Книга Избушка на костях - Ксения Власова

сквозь пальцы, как вода из решета. Незнакомец не торопил нас с ответом, но что-то на дне его необычных глаз выказывало легкое нетерпение. В тот миг, когда он, пожав плечами, хотел отвернуться, я разомкнула пересохшие губы и сказала:

– Наша трапеза скудна, но мы будем рады поделиться ею.

Я протянула руку с зажатой в ладони половинкой яблока – той, к которой я так и не прикоснулась. Незнакомец с достоинством, будто привык к дарам, принял угощение. Наши пальцы соприкоснулись, и я с тихим шипением отдернула руку. Прикосновение незваного гостя обожгло, словно раскаленный металл на наковальне кузнеца. Я завела руку за спину, боясь взглянуть на кожу и увидеть, как та покрылась лопающимися пузырями.

Тим заметил боль, наверняка промелькнувшую на моем лице, и выступил вперед, заслонил меня своей спиной. При виде этого движения, порывистого и искреннего, по губам юного незнакомца промелькнула улыбка – добрая, открытая и широкая.

– Хороший у тебя страж, верный. В его силах защитить тебя от целого мира. Или мир от тебя, тут как посмотреть. Цена, правда, высока, но пока карманы полны, почему бы и не заплатить, верно?

Тим напрягся. Его плечи окаменели, а из-под закатанной по локти рубашки стали видны набухшие тонкие синие жилы. Он выставил в сторону руку, словно огородив меня от незнакомца. Я ухватилась за его локоть, ощутила силу, с которой Тим попытался задвинуть меня назад, и не стала сопротивляться: просто выглянула из-за спины друга, как из укрытия.

– О чем ты?

Незнакомец хитро взглянул на меня и покачал кудрявой головой.

– Слова – это знания, Василиса. Не все из них мы готовы постичь прямо сейчас, потому часть из них лучше вобрать в память, нанизать на шнурок, как продырявленные монетки, и отложить. Настанет час, и ты, перебирая эти монетки, найдешь нужную. А постигнув ее смысл, еще и расплатишься ею. Всему свое время, так ведь говорят люди?

Я сухо сглотнула. В голове стайкой испуганных галок заметались мысли. Из них я поймала лишь одну, самую неповоротливую.

– Откуда ты знаешь мое имя?

– Мне многое известно – почти все, что творится под синим небом. – Незнакомец поднес к губам яблоко и с удовольствием откусил здоровый кусок. – Благодарю за угощение! Возможно, как-нибудь отплачу тебе за доброту.

– Так, может быть, представишься сам? – проговорил Тим. – Или предпочтешь остаться безымянным?

Незнакомец фыркнул.

– Отчего же, разве я преступник, чтобы скрывать свое имя? – Он оглядел Тима с головы до ног, и, покосившись на друга, я заметила, как его щека дернулась, а на виске забилась тонкая синяя жилка. – Кличут меня по-разному, но чаще всего зовут Красным Солнышком.

– Солнышком, – медленно повторила я и распахнула глаза, когда до моего разума дошла суть его слов. – Солнцем!

Истина поразила меня, словно острым клинком. С губ слетел прерывистый вздох, и я зажала рот ладонью, будто пытаясь заглушить то изумление, что рвалось наружу. Сразу все встало на свои места: и переливающаяся на свету одежда, и медь в глазах, и златые кудри, и даже обжигающие прикосновения…

– Разве такое возможно?

Этот вопрос все-таки слетел с моих губ, прежде чем я смогла себя остановить.

И снова он широко улыбнулся. От блеснувших жемчугом зубов разлетелись золотистые лучи света. Они меткими стрелами вспороли сизые толстые тучи на небе, заставляя их разойтись в стороны. В проблесках показался багряно-оранжевый диск солнца и снова нырнул в облака.

– Тебе ли, ведьме костяной, спрашивать об этом?

В его словах не было ни капли раздражения или насмешки. Он словно ласково журил неразумное дитя. И я вспыхнула от смущения.

– Ведьме?

Его смех зазвенел перезвоном серебристых колокольчиков.

– А ты все еще сомневаешься?

Я проглотила все то, что хотела сказать, – не время, не место. Сначала в голове нужно навести порядок, потому что в хаосе тех мыслей, что сейчас носились смерчем, легко можно было потеряться.

К счастью, Тим, судя по всему, соображал лучше.

– Скажи, Красно Солнышко, как нам к Бабе-Яге попасть?

Если бы не тени, бегущие по траве и деревьям, не боль от ожога и не тягучий, завораживающий взгляд незваного гостя, я бы рассмеялась – до того диковинно все это звучало. И лишь голос Тима – серьезный, спокойный, как и всегда, – словно плот удерживал меня на поверхности, не позволяя уйти ко дну.

– Вы на верном пути. Скачите еще день и ночь и найдете ее избушку.

Он взмахнул рукой, небрежно, скучающе указав направление. Мы с Тимом обернулись, подмечая едва заметную тропку, уходящую вглубь леса.

– Так просто? – пробормотала я тихо.

Но меня услышали. Снова сверкнули золотистые вспышки, и я прикрыла глаза ладошкой – улыбка Красна Солнышка причиняла массу неудобств.

– Многие отправлялись к Бабе-Яге, да не все дошли до нее.

– Почему?

Вопрос Тима прозвучал непривычно хлестко. В нем самом угадывалось нетерпение всадника, подгоняющего коня. Я сжала локоть друга, напоминая, с кем он разговаривает.

Тим бросил на меня короткий взгляд из-под упавшей на лоб пряди волос и понимающе кивнул.

– Путь непрост. – Красно Солнышко пожал плечами. – Лишь немногим по силам его пройти.

И снова догадка озарила меня так быстро, что я не успела даже додумать мысль до конца, как выпалила ее:

– Испытание?

Тим обернулся, встречаясь со мной глазами, но я глядела на Красно Солнышко. Тот хитро подмигнул мне, словно мы с ним были старыми друзьями.

– Оно самое, Василиса. Каждый, кто жаждет добраться до Бабы-Яги, должен доказать, что достоин встречи с ней.

Тим, сделав шаг назад, встал бок о бок со мной. Его рука нашла мою ладонь и сжала ее. Я с благодарностью переплела свои пальцы с его, черпая силу в близости.

– Что будет с тем, кто окажется слишком слабым для этого пути?

Волнение сдавило грудь, когда я прямо спросила о том, что меня тревожило. Отступать я не стану, но, ввязываясь в игру, хочу знать ее правила.

Моя решительность явно пришлась по душе Красну Солнышку. Он с одобрением пробежал по мне взглядом и чуть почесал не тронутый щетиной подбородок.

– Как думаешь, почему говорят, что избушка стоит на костях?

Краска бросилась мне в лицо. Я все поняла, но не нашлась с ответом. Красно Солнышко, казалось, и не ждал его: как ни в чем не бывало задрал голову, посмотрел на розовеющее небо и беззаботно проговорил:

– Пора мне. – Он уже отвернулся, когда бросил, будто невзначай: – Передавайте привет братьям.

Я ухватилась за его слова, как ребенок за мамину юбку, – рьяно, торопливо, настойчиво.

– Братья? Какие братья?

Красно Солнышко ничего не ответил. Сделав пару шагов, он вдруг взметнулся ярким вихрем и рассыпался золотым дождем. Я потрясенно взглянула на Тима.

– Ты это видел? Скажи, что мне не почудилось!

Друг неохотно покачал головой.

– Не почудилось.

Диск солнца медленно выкатился на небосвод. Его пока еще ласковые, не обжигающие лучи поползли по поляне, оживляя все вокруг. В ветвях появились первые птицы, их щебет радостным эхом понесся по лесу. Тени отступали, убегали прочь, оставляя после себя ощущение чего-то недосказанного.

Того, с чем еще только предстоит столкнуться.

* * *

Встреча с Красным Солнышком встревожила нас. Ни я, ни Тим старались не выказывать волнения, но взгляды, которыми мы обменивались украдкой, говорили лучше слов. В задумчивом молчании мы потушили костер, присыпав его землей. Сложили обратно те немногие пожитки, которые успели достать из заплечного мешка. Я умылась холодной росой, переплела косу и крепко затянула ее лентой. Из головы не выходили слова нашего нового приятеля. На какое испытание он намекал, о чем хотел предостеречь?

– Пойдем. – Тим подвел ко мне оседланного Ветерка. – Пора.

Он на миг вскинул голову, вглядываясь в небо, где нежная заря уступила место утреннему солнышку – пока еще робкому хозяину небосвода, несмело вступающему в свои права. Я приняла руку Тима и забралась с его помощью на спину лошади. Друг легко вскочил в седло рядом со мной. Тропка, которую мы не могли разглядеть ночью, сейчас весело петляла между деревьями, скрываясь в зелени, как шустрый заяц от стрелы охотника.

Полянка осталась позади. Над нашими головами сомкнулись кроны старых кленов. С ветки одного из них сорвался дрозд и пролетел так низко, что едва не задел когтистыми лапами мою макушку. Я пригнулась и с опаской проводила взглядом улетевшую птицу. Топот копыт Ветерка разносился по лесу гулким эхом. Оно переплеталось со щебетом птиц, рождая причудливую мелодию – умиротворяющую, убаюкивающую. Когда в нее вклинился кто-то новый, она сразу дала «петуха».

– Слышишь? – Я дернула Тима за рукав, привлекая его внимание. – Нас кто-то нагоняет.

Тим обернулся, вместе со мной всматриваясь