Книга 14 дней до падения - Иоланта Палла

от одного вида слюна скапливается во рту. Северский подает мне стаканчик, поднимает свой и предлагает выпить за прогул.

— Ты не первый раз пропускаешь уроки? — спрашиваю и тут же впиваюсь в сэндвич. Раздается приятный хруст хлеба. Я издаю стон, когда пробую что-то не совсем полезное и не одобренное моей матерью или братом. И, черт возьми, это божественно!

— А ты, судя по всему, в первый раз ешь сэндвич, — посмеивается над тем, как я неловко ем, и, слава всем богам, отворачивается. — Угадала, принцесса.

— Алиса, — поправляю. — Сейчас я меньше всего похожа на принцессу, — одергиваю порванную юбку и снова впиваюсь в сэндвич зубами.

— Леди, — вдруг говорит он, стреляет в меня глазами, заставляя замереть с набитым ртом, — леди и бродяга. Очень актуально.

Мне неловко. Я не считаю его бродягой. Скорее сама похожу на такую в данный момент, но почему-то не решаюсь этого произнести. Прожевываю и проглатываю. Боже, как вкусно…

— И куда ты сбегаешь? — хочу перевести тему. Размышления о социальных слоях сейчас меня пугают и отбивают аппетит. Мне хорошо. Вот так сидеть с Северским и есть. Я просто в диком восторге пребываю.

— Хотел бы сбегать, чтобы почудить, но все не так радужно, — мои глаза увеличиваются от плохих вариантов, которые лезут в голову, — дыши, Алиса. Я подрабатываю.

— Да? Где? — моя рука сама тянется к хот-догу, пока Илья хмурится.

— На стройке.

— И родители не против?

— У меня только мать. Отец умер.

— Прости. Я не знала, — даже кусок в горло не лезет после его слов. Северский улыбается уголками губ, подается вперёд и подушечкой большого пальца вытирает горчицу у меня с подбородка. — О-о-о… — непроизвольно дергаюсь.

Каждое его прикосновение, как удар током. Не пробовала, но предполагаю.

— Забыл. Опять.

Илья выставляет руки, явно не так интерпретируя мою реакцию.

— Нет… Я просто… Просто… — объяснение не идёт на язык, и в глазах Северского теряется тепло, которое было до этого.

— Просто леди и бродяга, Алиса. Леди и бродяга.

10

POV Алиса

Трек к главе: MONA, RASHID — Рядом

Юбка порвана. В животе тяжесть. Губы искусаны мною же. Но я улыбаюсь, подставляя лицо под солнечные лучи. Вредно? Портит кожу? Старит? Плевать. Мне сейчас хорошо, будто я превратилась в сосуд для бабочек с огромными красивыми крыльями. Они порхают внутри меня, задевая органы. Странное ощущение. Приятное. Удивительное. Необычное.

Я ведь так ничего ему и не сказала. Промолчала. Леди и бродяга.

Илья, ты не прав. Я не леди, а ты больше джентльмен, чем все, кого я знаю. Даже поступки Костика меркнут в сравнении с тем, что сделал для меня Северский. Помог вдохнуть всеми легкими, а не убил желание жить, как мои близкие.

Ерзаю по лавке и смотрю на наш дом. Величественное строение. У многих оно вызывает восторг и потребность иметь такое же, но у меня наш особняк вызывает ассоциации с золотой клеткой. Блестит снаружи, а внутри настоящий ад. Мама, папа, Костя и МОИ ОБЯЗАННОСТИ.

Один прогул. Я не умерла. Мир не рухнул. Птички до сих пор поют. Тогда почему мама делает из этого трагедию?

Глубоко вдыхаю, закрываю глаза и вспоминаю, как мы с Ильей убегали, скомкано разговаривали и ехали в автобусе до моего дома. Одну он меня не отпустил. На губах появляется идиотская улыбка. Он ведь неправильно истолковал мои реакции, а я промолчала… Уголки губ опускаются вниз. Будь у меня возможность, я бы прямо сейчас ему написала, что…

Что?

Что бы я ему написала?

— Вот ты где?!

Я вздрагиваю от крика брата. Открываю глаза и смотрю на то, как Костик приближается. Его лицо покрылось красными пятнами от гнева. Он дергает меня за руку с такой силой, что я врезаюсь ему в грудную клетку. Тут же отталкивает меня. Дышит так словно бегал стометровку несколько раз и без перерыва на отдых. Моё сердце тоже начинает стучать не ровно совсем. Вижу в его глазах те эмоции, на которые, как думала он не способен. Переживает…

— Что с тобой случилось?! — тянет руку к порванной ткани, но я отступаю. — Алиса?! Какого чёрта ты творишь?! Я чуть с ума не сошёл?! Где ты была?!

— Гуляла.

На удивление голос звучит ровно. Я почти спокойна, если не брать в расчет дребезжание внутренних органов. Я, наверное, улавливаю состояние брата, но впервые стойко выдерживаю его взгляд. Без чувства вины. Я сделала то, что хотела. Провела время с тем человеком, с которым мне было хорошо, и… Я хочу повторить. Если получится, конечно…

— Гуляла?! — Костя, видимо, не может поверить в то, что я осмелилась ему это сказать. Пойти без него в неизвестном направлении. О Северском стоит умолчать. Я не хочу, чтобы он из-за меня пострадал. — А обо мне ты подумала, а?! Гуляла она! Если бы с тобой что-то случилось, то что бы я родителям сказал? Подумала?!

— Не ори на меня, — произношу тихо, потому что мы привлекаем внимание прохожих. Костя оглядывается по сторонам, хватает меня за руку и тянет в сторону дома. Его машина припаркована на обочине рядом с воротами. Он нажимает на кнопку брелока. Те плавно разъезжаются. Он буквально заталкивает меня во двор, но загонять свой автомобиль не спешит.

— Лис, — подходит ближе и смотрит в глаза, — ты ведь знаешь, что я тебя люблю, но… — Костя шумно выдыхает. — Я такое терпеть не буду. Прекращай характер показывать.

— Или что? Родителям позвонишь? — сердце резко ударяет по ребрам. Кровь приливает к щекам, потому что брат удивленно вскидывает брови. — Может, я сейчас открытие для тебя сделаю, но они не сорвутся сюда по первому твоему звонку, чтобы пройтись ремнем по моим шикарным ягодицам. Им