Книга Игра престолов по-английски. Эпоха Елизаветы I - Джеймс Перкинс

отличился во время междоусобной войны: сэр Френсис со своим отрядом четыре года занимал оборону в глухом местечке, а когда война подошла к концу, немедленно вышел из своего убежища и встал под знамена победителя, за что получил награду и почетную должность при королевском дворе.

Сумев благополучно пережить все потрясения во время правления отца Генриха, сэр Френсис достиг старости, не ведая бед и разочарований. Не зная почти ничего о живописи, музыке и литературе, он слыл знатоком искусства на завтраках Генриха, – короля забавляли суждения старика на сей счет.

Этим утром у короля было прекрасное настроение, поэтому он решил потолковать с сэром Френсисом о поэзии. Заняв свое место во главе стола, Генрих посмотрел на косые лучи осеннего солнца, сквозь ветви деревьев бьющие в окна столовой, и сказал:

– Не открыть ли нам двери в сад? Чудесные дни стоят нынче! Не помню уж, когда была в последний раз такая погожая осень; после полудня воздух прогревается, как летом. Ночи, правда, холодные, и утром не тепло… Нет, не будем открывать двери, а то сэр Френсис, не дай Бог, простудится.

– О, благодарю вас за заботу, ваше величество! – приподнялся тот из-за стола.

– Пустое! Мне бы хотелось продолжить наш разговор об итальянском искусстве, – а кто, кроме вас, милорд, может дать нам наилучшее представление о нем! Позавчера мы говорили о Петрарке – автор хоть и не новый, но интересный. Как, по-вашему, сэр Френсис, в чем притягательность его любовного стиха?

– Любовного стиха? – сэр Френсис отложил вилку и вытер салфеткой губы. – Стихи ведь и пишутся от любви! Если вы любите, предположим, какую-нибудь молодую девицу, то спрашивается, как вам быстрее всего затащить ее в постель? Тут два способа подойдут: подарки и красивые слова. И до того и до другого девицы очень охочи. Подарите ей, к примеру, колечко, и скажите что-нибудь эдакое, красивое, о том, как она хороша, и как вы ее любите, – и вы уже сделали один из трех шагов на пути к победе!

– Вот как? А еще два шага? – улыбаясь, спросил Генрих.

Сэр Френсис выдержал артистическую паузу:

– Разве вы не знаете, ваше величество?

– Ожидаю, что вы меня просветите.

– Почту за честь… Второй шаг – поведайте ей о своих тайнах. Женщины обожают чужие тайны. Правда, надо помнить о том, что ваши секреты перестанут быть секретами, как только вы о них расскажете женщине, поэтому душу следует открывать с осторожностью и не увлекаться искренностью. Но можете не сомневаться, что став поверенной ваших тайн, девица приблизится к вам, как рубашка к телу.

– Ваши рассуждения основательны, милорд. А третий шаг?

– Развеселите ее, говорю я, развеселите, если хотите добиться ее симпатии! Девицы смешливы от природы; посмотрите на них, – такое ощущение, что они непрерывно хихикают. Поразите ее своим остроумием, заставьте смеяться, – и крепость падет, не выдержав последнего удара! Но, упаси вас Господь, смеяться над самой девицей: они этого ужасно не любят. Лесть и похвала должны сопровождать все ваше наступление.

– Прекрасная речь, сэр Френсис! Она обличает в вас опытного соблазнителя, но я не понимаю, какое отношение имеет все это к поэзии Петрарки? – с усмешкой спросил Генрих.

– К поэзии? Да самое что ни на есть прямое, ваше величество! Где, как ни в стихах, вы можете красиво рассказать о любви, открыть свою душу и показать свой ум?

– Но поэзия более склонна к трагедии, чем к комедии. Как же быть с последним пунктом вашей теории соблазнения?

– Трагедия? Гм, притворство, одно притворство! – прищурился сэр Френсис. – Без этого, впрочем, тоже нельзя, нужно же показать, как ты страдаешь, – куда же без этого? Но если вглядеться пристальнее, то за любой трагедией скрывается комедия. Иначе и быть не может, ибо в нашей жизни все – сплошная насмешка… Ох, помню, ухаживал я в свое время за молодой графиней необыкновенной красоты! Ухаживание проходило строго по правилам, размеренно и методично, в соответствии с требованиями любовной науки. Но графиня мне попалась несговорчивая, не шла со мной в постель, хоть ты тресни! Тогда я решил прибегнуть к поэзии…

– Вы, сэр Френсис? – король уронил вилку. – Вы писали стихи?

– Нет, ваше величество. Помилуй Бог, разве я стал бы заниматься подобной дичью? – возмутился сэр Френсис. – Я покупал стихи у безвестного рифмоплета, который задешево сочинял их по моему заказу. К сожалению, мой стихотворец был неравнодушен к Бахусу, и страсть к творчеству часто растворялась у него в стакане с вином. В таких случаях мне приходилось воровать стихи у признанных поэтов, благо, дамы у нас не читают поэтические книги. Кое-что я помню до сих пор:

Мадам, вы красоты храните клад, Алмазной чистоты победный взгляд, И пламенный рубин щеки румяной…

А что дальше? Проклятая память! Ах, да!

…Но не видать от вас ни ласки, ни привета! Поймите, ведь плачу я и день, и ночь подряд, И говорю несвязно, невпопад, Так сильно к вам любовью я объят!

Нет, простите, ваше величество! Не то! Правильно будет вот как:

Сильнее я любовью объят, Чем окунь жареный объят сметаной! …Сегодня я в ваш сад пришел, Росой обрызган, Как полный жалости цветок! Не может сердце горевать…

Забыл… Кажется так:

…Постоянно, Пролейте ж мне бальзам на раны!