Книга Бяк-бяк-бяк-бяк - Квинтус Номен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В конце июня товарищ Шахурин получил орден Ленина, товарищи Поликарпов и Петляков стали Героями Социалистического Труда, а товарищ Мясищев…
В разговоре Алексея Ивановича с Иосифом Виссарионовичем, состоявшемся после вручения наркому ордена, товарищ Сталин сказал:
— А этому молодому человеку мы Героя пока присуждать не будем. Он когда свою машину разработал? В сороковом? Но не настоял о принятии ее на вооружение, поэтому обойдется пока Трудовым Знаменем, за лень. Звезду он, конечно, тоже заслужил и ее мы ему вручим, но попозже. Думаю, сегодня мы и так немало Звезд выдали.
И Сталин был в общем-то прав: кроме двух конструкторов Звезды (правда Героев Советского Союза) получили еще тридцать пять человек. Истребители, летавшие на И-185 и штурмовики, летавшие на Су-6 из «опытного полка». Ну, положено было Героя давать за десять сбитых или за десять штурмовок — а у истребителей меньше всех сбил комполка, всего четырнадцать «подтвержденных». Ну а штурмовики за неделю боев до двух десятков раз на задание вылетали…
Двадцать пятого июля на заседании Ставки подводились итоги провального наступления РККА на Харьков. Итоги подвели довольно быстро: по шапке получили Тимошенко, Хрущев и Баграмян, настаивавшие на том, что «РККА уж точно победит» без особых на то оснований, товарищу Новикову было присвоено звание «маршал авиации» — поскольку никто не сомневался в том, что фашиста удалось остановить в первую очередь благодаря работе ВВС. А когда раздача розовых слонов закончилась, Иосиф Виссарионович попросил Александра Александровича объяснить, какого хрена при Жигареве ВВС будто во сне мочалку жевали, а с приходом Новикова расчистили небо как будто бульдозером по детской песочнице прошлись.
— Скажу прямо: я тут вообще не причем, да и Павел Федорович в прошлом состоянии ВВС особо виноват все же не был. Просто так совпало, что к моему назначению в ВВС поступили новые самолеты…
— И что, эти самолеты сами по себе все поменяли?
— Ну как вам сказать… да, поменяли. Судите сами: статистика — а она наука безжалостная — говорит, что на истребителях, скажем, товарища Яковлева в первом же вылете погибал каждый седьмой летчик. Именно погибал, а на свой аэродром с первого вылета возвращалось чуть больше двух третей машин. Про «ишачки» разговор особый, на них остались самые опытные пилоты, а на остальных машинах ситуация была примерно такой же, как и на Яках. А вот на «поликарпыче»…
— На чем?
— Это так в войсках И-185 прозвали, так вот на них на свой аэродром с первого вылета возвращается девяносто девять машин из сотни, да и то чаще несчастная машина теряется из-за неисправностей. Потери летчиков на них составляют, по статистике, двенадцать процентов за сто боевых вылетов, а на тех же Яках — сто процентов за сорок вылетов. На «гудках» картина не столь сладостна, но с первого боевого не возвращается два процента, я про машины пока говорю — но и это в семь раз лучше, чем на других машинах. Но тут статистика все же и врать может: «гудки» обычно сами под прикрытием «поликарпычей» ходят. Практика сложилась такая, что «гудки» бомберов немецких валят, а «поликарпычи» их от мессеров прикрывают. Отсюда и результат полученный: за месяц треть фашистских самолетов сожгли из тех, что вообще не восточном фронте немцев имелись. Причем истребителей уже две трети, так что бомбардировщики даже в небо высунуться боятся.
— То есть вы считаете, что истребители Яковлева вообще вредны?
— Вот этого, товарищ Сталин, я не говорил и даже не думал. Пока других машин не было, Яки нам весьма помогали. Но сейчас… я думаю, что когда на фронте будет пара тысяч тех же «гудков» и тысяча «поликарпычей», то можно Яки с производства и снимать. Но, скорее всего, с этим спешить не нужно: когда небо основательно расчищено, то и Яки в нем много полезного сделать могут.
— А когда… впрочем, об этом нам товарищ Шахурин расскажет. Алексей Иванович!
Восемнадцатого августа в кабинете товарища Сталина кроме хозяина кабинета удобно устроился в кресле и товарищ Берия:
— Скажу прямо: меня результаты проведенного по вашему приказу расследования очень неприятно удивили. Вам, мне кажется, они тоже не понравятся, но ведь нам правда нужна?
— Давайте без этих… предисловий.
— По первому вопросу: машина товарища Гудкова, а конкретно Гу-82, была готова к испытаниям в НИИ ВВС в августе сорок первого, но испытания не проводились по приказу из НКАП.
— Кто приказ подписал?
— Заместитель наркома по новой технике.
— А какое было обоснование этого приказа?
— «В связи с недоработанностью машины и отсутствием завода для серийного выпуска». Наши специалисты полагают…
— Я думаю, что они полагают то же, что и я. Дальше.
— По второму вопросу: товарищ Солдатов сообщил, что за неделю до визита товарища Шахурина в Молотов с указанием приступить к выпуску М-71 он, будучи в Москве, получил указание товарища Яковлева «не форсировать работы по М-71 в связи с невостребованностью мотора промышленностью».
— Но товарищ Яковлев товарищу Шахурину дважды писал о том, что необходимо начать малосерийный выпуск мотора для истребителей Поликарпова!
— Да, копии этих писем я принес. Если бы мне дали письмо с подобными формулировками, то я бы, скорее всего, их даже рассматривать серьезно не стал. Как, собственно, и Александр Иванович не стал, переадресовав их своему помощнику.
— Тогда не очень понятно, почему он так быстро изменил свое мнение…
— Мы полагаем… подтверждений прямых нет, но анализируя последующие действия наркома, иных выводов мы сделать не смогли, так вот: мы полагаем, что товарищ Шахурин, получив детальную — и совершенно правдивую — информацию о том, какими путями товарищ Туполев проталкивал свою машину в ущерб обороноспособности страны, решил и с другими конструкторами поглубже разобраться. Вероятно, он узнал, как «закапывают» лучший истребитель современности, и вот…
— Ну, допустим, узнал… а какие вы здесь упомянули «последующие действия»? Я имею в виду, приводящие к подобным выводам?
— При возвращении производства из Уфы в Рыбинск по прямому указанию наркома примерно двенадцать процентов эвакуированного из
