Книга Джони, оу-е! Или назад в СССР 2 - Михаил Васильевич Шелест
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я поменял диффузоры на низкочастотных динамиках и исходящие из них басы стали плотнее и чётче. Постепенно источаемый колонками звук приближался к «хайфаю» и переставал меня раздражать. Андрей-барабанщик стал заезжать ко мне на Семёновскую — куда я полностью переехал пятого января, после установки нам телефона — и, услышав свой «Квин» через мои «новые» колонки, сказал, что на его «Текниксе» «Квин» звучит хуже.
Я похлопал ладонью по своему стерео-усилителю, уже вложенному в стальной корпус старой радиостанции «РСО-5». Фасад корпуса мы с Семёнычем заменили на новый алюминиевый с нужными «дырками», прикрытыми нержавеющими фрезерованными ручками тембров и громкости.
— Это всё он, — произнёс я с любовью в голосе. — Ты знаешь, какие у него частоты? От десяти до ста тысяч герц. Им дельфинов с ума можно сводить. Кстати, мои новые низкочастотные динамики вполне себе сгодились бы. Они не промокаемые.
Я ткнул пальцем на лавсановые диффузоры из ткани синего цвета, плетёной «ёлочкой».
— Ну, вот из ничего же, млять! — восхитился Андрей-барабанщик. — Кстати, я так и не сказал тебе спасибо за машинку для барабанов. Сейчас осваиваю её. Там есть всё, что мне надо. И микрофоны.
— Но, ты же помнишь, да, Андрей, что машинка, пока ты её не купил…
— Да, помню-помню. Я куплю её. Ты цену скажи…
— Ты, Андрей, не торопись. Машинка у тебя, твои барабаны у меня. Пользуемся. Мне она всё равно не нужна. Я ведь не барабанщик. Для тебя делал. Ты же со мной? Уговор в силе?
— Конечно в силе! Готов приступить к репетициям. Ты сюда надолго перебрался?
Он выглянул в окно, выходившее на стадион «Динамо».
— Прикольный вид. Чья квартира?
— Родственника.
— Это тот, что сейчас на Космонавтов живёт?
— Ага.
— Отчим, что ли?
— Почти. Скоро распишутся.
— А ты? Нормально к этому?
— Он нормальный мужик.
— Тогда здоровски. Ещё квартира одна. Две комнаты. Эта прикольная — угловая, и на Семёновскую выходят окна, и на Набережную.
— На Пограничную, — поправил я. — Шумно тут на перекрёстке. Не привык я. У нас там тихо… Море…
— Так и здесь море.
— Да, какое тут море⁈ Какашки плавают.
— Какашки и у нас плавают. Каналья в море трубой уходит. Чайкам раздолье.
— Это да-а-а… Говна везде много. Очистных нет.
— Чего нет?
Я глянул на него, вспомнил, что он и слов таких не знает и махнул рукой.
— Забей!
— Ты так странно, иногда, говоришь… Что я тебя не понимаю. Так ты надолго тут?
— Думаю ещё.
Я и вправду ещё думал. Вроде с радиомагазином завязался неплохо. Даже если сейчас заказов не будет, можно изготавливать колонки и усилители, Ирина права. В свою школу мне ходить расхотелось, но доходить шестой класс придётся. Конфликт с Поповым будет иметь продолжение, так как группу мне создаватьпридётся и Андрей с Лерой, скорее всего, перейдут ко мне. Они уже подходили. Бас-гитарист Гришка пока молчал, но и этих двух музыкантов хватало, для того, чтобы создалась нерабочая атмосфера. А тут даже можно было репетировать в зале. Потолки метров пять, площадь метров тридцать. Стены тут точно метровой толщины. Даже звукоизолировать не придётся, только ставни на окна сделать.
Это всё к плюсам переезда. К ним же — спорткомплекс «Динамо». Бокс и самбо. Можно ходить и туда и туда в один день. А можно и через день. Зато — рядом. И на стадионе я бегать договорюсь. Можно тупо в секцию бега записаться. Ага… И прыжков в высоту. Секция в соседнем доме. Ага и в Спартак на прыжки в воду… Ха-ха-ха… Музыкалка теперь далеко, да и нафиг она не нужна. Хотя диплом о музыкальном образовании иметь на всякий случай надо. Но там преподаватель не зверствует. Экзамены сдаю, в конкурсах и на концертах участвую, да и ладно. Выпускной за первый класс в апреле. Может можно сразу за несколько классов сдать? Надо спросить.
К минусам переезда, то что надо переводиться в другую школу. Сорок шестая школа совсем рядом и по ровному. Можно в школу с английским, как сейчас говорят, уклоном записаться. Думаю, моих знаний языка будет достаточно, чтобы меня взяли сразу в седьмой класс. Но оно мне надо? Нагрузка на делание уроков возрастёт и не факт, что моих знаний хватит. Честно говоря, не знаю, как можно учить язык десять лет? Что там изучать? Произношение? Культуру? Читать Шекспира в подлиннике? Байрона? Не-е-е… Обычной школы мне за глаза хватит.
Тут учителя станут относиться ко мне по факту, так сказать. Выучил — получи, не выучил — выкуси. И физкультура тут получше. Да-а-а… Придётся биться с пацанами.
— Тут в центре, ребята, блатные, — словно услышал меня и прервал мои размышления Андрей. — Все воры тут собираются. Смотри осторожно. Ты пацан бойкий, а бойких пацанов они в свою толпу, я слышал, затягивают. Гоп-стоп, там, то-сё. А тех, что не с ними, тех на перо сажают. Сложно тут жить.
— Откуда знаешь? — спросил я, мысленно ухмыляясь. Ведь я тут вырос, рос сейчас и знал о том, что сказал Андрей не понаслышке, а пройдя собственным жизненным путём. В той жизни, я тут жил неподалёку и учился в первой школе на пересечении Семёновской с Уборевича. И мы дрались с сорок шестой школой, где сейчас буду учиться я, постоянно.
— Да, так, — пожал печами Андрей. — Брат рассказывал.
— Может, как-нибудь придётся пересечься в драке с самим собой? — подумал я. — Вот забавно будет набить себе рожу. И ведь придётся драться. Не объяснишь же никому, что я сам себя не бью. Ха-ха-ха…
В понедельник седьмого января к трём часам я пошёл на тренировку по боксу, на который не ходил с середины декабря под предлогом отставания по учёбе. Юдин встретил меня приветливо.
— О, Дряхлов! Молодец, что начал ходить! К соревнованиям готовиться начали. Выступишь?
Он глянул на меня с хитрицой, наверное, ожидая отказа.
— Конечно, выступлю. А когда?
— В феврале. Молодец, что не спросил «какие»! Боец!
— Какие? — усмехнулся я.
— Отборочные на Всесоюзные соревнования Общества «Динамо».
Юдин внимательно смотрел на меня, пытаясь по глазам понять мою реакцию, но ничего не заметил, хмыкнул.
— И почему я не удивлён, что
