Книга Рай со свистом пуль - Сергей Зверев

Под Новый год Глебу Дымову присвоили майора морской пехоты – раньше срока, но он не стал обижаться. Попутно – серенькую медаль и почетную грамоту – за заслуги перед Отчизной. Причина щедрости не уточнялась, но в принципе он понял: за операцию в Мексике – тяжелую, муторную, насыщенную препятствиями, неудачами и большими потерями. Все, кто выжил в той карибской мясорубке, несколько месяцев валялись по госпиталям. Мишка Черкасов отбыл на гражданку – не нашлось его простреленной ноге применения в «обновляющихся» структурах Черноморского флота. Люба Ворошенко со слезами на глазах перевелась на «бумажную работу», и пробитая пулей почка, похоже, не сильно возражала. Интрижка с Машей Кургановой была какой-то скоротечной и нелогичной, хотя по-своему жаркой и пронзительной. Глеб опять убедился – невозможно дважды понять одну и ту же женщину. Нелогичные причины, почему они не могут быть вместе, надуманные предлоги для расставания. Кончилось тем, что у Маши умерла в Тамбове мама, она уволилась со службы и отбыла на историческую родину на веки вечные – воспитывать в одиночку семилетнюю дочь. Глеб залечил простреленное плечо, продолжал тянуть лямку…

Примерно декаду назад произошла знаменательная встреча с непосредственным начальством. Григорий Ильич Бекшанский, капитан первого ранга, верный друг и наставник, выглядел озадаченным и каким-то неуверенным.

– Я помню, Глеб, твоя задница обожает приключения в южных морях, и это задание исключительно для нее, – в своей неподражаемой манере заявил начальник и наставник. И начал излагать какую-то нелепую историю, в которой невероятного было гораздо больше, чем вероятного.

– Ой, не смешите меня, Григорий Ильич, – сказал Дымов. – Три слона из одной мухи? Вы считаете это правдоподобным?

– А правда и не обязана выглядеть правдоподобно, – отрезал шеф. – В общем, слушай дальше увлекательную историю о мальчике из бедной еврейской семьи и как ему утерли нос наши победоносные дипломатические структуры и доблестные внешние органы…

Под «внешними» органами Григорий Ильич понимал Службу внешней разведки, которая в данном случае действительно сработала четко. «Мальчика из бедной еврейской семьи» звали Александром Наумовичем Карениным. «Мальчику» было 57 лет от роду, и работал он преуспевающим, хотя и мало почитаемым отечественными госструктурами олигархом. Поначалу все было нормально, Александра Наумовича в стране уважали и ценили. Владелец крупного медиахолдинга, парочки центральных телеканалов, энергичный бизнесмен со свежим взглядом на бизнес и на события, происходящие в стране. Он процветал и богател – обзаводился яхтами, виллами, замками и целыми городами. Но грянули черные для олигархов времена, господин Каренин не смог перестроиться и загремел под несколько уголовных дел, в которых проходил главным действующим лицом и исполнителем. Учитывая то, что олигарх был тесно связан с криминальными структурами, обвинения не выглядели надуманными. Допустив промашку, Александр Наумович решил не допускать вторую и разработал четкий наполеоновский план – валить из России. В гостях, как говорится, хорошо, а дома ищут. Бегство состоялось успешно. Он окопался в Швейцарии, власти коей приняли его с распростертыми объятиями, а потом тянули из него со смущенным видом «спонсорскую помощь» на разного рода социальные программы. И олигарха, и власти это устраивало. Империя Александра Наумовича жила и здравствовала. Так продолжалось долгих восемь лет. У господина Каренина выросли дети, он женил старшего сына Леонида, обустраивал «скромный» замок на берегу Женевского озера. Испытывал традиционные для своей прослойки финансовые проблемы – не знал, куда деть деньги. Обрюзг, расслабился, подобрел. Как метко выразился Григорий Ильич Бекшанский, «новые русские превращаются в старых евреев».

И вот уже в новейшее время над Александром Наумовичем сгустились тучи. Дипломатические структуры и СВР сработали четко – и в один февральский день швейцарские власти под нажимом российских коллег согласились депортировать Александра Наумовича обратно на родину! Случай уникальный в современной российской истории – когда удалось добиться экстрадиции столь влиятельной персоны! Так уж получилось. Но «контрразведка» у олигарха не дремала, он заранее подготовился, и вот однажды – буквально за день до торжественной высылки на родину – Александр Наумович сбежал из своего замка. Ну, не хотелось господину Каренину осваивать профессию швеи-мотористки. Операция была уникальной, поскольку вместе с олигархом пропали жена, дочь, сын с женой, охранники и несколько доверенных лиц, включая семейного врача. Агенты швейцарских спецслужб впали в ступор, Россия разозлилась и заскрипела зубами, стала инкриминировать швейцарским властям то, чего они не делали. А в это время олигарх переходил границу. И срочно делал ноги окольными путями – вместе с родными и близкими. Он всплыл в Сингапуре (об этом тоже узнали поздно), где в одном из банков хранил свои несметные сокровища. Понимая, что счета арестуют, он заблаговременно конвертировал часть своих активов в золото. В натуральное чистопородное золото в стандартных заводских слитках – прошедшее аффинаж, пробирование, клеймение и, таким образом, поступившее в легальный оборот. Причем этого золота было столько, что пришлось нанимать грузовичок, чтобы в режиме секретности перевезти его в порт. Очевидно, Александру Наумовичу (за достойное вознаграждение) помогали не только те, кто отправился с ним в глушь и забвение, но и некоторые другие законспирированные лица. Он нанимает яхту, в трюм грузится золото на многие миллионы долларов, в каюты – «святое семейство», и «Виктория» отправляется в путь. Конечный пункт – один из крошечных островков в Микронезии, где у олигарха имеется собственный домик и все необходимое для безбедной жизни. Команда про золото, разумеется, не в курсе. Сначала ложный маневр – каботажное плавание вдоль Суматры, «Виктория» огибает архипелаг Линга, делает маневр на северо-восток, проходит между островом Калимантан и архипелагом Анамбас и вторгается в Южно-Китайское море. Далее море Сулу, море Сулавеси… Олигарх ничего не боится, у него все куплено – и береговые охраны Индонезии и Малайзии, и спецслужбы отдельных государств. Не подмасленными остаются лишь силы природы… Похоже, на яхте выходит из строя двигатель, и капитан не успевает увести до шторма судно под защиту одного из попутных островов. Стихия находит «Викторию» в открытом море. Судно треплет, двигатель не работает, приборы навигации выходят из строя. Яхту уносит шторм – в неведомые дали. Радист успевает отправить сигнал бедствия, по нему впоследствии и вычислят это место. Что случилось на судне, куда его унесло потом? Были ли выжившие? На какой глубине оно затонуло и затонуло ли вообще? Российские спецслужбы за олигархом не следили – они понятия не имели, что тот бежал через Сингапур! Наблюдали, похоже, англичане из МИ-6 и других уважаемых королевских ведомств, но и им не повезло. Потеряли олигарха, понесли потери.

Проходят долгие месяцы, пока российские спецслужбы получают требуемую информацию, связывают воедино все известные факты и определяют примерные координаты бедствия – в том числе с привлечением компьютерных технологий и моделирования параметров того самого шторма. Участок моря западнее архипелага Сангихе, примерно сто двадцать морских миль севернее острова Сулавеси – аналитики и опытные специалисты были уверены, что судно разбилось именно здесь – на участке морской акватории в несколько десятков квадратных километров. Слово «разбилось» означает именно то, что оно означает – судно разбилось о камни и затонуло. То есть вынесло его к острову. Сотовая связь в данном районе не работает. Но у капитана Джанджина имелся спутниковый телефон, и, как впоследствии выяснилось (опять же с досадным опозданием), за несколько мгновений до столкновения он позвонил родным домой: был испуган, потрясен, кричал жалобным голосом, что судно несется на камни, и умолял жену передать брату, чтобы тот немедленно обратился в страховую компанию (стихийное бедствие – событие страховое), в противном случае его многодетной семье придется пожизненно выплачивать стоимость яхты. В означенном квадрате были лишь два острова – на расстоянии четырех морских миль. Стало быть, пища для размышлений имелась.