Книга Обреченные мечтатели. Четыре временных правительства или почему революция была неизбежна - Павел Владимирович Крашенинников

был В. А. Маклаков, затем Ф. Ф. Кокошин, последним – Н. И. Лазаревский.

Из этого постановления следовало, что Юридическому совещанию предназначалась роль постоянного правового экспертно-консультативного органа при правительстве. Оно представляло собой высшую коллегию, где было сосредоточено решение всех юридических вопросов, возникавших при осуществлении правительством законодательных и иных правовых функций. Таким образом Временное правительство пыталось обеспечить правовое обоснование и защиту своей политике.

Член Юридического совещания Н. И. Лазаревский отмечал: «Юридическое совещание никакой активной роли в деле управления не играет. Члены его имеют значение советников при Временном правительстве, которые не обладают какой-либо властью и авторитет которых основывается лишь на том, что их мнения составляют responsa prudentium (ответы знатоков права), имеющие лишь логическую убедительность»[97].

Однако Николай Иванович немного лукавил: «Совещание не просто осуществляло юридическую экспертизу решений Временного правительства, оно в значительной степени определяло и направляло его деятельность»[98]. В объяснительной записке к проекту штатного расписания совещания в сентябре 1917 года отмечалось: «За истекшие шесть месяцев деятельности Юридического совещания чрез него были проведены все сколько-нибудь важные проекты законодательного характера, причем в большинстве случаев соответственные акты были изданы в том виде, который был установлен Юридическим совещанием»[99].

Понятно, что ближайшим контрагентом совещания было Министерство юстиции. Однако в совещании верховодили кадеты, а министерство с самого начала оказалось в руках эсеров. При этом нельзя сказать, что партийная принадлежность оказывала существенное влияние на характер готовившихся документов, поскольку в обоих ведомствах работали профессиональные правоведы. Четкого разделения функций при этом не было: дела иногда поступали из Юридического совещания в министерство и наоборот, иногда шли параллельно[100]. Это было следствием неразберихи. «В тот момент, когда кадеты уже не имели в правительстве большинства, совещание продолжало выполнять свои функции, проводя все правительственные решения через призму кадетской идеологии»[101].

Либералы были сторонниками эволюционного развития общества и, хотя не отрицали революцию как возможный его этап, отстаивали необходимость сохранения непрерывности ткани истории.

К тому же было очевидно, что в одночасье заменить законодательство самодержавия новым невозможно, так что в любом случае речь должна идти о преемственности нового законодательства по отношению к старорежимному.

Для осуществления этого весьма непростого как с юридической, так и с политической точки зрения мероприятия необходимо было сначала истолковать норму имперского законодательства, затем сравнить ее содержание с принципами, установленными новым правительством на первом заседании 2 марта 1917 года, потом выработать меры по исправлению содержания нормы, не соответствующей новым принципам, и, наконец, в случаях невозможности исправления содержания отдельной нормы или несоответствия ее принципам построения нового государства в целом прекратить ее действие.

И тут выплыла коллизия, связанная с пресловутой ст. 87 Основных государственных законов[102]. Акт отречения Николая II, равно как и другие правовые акты, посредством которых Временное правительство было наделено полномочиями, Думой и Госсоветом по понятным причинам утверждены не были. Это ставило под сомнение легитимность Временного правительства, а все правовые акты, принятые в период междувластия, могли быть впоследствии признаны недействующими.

Чтобы выйти из этой ситуации, Юридическое совещание выдало следующее соломоново решение: действие ст. 87 Основных государственных законов прекратить, а все постановления, принятые в соответствии с ней, считать действующими «вплоть до их отмены Временным правительством без представления в законодательные учреждения»[103]. Подчеркнем, что это решение было вынужденным, но неизбежно усиливало общую неразбериху в законодательстве.

Впрочем, совещание рассматривало не только законы, доставшиеся в наследство от царизма, но и акты, введенные в действие Временным правительством, с целью устранения допущенных противоречий с другими постановлениями, регулирующими сходные отношения, а также внесения поправок, следовавших из анализа правоприменения новых норм.

Изначально совещание должно было рассматривать изменения в законодательстве для ликвидации сословного, национального и религиозного неравенства, а также готовить изменения в Уголовное уложение и проект новой конституции[104].

Одним из значительных нововведений, подготовленных в Юридическом совещании, стало создание административной юстиции.

Временным правительством был принят специальный закон – Положение о судах по административным делам от 30 мая 1917 года[105].

Административный суд имел право отменить обжалованное распоряжение органов власти «с предписанием в подлежащих случаях издать вместо отмененного акта иное постановление (распоряжение) или совершить иное действие, сообразно с преподанными по данному случаю указаниями» (п. 2 ст. 59). Решение уездного административного судьи могло быть обжаловано в окружное (губернское) отделение административного суда, решение которого, в свою очередь, могло быть обжаловано в Сенат только в кассационном порядке. Решение окружного суда как первой инстанции, согласно статьям 70–72 Положения, могло быть обжаловано в Первый департамент Сената.

Согласно статьям 40–52 этого Положения, к рассмотрению дел в административном суде применялись общие принципы судопроизводства: устность, публичность, состязательность. Сторонами по делу выступали жалобщик (или опротестовавший решение комиссар) и орган управления (должностное лицо), на который принесена жалоба. Каждая сторона могла познакомиться с делом, представить письменные объяснения на заседании (ст. 52 Положения). Особое положение в процессе по административному иску занимал комиссар, который как блюститель законности имел право вступать в любое время в каждое дело, производящееся в административном суде, причем он пользовался всеми правами стороны (ст. 39 Положения).

В законе от 30 мая 1917 года имелось непосредственное заимствование из англосаксонского права, которое заключалось в праве суда отдавать особые приказы по адресу административных органов. «Можно смело сказать, что новый русский закон завершает собой столетнюю эволюцию административной юстиции на континенте Европы»[106].

Закон об административных судах так и не был реализован в полном объеме. В связи с политической неустойчивостью в стране административные суды фактически так и не были созданы повсеместно.

11 октября 1917 года Юридическое совещание для подготовки проекта конституции создает Особую комиссию по составлению проекта основного закона под председательством Н. И. Лазаревского, который в тот момент был председателем Юридического совещания. В состав комиссии, постепенно пополняемый путем кооптации «представителей науки государственного права и общественных деятелей», вошли около 30 человек, в большинстве своем кадетских правоведов[107].

Комиссия начала разработку проекта конституции, согласно которому будущая Россия должна была представлять республику во главе с президентом, избранным Учредительным собранием на один год, и двухпалатным парламентом. Предполагалось, что конституция должна представлять собой «объемистый законопроект, приблизительно в 200 статей»[108].

По проекту Юридического совещания исключительные полномочия предоставлялись главе государства – временному президенту, избираемому Учредительным собранием. Президент должен был обладать правом законодательной инициативы, он же руководил внешней политикой и был верховным главнокомандующим[109].

При разработке проекта конституции