Книга Просто слушай - Сара Дессен

Вот тут-то все и началось. Папа раскладывал еду, а Уитни стала нервничать. Я физически ощущала, как от нее исходит тревога. Уитни ерзала на месте, теребила манжеты, закидывала ногу на ногу, глотала воду и снова теребила манжеты. Просто не могла сидеть спокойно. Папа разрезал жаркое, положил куски на тарелки, добавил к ним картошку, фасоль и знаменитый мамин горячий бутерброд с маслом и чесноком и протянул еду Уитни. Тут сестра не выдержала.

— Я не голодная! — быстро проговорила она и оттолкнула тарелку.

— Уитни! Ешь! — велел папа.

— Не хочу! — зло отозвалась Уитни. Мама взглянула на нее так обиженно, что у меня заныло сердце. — Это все Кирстен, да? Она вас подучила?

— Нет, детка. Кирстен здесь ни при чем. Тебе просто нужно поправляться.

— Я не больна! Со мной все отлично! Просто устала. А есть не хочу и не буду! И вы меня не заставите.

Мы молча на нее уставились. А Уитни снова вцепилась в манжеты и опустила глаза.

— Уитни, — сказал папа, — ты слишком худая. Нужно…

— Ничего мне не нужно! — вскакивая, воскликнула она. — Откуда вам знать, что мне нужно? Знали б, не завели этот разговор!

— Детка, мы хотим помочь, — мягко сказала мама. — Хотим…

— Тогда оставьте меня в покое! — Уитни ударила стулом о стол так, что подскочили тарелки, и вылетела из столовой. Послышался стук входной двери.

Вот что было дальше: папа, как мог, успокоил маму и поехал искать Уитни. Мама, на случай, если он ее не найдет, устроилась ждать на стуле в прихожей. Я быстро пообедала, накрыла тарелки с нетронутой едой пленкой, убрала их в холодильник и помыла посуду. Когда закончила, увидела на подъездной дорожке папину машину.

Уитни зашла в дом, уставившись в пол. Папа велел ей поесть и отправляться спать в надежде, что завтра все наладится. По-видимому, они уже все решили по дороге, потому что Уитни не возражала.

Мама велела мне идти к себе, поэтому я не видела, как ела Уитни и пыталась ли она еще сопротивляться. Но когда все заснули и в доме воцарилась тишина, я спустилась в столовую. На столе стояла всего одна тарелка, полная еды. В ней лишь слегка поковыряли вилкой.

Я перекусила, посмотрела по телевизору повтор программы «До и после», послушала новости и пошла к себе. Как обычно, ярко светила луна, озаряя всю переднюю часть дома. Я никак не могла к ней привыкнуть и, когда поднималась по лестнице, закрыла глаза.

Коридор перед нашими с Уитни комнатами тоже был ярко освещен, в тени оставалась лишь площадка с камином. Я подошла поближе и поняла, что пахнет паром.

Я его даже почувствовала. Воздух как будто изменился, стал густым и влажным. Я вдохнула его и взглянула на ванну в другом конце коридора. В ней не был включен свет, но чем ближе я к ней подходила, тем гуще становился пар. Послышался плеск воды. Как странно! Можно забыть закрыть кран, но не душ же! Хотя Уитни вообще очень странно себя ведет, так что кто ее знает. Я подошла к приоткрытой двери и распахнула ее.

Дверь обо что-то ударилась и отскочила. Я снова ее открыла, и в лицо мне ударил пар, оседая на коже. Ничего не было видно. Я нащупала справа выключатель и зажгла свет.

На полу у моих ног, свернувшись калачиком, лежала Уитни. Это о ее плечо ударилась дверь. Уитни была замотана в полотенце. Из душа хлестала вода, заливая пол.

— Уитни… — Я присела возле нее на корточки, не представляя, что можно делать ночью одной в ванной. — Ты…

И тут я увидела туалет. А в нем желтоватую жидкость с чем-то красным. С первого взгляда стало понятно, что это кровь.

— Уитни. — Я положила сестре руку на лицо. Оно было горячее и влажное. У Уитни задрожали веки. Я потрясла ее за плечо. — Очнись!

Но Уитни не очнулась, а лишь слегка пошевелилась. Полотенце соскользнуло, и я увидела, во что она превратилась.

Кожа да кости. Первое, что мелькнуло в голове. И шишки — в позвоночнике каждую косточку пересчитать можно. Бедра торчат, колени тощие и бледные. И как Уитни выжила? Да еще и скрывала от всех свою худобу? Никогда не забуду, что произошло дальше. Уитни снова зашевелилась, и из спины показались тонюсенькие лопатки, похожие на крылья новорожденного неоперившегося мертвого птенца, которого я как-то нашла на заднем дворе.

— Папа!!! — завопила я. В крохотной комнатенке голос прозвучал особенно громко. — ПАПА!!!

Остаток ночи прошел как в тумане. Прибежал папа в пижаме, натягивая на ходу очки, оттолкнул меня и прижал ухо к груди Уитни. Мама же застыла в противоположном конце коридора, по-прежнему освещаемом луной, и прижала руки к лицу. Потом приехала «скорая». От ее мигалок дом стал похож на калейдоскоп. Уитни забрали, мама поехала с ней, а папа за ними на машине. И наступила тишина. А я осталась одна. Мне велели сидеть дома и ждать.

Я не знала, чем заняться. Поэтому решила вымыть ванную. Спустила туалет, собрала с пола воду, закинула использованные полотенца в стиральную машину и включила ее. Затем вернулась в залитую лунным светом гостиную, села в кресло и стала ждать родителей.

Через два часа позвонил папа. Я проснулась и схватила трубку. На улице уже вставало солнце, окрашивая небо в розово-красный цвет.

— Твоя сестра поправится. Объясним все, как приедем.

Я вернулась в свою комнату, забралась в кровать и проспала еще два часа. Проснулась от скрипа двери в гараже. Спустилась на кухню и обнаружила там маму. В той же одежде, что и вчера вечером, непричесанную. Она стояла ко мне спиной и заваривала кофе.

— Мам! — позвала я.

Она обернулась, и я содрогнулась от ужаса. Мама как будто только вернулась с бабушкиных похорон: уставшая, испуганная, с опухшими от слез глазами. Больше всего на свете мне захотелось закрыть ее собой, оградить от всего мира, от боли, которую он может ей причинить. И не только ей. Мне тоже. И всем нам.

И тут мама не выдержала и расплакалась. Она взглянула на свои трясущиеся руки и разрыдалась особенно громко в кухонной тишине. Я подошла к ней, не зная, как поступить. Но тут, к счастью, подоспел отец.

— Грейс! — Он стоял в коридоре, ведущем в кабинет. — Солнышко, все будет хорошо.

У мамы затряслись плечи.

— Боже, Эндрю, что мы… — выдохнула она.

Папа обнял маму, полностью закрыв ее своим огромным телом. Она зарылась головой в его грудь, продолжая сотрясаться от рыданий. Я тихо ушла в столовую и села там, с ужасом слушая, как мама плачет, — видеть ее у меня просто не было сил.

Наконец папа ее успокоил и отправил в душ и спать. Затем пришел ко мне.

— Твоя сестра тяжело больна. Она истощена и, по-видимому, уже много месяцев питается неправильно. Вчера ее организм просто не выдержал.

— Она поправится? — спросила я.

Папа провел рукой по лицу и слегка помедлил с ответом.

— Врачи считают, что Уитни необходимо направить в больницу на принудительное лечение. Для нас же с мамой главное — ее здоровье.