу на двоих в общественном месте. Мы так и не сподобились сделать это раньше.

Кэт нахмурилась, когда Кай поднял бокал. Она никогда не видела, как он пьет из бокала. Несколько раз, когда они пили вино, он пил из стакана для воды, коих у него дома с полдюжины. Казалось, бокалы слишком хрупки для его руки, вино, на его взгляд, слишком сладкое.

Действительно, они никогда не обедали на публике. Ее отец выказал бы свое неодобрение ее общением с тем, кого он считал наемным работником. Кэт, осознавая это, решила не рисковать.

«Теперь все по-другому», — сказала она себе, поднимая свой бокал. В определенном смысле теперь Кай — ее наемный работник. Она может принимать самостоятельные решения. Кэт опрометчиво сказала тост:

— Тогда за выгодную договоренность.

— Лучше и не скажешь!

Кай коснулся ее бокала краем своего и взглянул ей прямо в глаза, Кэт почему-то стало неудобно.

— Синее тебе идет, — отметил он ее платье, не отводя от нее взгляда. — От глубокого темно-синего цвета твоя кожа выглядит как нечто, что можно пробовать, но очень осторожно.

Кэт уставилась на него, ошеломленная тем, с какой легкостью он перешел на низкий, задушевный тон, всегда вызывавший у нее отток крови из мозга. Это было одним из величайших его умений, к которым она никогда не могла подготовиться. Как, впрочем, и сейчас.

— Не желаете ли сделать заказ? — Официантка остановилась возле стола, радостная, горя желанием угодить.

Кай улыбнулся, тогда, как Кэт молчала.

— У нас креветки. Домашняя приправа к салатам прекрасно подойдет.

Кай откинулся назад, держа в руке бокал, все еще улыбаясь. Но улыбка на его губах не вязалась с выражением его глаз.

— Смотрю, ты не пьешь вино. Может быть, мне следовало спросить, не изменились ли твои вкусы за эти годы?

— Все прекрасно.

Кэт решительно сделала глоток, а потом держала бокал в руке, словно спасительный якорь.

— Марш прекрасно выглядит, — заметила она. — Я была рада услышать о нем и Линде.

Я всегда представляла их вместе.

— Разве?

Кай подставил свой бокал вечернему свету, косо падающему в окно, и наблюдал, как он пронзает и вино, и бокал, и руку Кэт.

— А он не представлял. Но потом… — Переведя взгляд, Кай снова встретился с ней глазами. — Маршу всегда требуется больше времени на принятие решения, чем мне.

— Безрассудство, — продолжила Кэт, силясь дышать равномерно, — скорее твой стиль, чем твоего брата.

— Однако ты пришла не к моему брату со своими картами и записями, не так ли?

— Так.

Она с трудом удерживала свой голос и взгляд спокойными.

— Возможно, я решила, что в безрассудстве есть определенная польза.

— Находишь меня полезным, верно, Кэт?

Официантка безмолвно подала салаты. Она увидела взгляд Кая. И Кэт.

— Когда я закончил работу, обнаружил, что выбор наиболее подходящего человека экономит массу времени и усилий.

С трудом сохраняя самообладание, Кэт поставила свое вино и взяла вилку.

— Я не приехала бы на Окракоук по иной причине.

Кэт наклонила голову, ей хотелось бросить ему вызов. «Что-то на удивление быстро», — удивилась она.

— Для нас обоих будет лучше как можно скорее внести ясность.

Кая охватил гнев, но он поборол его. Уж коль скоро они пикируются, играют в слова, ему стоит быть начеку. Кэт всегда была умна, а сейчас к тому же выяснилось, что ее ум был не лишен искушенности. Он с досадой вспомнил невинную, любопытную Кэт.

— Насколько я помню, ты всегда все усложняла. Надо быть проще. Я должен объяснить цель, историю и механизм действия каждой детали оборудования, прежде чем ты решишься на первое погружение.

— Это осторожность, а не усложнение.

— Ты знаешь об осторожности больше, чем я. Некоторые люди тратят половину своей жизни, глядя, куда ветер дует. — Кай сделал большой глоток вина. — Я скорее помчался бы по ветру.

— Да.

На этот раз именно она улыбнулась одними губами.

— Я очень хорошо это помню. Никаких планов, никаких связей, завтра ветер может перемениться.

— Если ты заякорен на одном месте слишком долго, можешь стать как та растительность вон там.