Книга Не твой наследник - Эмилия Грант

сил стараясь не избегать встречных прохожих и не поднимая взгляда, я кидаюсь прямиком в душ и докрасна оттираюсь мочалкой. Из меня до сих пор вытекает его сперма, сколько же он накончал! Делаю максимальный напор, пытаясь вымыть изнутри остатки своей распущенности. А закончив, еще и обильно спрыскиваю все мирамистином, отчаянно надеясь, что медицина спасет меня от последствий. Нет, этого мало. Надо будет где-то взять постинор. Не хватало мне еще залететь от первого встречного! Вот мама обрадуется! Собиралась замуж за одного — а потом подцепила трипак и двойню от другого. Не доченька, а просто мечта!

Завернувшись в огромный махровый халат, залезаю под одеяло, вооружившись мятной шоколадкой из мини-бара, и жду Яна. Надо попросить его довезти меня до ближайшей аптеки. А может, уж сразу до Питера, все равно после такого я не смогу отдыхать, словно ничего не случилось, любоваться природой и слушать пение птиц. Даже в трелях соловья мне уже мерещится «пр-р-р-рошматр-р-рень-трень-трень».

— Нет, ну надо было так нагло слиться? — Ян вваливается в домик, к тому моменту, как я успеваю наесть годовой запас сладкого и отсмотреть минимум пять серий венесуэльского мыла, с каждой следующей все сильнее убеждаясь в том, что я не заслуживаю такого роскошного Хуана Альвареса, как целомудренная и во всех отношениях положительная Виктория. Нет, я куда больше похожа на ее мерзкую сводную сестру.

— Та-а-ак, — скрестив руки на груди, Ян подозрительно оглядывает картину под названием «кающаяся блудница». — И что ты натворила?

Я умоляюще поднимаю брови и натягиваю одеяло на нос.

— Женщина, колись! Чем ты меня опозорила сегодня?

— А можно я сегодня не буду выходить из номера?

— Александра! Ну-ка сознавайся! — Ян подходит к телевизору, загородив роскошные кубики Хуана Альвареса своим задом.

Тяжко вздохнув и изобразив бесконечное смирение, чтобы Яну было проще мне сочувствовать, я вкратце излагаю свои прегрешения, опустив, разумеется, некоторые детали, из которых бы следовало, что я и только я — инициатор всей случившейся порнографии. Конечно, совесть не позволяет мне сказать «Не виноватая я, он сам пришел», но я очень стараюсь, чтобы именно так Ян и подумал. Впрочем, мы знакомы слишком давно, чтобы мои актерские упражнения хоть сколько-нибудь его обманули.

После того, как я трагически замолкаю, друг еще какое-то время смотрит на меня, прищурившись, и я уже жду самых жестоких нотаций. Однако Ян вдруг расплывается в довольной ухмылке.

— Ах ты, маленькая развратница, — садится рядом и игриво шлепает меня по коленке. — Я-то думал, ты все выходные будешь таскаться с кислой рожей и бессовестно бухать, а ты вон оно как…

— Чего? — моя «кислая рожа» удивленно вытягивается.

— Молодец! Моя школа! — одобрительно изрекает Ян. — Вот это я понимаю, взяла быка за рога! Ну? Как ощущения? Полегчало?

— В смысле?

— Да ладно, мне можешь не врать! Скажи же — кайф? Во всем теле легкость, мозги проветрились, и ты уже не думаешь про этого мудака…

— Какого? — я непонимающе хлопаю глазами: с чего вдруг Яну так называть моего случайного массажиста?

— Диму! — поясняет, усмехнувшись, он. — Что и требовалось доказать — полное освобождение от всех страдашек. Ну? Чем будем обмывать?

— Только не это! — в ужасе хватаюсь за виски. — С этого момента я больше капли в рот не возьму.

— Ну да, ну да, — скептически морщится мой приятель. — Не возьмешь. Может, даже дотерпишь до завтра. Вставай уже, пошли в ресторан. Сегодня обещают живую музыку. Видела афиши с джаз-бэндом?

— Не-не-не, — усиленно трясу головой. — А если там он?

— И что?

— Не хочу снова с ним встречаться. Решит еще, что я за ним бегаю…

— Это с другим мужиком под ручку? — Ян вскидывает бровь.

— Нет, но… Тогда он решит, что я меняю любовников, как перчатки…

— А тебе не насрать? — еще сильнее удивляется Ян. — Слушай, во-первых, персонал обычно не ужинает в главном ресторане. А во-вторых, завтра мы уедем, и ты больше его не увидишь. Так что давай, вытаскивай свою толстую задницу из-под одеяла и надень что-нибудь, что подходит под мою новую рубашку.

— Это у меня-то толстая задница? — возмущаюсь я.

— А то! После такой-то кучи шоколада, — Ян кивает на горку серебристых оберток. — Вставай давай!

— Не. Закажи мне что-нибудь в номер.

— Ага, банку пепла, чтобы ты им себя всю ночь посыпала!

— И если ты меня хоть немного любишь, — игнорирую издевку. — Свози меня в аптеку.

— Зачем?

— Я ж не ты. Могу и залететь.

— Ты его еще и без резинки оседлала, — фыркает со смеху Ян. — В тихом омуте, называется! Купим мы тебе таблетки, не парься. Пошли, я не для того сюда тебя притащил, чтобы я торчал в ресторане один, как гребанный неудачник.

— Ну Я-а-ан… — упрямо прячусь под одеяло.

— Вот так, значит, да? — угрожающе произносит он. — Ну, держись! Я сам тебя одену. Так, что у нас тут?..

До меня доносится звук молнии и шорох вещей. Он что, полез в мой чемодан?! Осторожно высовываю нос из-под одеяла: так и есть! Беспардоннейшим образом копается в моих шмотках.

— Эй! Не трогай!..

— Так, что у нас тут… — не обращая на меня ни малейшего внимания, Ян перебирает одежду. — Голубое платье я терпеть не могу, оно тебя полнит. Золотое? Издеваешься? Ты собиралась на подтанцовку в «Лесоповал»?

— Ян!

— Саша! — парирует он. — Черное слишком мрачно для лета. А вот это оливковое… Да, берем его.

— Не смей!

— О, еще как посмею, — хищно улыбается мой некогда близкий и добрый друг. — Иди сюда! — он безжалостно стаскивает одеяло. Гей он или нет, но сил у него всяко больше, чем у меня, и как бы я не цеплялась за свое последнее укрытие, оно отправляется прямиком на пол.

— У тебя ничего не выйдет! — с партизанским видом заявляю я, когда Ян подволакивает меня к краю кровати за лодыжки.

— На что спорим?

Вместо ответа я задираю подбородок, стиснув зубы и крепко прижав локти к бокам, — так он ни за что не снимет с меня халат. Пусть знает: женщины бывают крепче стали.

— Боже ж ты мой, святая наивность… — вздыхает Ян, нависает надо мной… И начинает щекотать. Знает, сволочь, мою ахиллесову пяту.

— Не-е-ет… — выдавливаю я сквозь хохот и слезы, извиваясь, как угорь на сковородке. — Нет, пожалуйста…

— А надо было сразу соглашаться! — не унимается Ян и находит уязвимые точки над коленями, отчего меня