Книга История российского блокбастера. Кино, память и любовь к Родине - Стивен Норрис

от 5 до 30 долларов, то есть равнялись недельной зарплате среднего россиянина.

Пиратство предоставляло возможность россиянам, у которых была видеотехника, смотреть кино дома и гораздо дешевле. На видеоэкранах страны преобладали мрачные фильмы, нагнетавшие соответствующие настроения; в народе их называли чернухой. Культура чернухи (от прилагательного «черный») рисовала позднесоветскую и раннюю постсоветскую действительность как проникнутую глубоким пессимизмом, насилием и разрухой80. «Мосфильм», некогда крупнейшая киностудия в России, могла позволить себе выпускать не более пяти-семи фильмов в год. «Ленфильм» сдавал часть помещений в аренду автомойке81. Как заметил кинопродюсер Сергей Сельянов, жизнь оказалась важнее искусства, а между тем именно искусство в свое время давало возможность уйти от советской обыденности82.

К 1998 году состояние российского кино вселяло отчаяние. Уважаемый критик, главный редактор журнала «Искусство кино» Даниил Дондурей в конце декабря 1997 года признал, что кино 1990‐х потеряло аудиторию. На съезде Союза кинематографистов Дондурей прокомментировал негативное влияние чернухи на зрителей. «Мы все прекрасно знаем, – сказал он, – что герои коммерчески успешного кино не могут быть циниками, пораженцами, неудачниками или немотивированными убийцами. Комплекс национальной неполноценности в кино культивироваться не может»83. Хуже того: за образцом героя российская аудитория обратилась к американскому кино. Назвав Голливуд «главным мифотворцем мира», Дондурей утверждал, что, пройдя десятилетний путь массированного воздействия, российские зрители гордятся американскими героями, американскими полицейскими, американскими собаками и особенно американским правительством84. Понятно, что требовался какой-то выход из этой ситуации, и Дондурей нашел ответ: надо делать фильмы, обращенные к массовой аудитории85.

И вот выходит Никита Михалков. В конце работы декабрьского съезда 1997 года члены Союза кинематографистов избрали его председателем правления СК РФ.

Редакторы «Советского экрана» так объяснили этот выбор: кинематографисты поняли, что оказались на руинах распавшегося Союза. Возложив вину за несчастья на действовавший секретариат, они почувствовали необходимость «железного кулака» и доверили управление Союзом Никите Михалкову – сильному и прагматичному лидеру86.

В ответ Михалков сказал:

Я хочу понять, насколько вы поняли, что произошло 11 лет назад. Я хочу понять, почему сегодня вы зовете меня. <…> Я еще не согласился, потому что то, что я увидел здесь, ужасно… За семь лет с нуля мы сделали студию своим трудом, не сняв ни одной чернухи, ни одной порнухи, ни одной рекламы. И тем не менее в списке Variety студия «Тритэ» стоит впереди «Мосфильма». Талант дает Бог, деньги можно выиграть, уважения и достоинства добиваются трудом. Трудом87.

Он принял этот пост. Пять лет спустя председатель созвал чрезвычайный съезд. Пользуясь своими связями, он провел его в Государственном Кремлевском дворце. И представил 4400 приглашенных членов Союза монтажный фильм из фрагментов чернушных лент. А потом начался фейерверк.

То, что Михалков получил этот пост, неудивительно. Он сын детского писателя Сергея Михалкова, написавшего слова к советскому гимну, и поэтессы Натальи Кончаловской, дочери художника Петра Кончаловского и внучки художника Василия Сурикова. У Михалкова не имеющие себе равных в России дворянские корни, и мало кто может сравниться с ним своим неоспоримым звездным статусом.

Как актер Михалков впервые достиг известности в 1963 году, снявшись в главной роли в фильме Георгия Данелии «Я шагаю по Москве». А как режиссер Михалков сделал себе имя в 1974‐м благодаря приключенческому фильму о Гражданской войне «Свой среди чужих, чужой среди своих». Начиная с этой картины Михалков умел неизменно вызывать у зрителей ностальгию по прошлому. Деревня у него предстает более «русской», нежели «искусственные» города, такие как Санкт-Петербург; русское искусство – более «естественным» выражением души по контрасту с декадансом западного искусства, а история – как нечто повторяющееся, потому что прошлое хранит в себе вечные ценности. В емкой формулировке Биргит Боймерс это звучит так: его фильмы «демонстрируют сдвиг от ностальгии, намеренно сконструированной как миф, к ностальгии по прошлому как подлинному»88. Сам же Михалков

маневрировал между официозом и интеллигентским диссидентством, между коммерческим и авторским кино, между патриотизмом и национализмом, представая как художник и пророк, рассказчик и моралист, режиссер и общественный деятель, эстет и политик89.

Мало кто из россиян узнаваем так же, как Михалков. Его имя поистине стало синонимом российского кино. Михалков воспользовался новыми возможностями, предоставленными сначала перестройкой, а затем отказом от социалистической экономики. Студия «Тритэ», основанная в 1988 году после его ухода с «Мосфильма», стала самой успешной кинокомпанией 1990‐х как раз благодаря имени Михалкова. Успешно брендируя за границей свое имя как «русского» режиссера, Михалков получал денежные средства и обзаводился связями, что помогло ему приобрести целый этаж жилого дома, который до сих пор служит его личной студией. Затем он ловко повел дела с французской компанией Camera One и предоставлял услуги «Тритэ» американским кинокомпаниям по внутрироссийским расценкам без торговой наценки. Один из московских продюсеров студии Сергей Гуревич, работавший на фильме Филипа Нойса «Святой» (1997), признавал, что этот опыт научил их тому, «как продюсировать кино и продвигать его на рынке, как снимать в новых условиях»90.

Вдобавок к глубокому освоению деловых навыков Михалков удерживал студию собственной харизмой. Джордж Фарадей, интервьюировавший персонал Михалкова в 1990‐х годах, цитирует отзыв одного члена команды «Тритэ» о своем начальнике:

[Он] такой могущественный. В его организации чувствуешь себя как за каменной стеной, свободным от властей и мафии. <…> Своим трудом он заработал себе неоспоримую славу. Он гений. <…> А его отцом был знаменитый Сергей Михалков. Он никогда не был связан с правительством. Его любят все русские женщины, он образец для большинства мужчин «Тритэ». Он чист. Он моральный авторитет.

Фарадей далее характеризует его стиль управления как феодальный или барский91.

Позиции Михалкова укрепились в 1994 году с получением «Оскара» в номинации «Лучший фильм на иностранном языке» за картину «Утомленные солнцем», размышлявшую о сталинизме. Эта копродукция студии «Тритэ» и французского Channel One рассказывает об историческом прошлом в жанре пасторальной семейной драмы. Разворачивая действие в московских и костромских ландшафтах, которые можно увидеть и в других фильмах Михалкова, он переносит в советскую эпоху дореволюционный чеховский мир. Сам он играет роль ветерана