Книга Отравлен тобой. Искупление. - Чарли Маар

на физическом уровне и сейчас ничего не изменилось. Он жжётся как пламя.

— Я отпущу тебя, хабиби, если ты захочешь уйти. Обещаю.

— Отпустишь? Как уже было один раз, верно?

Распахиваю глаза и смотрю в упор на Рената.

Мы же оба знаем, что я бы не сбежала, не доехала до консульства, если бы Север сам не решил даровать мне свободу.

— Я отпущу тебя, Рин. Если попросишь, то навсегда.

С трудом проглатываю скопившуюся во рту слюну, стараясь не выдавать своего волнения и напряжения.

Не уверена, что это хорошая идея — поехать жить к Северу. Но, наверное, всё лучше, чем торчать здесь, в больнице...

— Хорошо... Я согласна. Но ты не переходишь границу между нами.

— Об этом ты тоже, видимо, забыла, хабиби. Только если ты сама захочешь этого.

— Ты тоже, видимо, забыл. Я никогда не захочу, — вздергиваю подбородок и тут же ловлю лёгкую, чуть заметную улыбку на губах Рената.

Будто он и не ожидал другой реакции.

— Тогда собирайся, Рин. Я пока подпишу необходимые документы.

Он поднимается и выходит из палаты. Каждый раз, когда он вот так уходит, я ловлю триггер. Сцена в консульстве, когда он уходил, а я бешено кричала ему в спину, машинально давит воспоминаниями.

В тот момент я должна была быть счастлива. Я получила свободу. А по факту, кроме боли я ничего не чувствовала ещё долгие недели.

Влюбился...

Но раздавить меня всё равно решил...

Вот бы ему было так же больно, когда я буду уходить...

Глава 11

Глава 11

Марианна

— Радует, что здесь окна моей комнаты выходят на улицу, — произношу серьёзно, пройдя вглубь спальни, которую Ренат выделил специально для меня.

Дом у него выполнен в стиле модерн, что довольно непривычно после восточного риада. Практически в каждой комнате есть хотя бы одна стена полностью из стекла, что даёт невероятную панораму на заснеженный двор, усаженный елями.

Тут как в сказке, только теперь не в восточной, а в русской.

— Нравится?

Я поворачиваюсь к Ренату. Он стоит в дверях, привалившись плечом к косяку.

— Здесь красиво, — отвечаю честно как есть. — Надеюсь, это не твоя спальня?

— Нет. Моя соседняя. Приходи, если захочешь.

— Ты шутки шутишь?

— Я говорю открыто о своих желаниях, хабиби.

Шумно выдохнув, я отворачиваюсь к письменному столу, который стоит напротив прозрачной стены, а за ней сугробы, ели и, кажется, я даже видела белку.

— Рабочее место отличное. Можно сутками работать, когда за окном такой вид.

— Сутками не стоит. Лучше не налегать. Помни, что ты на больничном. Дай своему организму окончательно восстановиться.

— Ты так и не сказал про статью. Тебя всё устроило? — опершись бёдрами о стол, снова смотрю на Севера.

— Я уже сбросил тебе на почту поправки. Но, в целом, статья получилась отличная. Ты умничка, Рин.

Прикусив губу, чтобы сдержать улыбку, которая невольно рвётся из-за похвалы Рената, я опускаю взгляд в пол и смотрю на собственные ноги, это кажется безопаснее, чем прямой взгляд на мужчину.

— А что насчёт арендованного мерседеса? Тебе ведь придётся выплатить за повреждения машины... Из-за меня.

— Я улажу этот вопрос сам.

— Я готова отдавать часть зарплаты, чтобы вернуть деньги...

— Хабиби, прошу, давай без глупостей. Ты ведь знаешь, сколько стоит мерседес и сколько времени тебе придётся что-то выплачивать?

Конечно, я в курсе, что несколько лет мне точно придётся потратить на возмещение ущерба. И конечно мне хочется сказать, что я это сделаю. Я ведь ушла от родителей, оставила привычный образ жизни, устроилась на работу, значит, и с этим смогу справиться.

— Я знаю, о чем ты думаешь, Марианна. Но ты должна кое-что понять. Ты самое гордое и благородное создание из всех, кого я знал. Тебе больше ничего не нужно делать, чтобы доказать это. Ты всё уже доказала. Я уважаю тебя, Рин. Это не изменится. Не думай об аварии и ущербе. Подумай о себе и своём здоровье. Работа никуда не денется. Я лишь хочу, чтобы ты поправилась.

Он отталкивается от косяка и поворачивается, видимо, чтобы уйти.

— Обосновывайся пока. Я вернусь вечером. И, да, — он резко останавливается и снова поворачивается ко мне. — Можно вопрос? Что тебе снилось в больнице? Ты назвала моё имя.

Волна жара мощным потоком заливает щёки и шею. Я делаю судорожный вдох, открыв рот, и тут же захлопываю его, так как не знаю, что ответить. Во сне Ренат целовал меня посреди песчаной бури. Во сне я снова хотела побежать за мальчиком, которым он был когда-то...

— Я... я не помню.

— Не помнишь?

— Нет. Не помню, — качаю головой, опустив взгляд. — Когда вспомню, расскажу.

— Вот как? Ну, ладно.

Он всё-таки уходит.

Напряжение немного спадает и щёки остывают, когда Север скрывается из поля моего зрения.

Ничего. Я справлюсь.

Он наверняка дома будет только по вечерам. Это не так уж много.

Проведя ладонью по волосам, перевожу взгляд на сумки с вещами. Мы с Ренатом заехали в квартиру, которую я арендую с девчонками. Слава богу, никого из них не было, и мне не пришлось объяснять, куда это я собираюсь.

После больницы первое, что мне хочется сделать, это принять душ и переодеться в чистую одежду. Дождавшись, когда машина Рената уедет со