Книга Охотясь на Аделин - Х. Д. Карлтон

не свалились там, где стоите, – суровым голосом командует она, указывая мне на перекошенную кровать.

Это всего лишь царапина, и мы оба знаем это, но я сажусь. Наблюдаю, как она достает бинт из шкафчика и начинает вытирать кровь.

Охранники принимаются расспрашивать Джея и одну из медсестер о случившемся, а две другие выбегают из палаты, красные и дрожащие. Но я не чувствую ни капли вины.

Не с черной дырой в груди, в которой когда-то обитала Адди.

– Хочешь поговорить об этом? – тихо спрашивает медсестра, вытирая кровь куском марли.

– Нет, – бурчу я.

– Что ж, – хмыкает она, наклеивая на мою руку маленькую полоску пластыря. На нем нарисованы динозавры, и все, что я могу сделать, это уставиться на него во все глаза. Если бы я не ощущал себя таким опустошенным, то посмеялся бы над тем, как жалко это выглядит. – Можешь поговорить либо со мной, либо с полицией. И да, я знаю, что ты большой, крепкий мужчина – ты из кожи вон вылез, чтобы всем это продемонстрировать, – и, очень вероятно, не боишься полицейских, но я бы предпочла, чтобы остаток времени в этой больнице ты провел не прикованным к кровати наручниками.

На секунду я замираю.

– Я просто снова встану и уйду отсюда вместе с ними.

Она смотрит мне в глаза, а затем на ее розовых губах проскальзывает усмешка.

– Справедливо. У тебя разбито сердце, да?

Я поднимаю бровь, и хотя ей приходится потрудиться, чтобы сглотнуть, она не отступает. Я стираю с лица суровое выражение и вздыхаю. В данную минуту я ценю ее откровенность.

– Можно сказать и так.

Фыркаю и поворачиваю руку, чтобы снова взглянуть на пластырь. Пасти зеленых тирексов распахнуты в крике. Думаю, так я и выглядел пару минут назад.

– Ее забрали. Похитили.

Медсестра ахает, слабо и тихо, но для меня, такого пустого внутри, это словно крик.

– Это я виноват. Я не… – запинаюсь, решая, что не стоит рассказывать ей, что я не стал убивать человека, которого должен был прикончить еще давным-давно. – Мне нужно вернуть ее.

Женщина испускает дрожащий выдох и выпрямляется.

– Я позабочусь о том, чтобы тебе не было выдвинуто никаких обвинений, и ты сможешь ее спасти. – Она указывает на пластырь. – Но больше никаких опасных для жизни травм, ладно?

Одариваю ее натянутой улыбкой и заверяю:

– Я возмещу весь ущерб.

– Было бы чудесно, – отвечает она.

Киваю и устремляю взгляд в пол. Белая плитка плывет перед глазами, медсестра уходит; остается Джей.

– Я знаю, где он, – бормочет он.

Поднимаю на него взгляд, в моих глазах застыло убийство. Поняв, что успокаиваться я не собираюсь, Джей поджимает губы.

– Дай своему телу выздороветь, чувак. Иначе будешь бесполезен. Мы поймаем его и выясним, куда ее увезли, как только ты встанешь на ноги. Может быть, сейчас ты и способен двигаться, но следующие несколько дней будут тяжелыми, особенно учитывая, что ты расхаживаешь тут с огроменной кроватью на своем горбу. Хочу добавить, что твоя спина и без этого сильно пострадала.

– Чем дольше я жду, тем больше вероятность, что она исчезнет бесследно. Что она будет страдать и с ней будут происходить невообразимые вещи, – возражаю я сквозь стиснутые зубы.

Мышцы на моей челюсти почти прорывают кожу – настолько сильно я скрежещу зубами.

Он наклоняется ко мне и кладет руки мне на плечи, опуская подбородок до тех пор, пока не ловит мой взгляд. Я смотрю в его глаза, желая вернуться в то состояние, когда ничего не слышал и не видел.

Джей до глупости отважен и не сдает позиций.

– Я даю тебе слово, мужик, команда будет ее искать. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы мы подобрались к ней как можно ближе.

Серьезность его слов и взгляда ослабляет мою тревогу ровно настолько, насколько это возможно, а это микроскопическая величина.

Я не смогу расслабиться, не перестану чувствовать, как мои внутренности скручиваются в узлы, а паника будет грызть мое сердце до тех пор, пока от него не останется совсем ничего.

Знаю, скоро мое тело сдастся, но ничто – я серьезно, ничто в мире – не помешает мне отыскать ее.

Сжимаю руки в кулаки и киваю. У меня нет планов оставаться в этой больнице. Сидеть без дела. Но споры сейчас ничего не изменят.

Мне нужен отдых. Очень. Потому что, как только я открою глаза, больше я их уже не закрою, пока в моих руках не окажется голова Макса.

* * *

– Ты не можешь просто так вломиться к ним в дверь, Зейд.

– Черта с два не могу, – рявкаю я, злобно глядя на Джея, который старательно красит ногти в баклажаново-фиолетовый цвет, сидя на стуле возле моей больничной койки.

Пошел уже пятый день, и я весь позеленел от беспокойства и разочарования. В первые два дня я предпринял пять попыток побега, и меня так напичкали наркотиками, что я совсем потерял счет времени. Я перестал пытаться покинуть больничные стены, потому что лучше уж быть наполовину полезным за компьютером, чем совсем мертвым для всего остального мира и не делать вообще ничего.

Второй – и последней – причиной, по которой я уступил, было то, что я оказался физически неспособен даже сжать свою задницу, чтобы у меня не потемнело в глазах от боли.

Может, опасных для жизни травм я и не получил, но мое тело повело себя именно так.

Джей тихо поругивается себе под нос, когда задевает лаком кожу, и тщательно стирает лишнее, высунув кончик языка от усердия.

На коленях у меня стоит мой новый компьютер, в котором через камеру в его офисе транслируется, как отдыхают Макс и близнецы, Лэндон и Люк. Они пьют дорогой скотч и, вероятно, радуются огромному депозиту, который только что поступил на его банковский счет.

Двенадцать миллионов долларов. Цена, назначенная за похищение Адди.

– Ты же понимаешь, что он сделал это не своими руками, – напоминает мне Джей, а затем вытягивает руки, чтобы полюбоваться на свою работу.

Я вздыхаю, вены на моих руках вздуваются, когда я крепко сжимаю их в кулаки.

– Знаю, – цежу я.

Когда Адди похитили, Макс и близнецы были в клубе. А это значит, что он лишь дал наводку, где ее искать, а для выполнения работы нанял болванчиков. Значит, они, скорее всего, тоже получат долю. Подобное поручение прилично стоит, и хотя у Макса водятся деньги, их у него не так много. По крайней мере, было – до сегодняшнего дня.

Так что теперь мы ждем, когда он передаст обещанную